– Слушаюсь, боярин!
Бордак и Василий спешились, прошли до холма, на котором находился Пестов, поднялись на него, легли в кустах. Они увидели удаляющийся обоз крымчаков, который тянулся на столько, на сколько хватало взгляда. Позади в поле стоял отряд в пять сотен.
– Сторожевой отряд Ширинбека, – сказал Парфенов. – Про него и говорил князь Хворостинин.
– Интересно, чего это басурмане встали.
Воеводы присмотрелись, увидели с десяток всадников в богатых, блестящих на солнце доспехах.
– Похоже, начальник отряда собрал сотников, помощников, ближних нукеров, – сказал Парфенов.
– Да, – согласился Бордак.
– Расходятся они. Худо будет, если уйдут за обозом. Тут удобное место для нападения, справа и слева рощи, овраги. С нашей стороны холмы, за которыми можно скрытно поставить сотню.
– Да, место удобное. Но почему мурза не выставил задний заслон? Неужели он уверен в том, что преследования быть не может, русские полки пропустили орду через Оку и рассыпались?
– Кто его, косоглазого, знает, – заявил Пестов и сплюнул на песок.
– А где остальные дозорные? – спросил Бордак.
– Так рядом они. Карась и Варга на соседских холмах, Багров внизу в траве.
– Не вижу.
Старший головного дозора усмехнулся.
– Хороши были бы разведчики, коли ты их сразу заметил бы.
– А знаешь, Михайло, крымчаки вроде на привал встают, – сказал Парфенов.
– К чему им привал, коли они прошли от стоянки всего ничего?
– Так мы же вставали.
– Мы больше прошли.
– А если мурза получил наказ Ширинбека встать тут заслоном?
– Слушай, а вот это вполне может быть. Крымчакам надо, чтобы обоз спокойно шел за ратью. Для этого требуется его защитить. Наверняка у обоза есть своя охрана, а сторожевой отряд – самый лучший заслон со спины.
– Давай подождем.
Воеводы не знали, какой наказ имел мурза Галимар от царевича. Но судя по тому, что крымчаки разместились отдельными отрядами по всему полю, где-то разбились на десятки, он объявил отряду не только короткий привал.
Парфенов перевел взгляд на Бордака.
– Михайло, такую удачу упускать нельзя. Надо нападать.
– Да, Василь. Нападем. Действуем так. Иван! – обратился он к Пестову. – Ты говоришь, что снизу у тебя Багров?
– Он, воевода.
– Пошли его срочно к Андрею Гладину. Пусть передаст наказ всем подойти на край леса, в поле не выходя, на опушке разбить сотню на десятки и расставить воинов в линию. Пищальников и лучников разместить посредине. Пусть Огнев берет на себя начало над дружиной и подводит ее к холмам.
– Скрытно не получится, боярин, – сказал Пестов.
Его поддержал Парфенов:
– Ратник прав, Михайло.
– Ладно, тогда дружинам выступить открыто и подойти к селению. Десяткам Парфенова – слева от деревни и леса, моей дружине – справа. Сотне за холмами выстроиться в линию. Мы с князем будем пока тут. Понял?
– Понял. – Старший головного дозора позвал ратника: – Колька, Бартов!
– Тут я. – Из травы возле самого холма поднялась голова разведчика.
– Зайди за холм.
– Угу!
Пестов спустился к подножию холма, озадачил Бартова. Тот побежал к десяткам Огнева.
На оповещение и перестроение малой рати ушло немного времени. Огнев выехал в поле. Он ждал сигнала. Бордак махнул рукой. Шесть десятков конных воинов слева и справа понеслись к холмам.
Бросились вниз воеводы, дозор. Подал сигнал от леса сотник Гладин.
Воеводы едва успели встать во главе дружины, а дозорные – влиться в них.
Крымчаки сторожевого отряда спохватились поздно. Они заорали дурными голосами, вскочили на коней. Их ор перебивал команды сотников и десятников. В стане врага возник переполох.
В эту неорганизованную толпу и врезались опричники, отлично подготовленные для любого боя. Ратники Бордака смяли один фланг, Парфенова – другой. Они рассекли полутысячу крымчаков пополам и повели атаку на левую сторону. Завязалась сеча, но недолгая. Вскоре Бордак отдал команду. Опричники бросили поле боя, рванулись обратно к холмам.
Ордынцы, потерявшие больше сотни воинов, опомнились и ринулись вдогонку, хотели немедленно побить русских. Мурза не сразу понял, что царские воеводы применяют против татар их же тактику. Галимар убедился в этом только тогда, когда отходившие опричники вдруг развернулись, и к ним вышла сотня полка Хворостинина. Пищальники и лучники дали прицельный залп. Кричать, подавать сигналы было поздно. Воины под общим началом боярина Бордака порубили две сотни крымчаков, угодивших в ловушку. Крымский мурза не пошел на помощь своим гибнущим соплеменникам, отдал наказ двум сотням догонять обоз, послал гонцов к царевичу Ширинбеку.
Бордак же велел всем отходить. Дружины и сотня зашли в Самойловку. Пищальники перезаряжали ружья, лучники заполняли колчаны. Конница встала по краям и сзади деревни.
Крымчаки не вернулись.
В деревню вошел передовой отряд полка Хворостинина во главе с ним самим.
К нему подошли Бордак и Парфенов.
– Докладывай, Михайло, как прошел бой! – приказал Дмитрий Иванович.
Бордак сделал это.
Второй воевода передового полка решил осмотреть место сражения и двинулся в поле. Осмотром князь остался доволен.
– Хорошо вы побили крымчаков, никак не менее трех сотен положили, – сказал он.
Михайло смахнул пот с лица и проговорил:
– Гладина ты нам к месту дал, Дмитрий Иванович. Басурмане не ожидали попасть в тот капкан, который постоянно сами выставляют. Мурза наверняка решил, что на его полутысячу налетел какой-то наш случайный отряд. Он не сообразил, что все так и было задумано. Оттого и получилась великая суета среди его сотен. Ею мы и воспользовались. А как двинули назад, пищальники и лучники наши показали, на что способны. Редкие пули или стрелы прошли мимо цели.
– Но и вы порубили немало.
– В поле, думаю, около сотни положили, да еще одну вместе с Гладиным. Третья на счету стрельцов.
– Вот и хорошо. Получил по морде царевич. Представляю, в какой ярости он сейчас.
– Да уж, мурзе Галимару не позавидуешь. Слетит его буйная голова с плеч.
– Это вряд ли, – проговорил Хворостинин. – Конечно, в назидание другим мурзу могут и казнить, но не по наказу царевича. Право судить вельмож имеет только хан.
– Да и пусть их. Главное в том, что свое дело мы сделали. Теперь надо бы потрепать обоз, покуда его охрана не усилена, – сказал Бордак.
Второй воевода передового полка тут же заявил:
