– Господи! – воскликнула миссис Кэмпбелл. – Это было потрясающе!
Ее шляпу сорвало ветром, и локоны цвета красного дерева принялись ласкать щеки. Глаза блестели, лицо раскраснелось, и Джек подумал, что прежде не видел столь откровенно счастливого человека. Представшее взору зрелище заставило его рассмеяться, а при мысли, что все это стало возможным благодаря ему, по телу прокатилась сладкая дрожь.
– Наконец-то! Хоть что-то в Олвин-Хаусе доставило вам удовольствие.
Софи шутливо махнула кнутом в его сторону и широко улыбнулась. Столь ослепительных и радостных улыбок она не дарила даже Филиппу.
– Тут так чудесно только благодаря Минерве. Минни, дорогая, ты замечательная! – Софи прильнула к шее лошади, чтобы почесать ее между ушами.
Джек обернулся. Шляпа так и лежала на примятой траве – серое пятно на зелени луга.
– Просто Минерва всегда следует за Максимилианом. Она очень к нему привязана.
– Правда?
– Она не отставала от него ни на шаг. Отпустите поводья, – сказал Джек, направляя коня к шляпе.
– Это нечестно! – воскликнула Софи, когда лошадь послушно двинулась следом.
Джек улыбнулся:
– Потому что последовала зову сердца?
Глаза Софи округлились, ведь ее собственные слова обернулись против нее.
– Потому что все это время я гордилась собой. Мне казалось, я вспомнила, как управлять лошадью, а получается, она просто следовала за вами.
– Как давно вы не садились в седло?
Они подъехали к шляпе. Наклонившись, Джек подхватил ее с земли. Шляпа была немного влажной.
– Много лет. Содержать лошадь дорого. Проще нанять экипаж.
Максимилиан легонько поддевал носом Минерву. Джек выбрал эту пару, потому что они хорошо ладили между собой.
– Видите? – Он указал на них. – Истинная любовь.
– Возражать не стану, поскольку это еще раз доказывает высказанную мною точку зрения – истинная любовь встречается редко, но она поистине могущественна. – Софи протянула руку за шляпой.
– Откуда вы знаете, что редко? – Джек продолжал держать шляпу. Ему нравилось смотреть, как выбившиеся из прически локоны развеваются на ветру. Это придавало Софи немного растрепанный, но при этом приковывающий внимание вид. Черт возьми, почти все в этой женщине привлекало Джека, заставляя еще сильнее желать близости с ней.
Софи щелкнула пальцами.
– Сколько браков, основанных по любви, вы можете назвать?
– Несколько, – ответил он.
– Но ни одного в вашей собственной семье.
Вздохнув, Джек отдал шляпу Софи.
– Они сами сделали свой выбор.
Софи неспешно закрепила шляпу на голове, убрав под нее соблазнительные локоны.
– Полагаю, это разделяет нас точно пропасть, ваша светлость, – заметила она, вновь взяв в руки поводья. – Я действительно считаю истинную любовь редким явлением и никогда не променяю ее на обязательства или социальное положение. Едем? – Софи дернула за поводья, оставив Джека стоять посреди луга и размышлять над тем, что его побудило задать этот вопрос.
Они катались еще некоторое время и несколько раз пересекли луг. Только сейчас Джек понял, что его спутница не задала естественного вопроса: почему они не могут вернуться в Лондон? Здесь, на лугу, не было таких ухабов и глубоких луж, как на дороге. Дождь закончился, и это означало, что и дороги вскоре станут безопасными для поездки. Каждое утро на столе Джека появлялись свежие газеты. И это свидетельствовало о том, что Оуэнс регулярно наведывался в ближайшее почтовое отделение.
Но миссис Кэмпбелл так и не задала этого вопроса, и Джек догадался, что она наслаждается своим пребыванием за городом. Данный поворот событий его устраивал, поскольку он уже начал думать, что недели в обществе миссис Кэмпбелл наверняка будет мало.
Когда они, изрядно перепачканные, вернулись в конюшню, небо прояснилось. Оуэнс забрал лошадей, а Джек предложил своей гостье руку, и они вместе направились к дому.
– Спасибо, – промолвила она, – за то, что пригласили меня на прогулку.
– Мне было приятно составить вам компанию, миссис Кэмпбелл. – сказал Джек, с удивлением признавшись себе, что действительно чувствовал это и наслаждался каждым днем, проведенном в ее обществе.
– С тех пор, как умерли мои родители, я ни разу не находилась так долго в обществе какого-либо человека.
Джек вспомнил о Перси, сидевшем в его кабинете по несколько часов в день, и произнес:
– Для меня это тоже непривычно.
– Со стороны может показаться, будто мы стали друзьями!
Если не принимать во внимание обстоятельство, что Джек питал к своей гостье отнюдь не дружеские чувства.
– Пожалуй.
Софи искоса посмотрела на герцога, словно прочитала его не высказанные вслух мысли.
– Однако вряд ли наша дружба продлится после того, как мы отсюда уедем. Но, наверное, пока мы здесь, вы могли бы называть меня Софи. – Джек остановился, а она улыбнулась и беспечно махнула рукой. – Просто я устала от обращения «миссис Кэмпбелл»? Но если вы против, то я, конечно…
– Нет. – Джек накрыл ее руку ладонью. – Вы неверно меня поняли… Софи.
Ответная улыбка буквально ослепила его.
– Хорошо… Вэр.
Джек понимал, что, назвав ее по имени, он сломал разделявший их барьер и пути назад уже не будет. Софи сказала, что они стали друзьями, и предположила, что их дружба не продлится по возвращении в Лондон. И эти слова прозвучали так, словно они оба шагнули на путь искушения. Джек не знал, как положить конец своему необъяснимому влечению к этой женщине, и, черт возьми, действительно желал пережить все эти мгновения. Джек понимал, что играет с огнем, но вместо того, чтобы потушить тлеющие угли, крепче сжал руку Софи и улыбнулся, заглянув в ее бездонные глаза оттенка хереса.
А о последствиях он подумает позднее.
Глава 12
Софи долго извинялась перед миссис Гибсон за испачканную амазонку, но та лишь отмахнулась.
– Его светлость захотел, чтобы вы ее надели, да и какой прок от нее в сундуке? – Забрав с собой одежду, экономка направилась к двери. – Я пришла сказать, что скоро подадут ужин.
– О… – удивленно вымолвила Софи, но экономка уже скрылась за дверью, оставив ее одну.
Она подошла к высокому старинному зеркалу, желая убедиться, что выглядит опрятной в платье служанки. Софи подумала о прекрасных нарядах, хранившихся в сундуках на чердаке. Если она одолжила амазонку, то, вероятно, сможет попросить и еще одно платье…
Нет. Софи решительно тряхнула головой. Эта одежда принадлежала не ей, а герцогу. Если он предложил надеть амазонку, вовсе не означало, что он захочет видеть ее в одном из тех чудесных дорогих нарядов, что лежат наверху. Что же до нее… Она поступает глупо, желая выглядеть сегодня привлекательной, хотя соблазн пофлиртовать с герцогом был слишком велик.
