И все же Софи считала игру в кости слишком рискованной. За исключением тех случаев, когда ее партнером был лорд Филипп. Он не просчитывал шансы: если набирал слишком много очков во время одного броска, то в следующий раз называл еще большее число, набирал мало – меньшее. Лорд Филипп проигрывал бы реже, если старался бы просчитать ходы, как это всегда делала Софи. Ей не нравилось пользоваться его слабостью, однако сегодня она немного разозлилась на него за то, что он прервал ее игру с мистером Картером. Если она выиграет существенную сумму денег, Филипп оставит ее в покое. Порой мужчины прямо-таки настаивали, чтобы Софи взяла их деньги.
Лукаво улыбнувшись, Филипп бросил кости, на которых выпало объявленное им число. Его глаза вспыхнули торжеством, хотя этот кон он пока не выиграл. Филипп добавил к ставке еще одну фишку и снова взялся за кости.
Вокруг стола собрались зрители, и Софи слышала, как они шепотом делают ставки за ее спиной. Она выглядела расслабленной, но внимательно наблюдала за игрой своего соперника, понимая, что победить ему сегодня не удастся. Прискорбный, однако вполне ожидаемый результат. С каждым броском Филипп распалялся все больше и поднимал ставку, даже пропуская ход.
Наконец последовало восемь весьма впечатляющих бросков, прежде чем девятый решил исход игры. Когда лорд Филипп со стоном запрокинул голову, вокруг раздались смешки. Он сгреб лежавшие на столе фишки и протянул их Софи.
– Сыграйте со мной еще.
– Вам не следует больше играть, – заметила она, ощутив угрызения совести, но Филипп лишь подался вперед и подмигнул.
– Всего один кон. Где же ваш азарт?
Софи колебалась. Похоже, Филипп останется здесь на всю ночь. И если его деньги не выиграет она, то это непременно сделает кто-то другой. Вероятно, после одного кона ей удастся уговорить Филиппа сыграть в менее рискованную игру.
– Я сыграю с вами. Но только один раз.
– Она хочет сказать, что выиграет у вас еще раз, – произнес кто-то, к всеобщему смеху присутствующих.
Взяв со стола кости, лорд Филипп бросил на шутника недовольный взгляд.
– Если уж мне суждено проиграть, то пусть выигрыш достанется самой красивой женщине Лондона. – Отвесив поклон, Филипп протянул Софи кости.
Она умела играть на публику. На сей раз Софи поцеловала кости и, сделав бросок, сразу выиграла под одобрительный гул зрителей. Она передала кости Филиппу:
– Ваш черед, милорд.
Тот не сводил с нее горящего взора, приоткрыв рот. Чуть понизив голос, он попросил:
– Поцелуйте их для меня. На удачу.
Краем глаза Софи заметила стоящего с непроницаемым выражением лица Джайлза Картера. Проклятье! Филипп действительно начал доставлять проблемы, так что впредь ей придется старательно его избегать.
– Поскольку вы очень в ней нуждаетесь… – Софи сложила губы в поцелуе и дунула в сторону Филиппа. – Bonne chance
[1].
– Прекратите сию же минуту!
Глава 3
Резко брошенная фраза будто прорезала воздух точно сабля, напугав Софи так, что она едва не выронила кости. Лорд Филипп поспешно выпустил ее руку из своей, словно обжегшись, и спрятал за спину.
– Подожди, – произнес он, изменившись в лице и занервничав. – Я могу все объяснить…
– Замолчи, черт бы тебя побрал! – воскликнул помешавший игре мужчина, скрытый от взора за спинами присутствующих.
Он был в гневе. Господи, неужели стол для игры в кости станет причиной дуэли? Софи растерянно посмотрела на мистера Картера. Что ей делать?
Мистер Картер шагнул вперед, когда толпа зрителей расступилась, чтобы пропустить неизвестного. Немного расслабившись при мысли, что ее поддерживает хоть кто-то, поскольку Филипп озабоченно сдвинул брови, Софи с любопытством смотрела на приближавшегося к ней мужчину. Его лицо показалось ей знакомым, и, еще раз взглянув на Филиппа, она поняла, что эти двое – родственники.
Ну конечно. Софи усмехнулась. Филипп упоминал о нем. Это герцог, его суровый старший брат, выплачивающий Филиппу денежное содержание и бранящий его за проигрыши. Филипп называл его сухарем и занудой, коротавшим дни за изучением гроссбухов, поэтому Софи представляла герцога старым и непривлекательным.
Как же она ошибалась!
Высокий, с отливающим золотом волосами, он выглядел внушительно и строго в темном вечернем наряде. Лицо герцога могло посоперничать с работами Микеланджело. Филипп не уступал брату в росте, но был худощав, в то время как ладно скроенный костюм герцога подчеркивал его широкие плечи, узкие бедра и красивой формы лодыжки. Теперь Софи отчетливо видела, что он лет на пять старше Филиппа.
В скользнувшем по ней взгляде серо-голубых глаз не чувствовалось тепла. Герцог посмотрел на Софи пристально, однако пренебрежительно, отчего она сразу ощутила себя маленькой и незначительной. Мужчина остановился перед ними и сосредоточил внимание на брате.
– Итак? – Его голос звучал тихо и зловеще.
Филипп нервно улыбнулся:
– Вот уж не ожидал тебя здесь увидеть. Пришел сыграть в карты?
Герцог покосился на Софи.
– Это не входило в мои планы, и, как мне казалось, в твои тоже.
Софи почувствовала себя в западне. За ее спиной толпились зеваки, сбоку стоял Филипп, а впереди – герцог. В общем, она никак не могла улизнуть.
– Так и было. – В попытке защититься Филипп с вызовом посмотрел на брата. – Но я вдруг увидел своего дорогого друга миссис Кэмпбелл, и мое благоразумие и благие намерения развеялись точно клубы дыма. Я не устоял. Как ты можешь осуждать меня за это? – Филипп поймал руку Софи и порывисто поднес к губам.
Она вспыхнула. Как он смеет обвинять ее?
– Милорд, – пробормотала Софи, пытаясь высвободить руку, – уже поздно. Давайте закончим игру в следующий раз. – Она положила кости на стол и присела в реверансе.
– Наверное, так будет лучше. – Филипп одарил Софи грустной и вместе с тем многозначительной улыбкой, которой она предпочла бы избежать, и выпустил ее ладонь из своей руки. – До следующего вечера, моя дорогая.
– Не будь посмешищем, – усмехнулся герцог. – Это никуда не годится.
– Да? Тогда извини нас, Вэр, но…
– Я хотел сказать, что другого раза не будет, – заявил герцог. – Ни с ней, ни с кем бы то ни было. Достаточно, Филипп. Я больше не намерен терпеть твои выходки.
– Выходки? – переспросила Софи, несмотря на нежелание вступать в разговор.
– Я не ребенок, ваша светлость! – выпалил Филипп.
– Значит, глупец, – холодно произнес герцог. – Ведь ребенок рано или поздно превращается в мужчину, который ведет себя благоразумно и достойно.
