Поразмыслив, я вспомнил, что видел камни у кромки леса, пока шел вдоль него. Вздохнув, я отправился обратно — туда, откуда пришел. Оказалось, что я углубился в лес достаточно далеко. Пока искал камень, хотя бы отдаленно подходящий для моих нужд, пока возвращался — уже начало темнеть. Я пораскинул мозгами и понял, что с момента моего пробуждения на рассвете и до того, как лес укутали сумерки, прошло не так уж много времени. Точно не двенадцать и даже не десять часов. Учитывая погоду и зеленую растительность, сейчас была поздняя весна или даже начало лета, так что столь короткий день меня смутил. Хм, все страньше и страньше, как говорила героиня одной известной книжки.
В потемках искать место стоянки оказалось гораздо тяжелее, но мне просто повезло — я споткнулся о корягу, из которой надеялся извлечь огонь, и облегченно вздохнул. Ну, теперь дело за малым!
Взяв узкий камень, я сначала заострил ветку, которую собирался крутить, а затем принялся выдалбливать отверстие в деревяшке покрупнее. Это заняло какое-то время, и когда я остался доволен результатом, стемнело окончательно. Температура вновь опустилась, но я не унывал. Обложив отверстие сухим мхом, иголками и прошлогодней травой, я поплевал на руки и начал крутить ветку.
Туда-сюда, туда-сюда. Так, теперь побыстрее. Еще быстрее! Дэн, сучий ты потрох, не прошло и трех минут, а у тебя уже забились предплечья! Да, прав был Макс, надо было ходить в спортзал…
Через десять минут я взмок так, что хотел уже плюнуть на костер. Хуже всего, что в темноте абсолютно не было видно — идет ли дымок, или я как последний осел просто кручу деревяшку в разные стороны. С другой стороны, это действие не давало мне замерзнуть — хоть какой-то плюс.
Примерно через еще полчаса я вновь собрался было бросить это дело. Вспомнив, что ничего не ел уже больше суток, принялся шарить по кустам и собирать ягоды. Прошло уже несколько часов с тех пор, как я их попробовал. Никакого отравления я не чувствовал и, плюнув на всё, съел пару пригоршней этой «вишни». Большая удача, что ягоды были сочными — заодно я и жажду утолил, но понимал, что надолго такой еды не хватит. Нужно было найти ручей и напиться, как следует. Но сначала — костер.
Пустота в желудке немного заполнилась, и настроение стремительно улучшилось. С новыми силами я с остервенением принялся вновь крутить ветку, предварительно утрамбовав в отверстие (которое значительно увеличилось) сухого мха. На этот раз — не прерываясь и не отвлекаясь, твердо решив, что перестану только тогда, когда появится огонь. Или пока руки не отсохнут окончательно.
Не знаю, сколько это продолжалось. Мысли совсем исчезли из головы. Мне уже не было важно — где я оказался и почему, как там Макс, что я буду делать завтра. Все мое сознание сконцентрировалось вокруг несчастной деревяшки, которая мелькала между моих ладоней. В какой-то момент мне показалось, что я почувствовал запах дыма. Зарычав, я ускорился, хотя честно признаюсь — рук уже почти не чувствовал. И когда запах дыма стал более явным, я лишь поднажал, понимая, что надолго меня не хватит.
Но, слава богу, все получилось! Получилось, мать вашу за ногу! Сухой мох, наверное, превратившийся в пыль, занялся. Я вскрикнул от радости и отбросил ветку. Не чувствуя ломоты, нашарил рядом еще пучок мха, кустик сухой травы, приготовленной заранее и аккуратно уложил на едва тлеющее отверстие. Потом аккуратно и очень слабо подул. Клянусь, я видел, как пара искр попали на травинку, и она тоже начала тлеть. Подложив еще мха, я подул чуть сильнее и ура! Малюсенькое пламя начало жадно пожирать сухую траву!
От радости я едва не потерял сознание (хотя возможно, это от перенапряжения). Набрав тоненьких сухих веточек я сложил «шалашик», и начал постепенно подкладывать деревяшки побольше. Через несколько минут костер горел так ярко, что я перестал бояться, что он потухнет. Подкинув в него побольше «дров», я подгреб под себя старых еловых иголок и обессилено рухнул на них, практически сразу же провалившись в сон.
* * *
Не скажу, что на этот раз мое пробуждение было приятнее, чем вчера. И хотя горящий всю ночь костер не позволил мне замерзнуть насмерть (ночью я просыпался несколько раз и подкармливал огонь новыми ветками) — в моем положении особо ничего не поменялось.
В этот раз я проснулся еще до рассвета — лес был укутан мраком и туманом. Есть все также было нечего — только ягоды. Я прислушался к ощущениям и понял, что ничего со мной не случилось. Так что с чистой совестью обобрал почти все кусты в округе и устроил себе неплохой (для нынешнего положения, разумеется) завтрак. Погревшись у костра, я снова насобирал хвороста в округе и уселся рядом с костром, пытаясь придумать — как мне действовать дальше.
Было очевидно, что задерживаться здесь нет никакого смысла. Ягод хватит ненадолго, да и без воды жизнь казалась совсем не такой веселой. Конечно, меня смущало, что огонь я с собой взять никак не смогу и вечером придется снова потратить не один час, чтобы развести его. Но что мне было делать? Не оставаться же здесь, в самом деле?
Предплечья немилосердно болели, но я переборол себя и решил сделать хоть какое-то подобие зарядки. Было понятно — если я застрял в этих диких местах, нужно приложить все силы, чтобы не сдохнуть. А мое телосложение не позволяло долго выносить тяготы и невзгоды, это точно. Нет, я не был хилым, но и выносливостью не обладал — сказывался образ жизни истинного горожанина, который привык к комфорту. А так как я всегда отличался худощавым телосложением, то и в спортзал ходить смысла не видел — лишнего веса нет, и ладно. Вот только сейчас я об этом пожалел. Поэтому, преодолевая боль в руках, принялся разминаться.
Признаюсь честно — я и не предполагал, насколько слабо мое тело. Когда дело дошло до более серьезных упражнений, я не смог отжаться даже тридцать раз. А после двадцатого приседания мне показалось, что коленные суставы сейчас выскочат и убегут, прощаясь с таким нерадивым хозяином. Качать пресс и вовсе не получилось — к своему стыду, я просто не смог сделать этого без упора для ног. Но обессилено лежа на хвойной подстилке я дал себе зарок — не отлынивать, и завтра повторить все упражнения. Глядишь, через пару недель перестану дышать как загнанный олень.
Зарядка подействовала на меня отрезвляюще. Я окончательно понял, что оставаться здесь — бессмысленно. Поэтому потушил костер, помочившись на него, доел оставшиеся на кустах ягоды (кто знает, когда еще будет возможность позавтракать?) и двинулся в путь — по тому маршруту, которого придерживался вчера.
Лошадиное ржание я услышал уже за полдень. Поначалу я решил, что мне показалось, но замерев на месте и прислушавшись, понял, что это действительно лошади. Звук был далекий и доносился откуда-то с кромки леса. Так-так, это уже было интересно — если там были лошади, то могли оказаться и люди!
Слава богу, мне хватило ума не ломиться через подлесок в открытую. Для начала следовало убедиться, что там, куда я иду — безопасно. Поэтому взяв ветку покрупнее (в качестве защиты) я начал потихоньку приближаться к окраине леса. Несколько раз я снова слышал ржание — теперь уже гораздо ближе и понял, что осталось недалеко.
