Кроме того, такое замедление будет обладать и поражающим фактором. Если мне потребуется – стеклянные нити заклятия будут горячими и вязкими. Также можно будет сделать их холодными, твердыми и острыми до нужной степени. Даже если противник попробует их разбить – это не останется без последствий.
Так что еще некоторое время я набрасывал различные схемы и пытался воплотить их в жизнь. Попытки с пятнадцатой у меня, наконец, получилось то, что я задумал, хоть и в одном (твердом) агрегатном состоянии. Зафиксировав все в блокноте и своей памяти, я уже хотел собираться, но тут между лопаток предательски кольнуло, и я напрягся, обводя взглядом близлежащие деревья. Туман еще висел между ними, и что творилась даже в десяти метрах от меня, разглядеть было нереально. Я весть превратился в слух, замерев на месте.
Несколько секунд ничего не происходило, а затем я услышал, как справа от меня хрустнула ветка. Вскинув руку, я сформировал воздушный поток, который на некоторое время разорвал пелену тумана. И в этот самый момент чувство опасности снова дало о себе знать, разворачивая мое тело в противоположную сторону.
Я успел в последний момент, перехватив руку человека в серой, неприметной одежде. Его нож остановился в считанных миллиметрах от моего лица, а между лопаток снова взорвалась вспышка боли – такой силы, какой я ее еще никогда не ощущал. Поняв, что медлить нельзя, я завалился набок, одновременно выкручивая руку убийцы. Надо мной что-то свистнуло.
Мы упали на землю, всё также сцепившись друг другу в руки. Я пнул человека в пах, и увидел, как его глаза (единственное, что не скрывала повязка на лице), округлились. Пнув еще раз, я поменял хват и, выворачивая запястье, дернул руку убийцы на себя. Он завопил и отпустил нож, который тут же оказался в моей руке. Не теряя времени, я вогнал его в грудь нападавшего по самую рукоять, и бросился вбок. Вовремя – рядом оказался уже второй убийца. У него в руках был длинный полуторный меч, и если бы не мой кульбит – первым же взмахом он бы отрубил мне голову.
Не вставая с четверенек, я мгновенно воспроизвел каркас только что разработанного заклинания, напитав его энергией. Убийца охнул, замерев в двух шагах от меня, и через секунду закричал от дикой боли – его ноги оказались проткнуты сотнями стеклянных игл, выстреливших из земли. В следующее мгновение он выронил меч и упал лицом вниз, не переставал кричать. Задыхаясь от ярости, я вызвал плетение еще раз, и оно изрешетило тело, корчащееся на прошлогодней траве.
Выдохнув, я собирался было обыскать убийц но, как оказалось, слишком поспешно. Где-то за спиной раздался переливчатый звон и я автоматически соткал вокруг себя воздушный щит. В следующий миг об него разбились несколько внушительных ледяных игл. Кажется, среди убийц был маг.
«Вот ведь профан», – усмехнулся я про себя, – «Тратит энергию на преобразование воды в лёд, когда кругом столько возможностей. Неуч. Впрочем, может быть он ничего другого и не умеет?». Голова прояснилась. Если убийцы с оружием чуть было не застали меня врасплох, напав с двух сторон, то уж с магом, который не умеет рассчитывать затраты энергии, я должен был справиться легко.
Вызвав еще один воздушный поток, я пустил его по кругу, и он раскидал туман в окрестностях за считанные секунды. А вот и противник… В точно такой же одежде, как и убийцы, идет ко мне, вскинув руки и что-то наколдовывая. Самоуверенный, засранец. Что ж, давай поиграем.
В следующую минуту я уже был уверен – неизвестный маг проклял тот день, когда взял заказ на меня. Мой разум был чист и спокоен – удачно я помедитировал, ничего не скажешь. И главное – как вовремя! Забросав человека в сером камзоле здоровенными булыжниками, в изобилии раскиданными по округе, я не дал ему атаковать, и в нужный момент снова вызвал «стеклянную сеть».
На этот раз она сработала как надо, заключив моего противника в кристальную клетку из тягучего, и очень горячего стекла. Чтобы избежать эксцессов, я отделил от каркаса заклинания пару линий, и две тонкие струйки расплавленного вещества насквозь пронзили левое плечо и правую ладонь мага, не давая ему двигаться. Он бился, не имея возможности освободиться, и орал от боли, но я и не думал облегчать его страдания. Подойдя ближе, я убрал пару секций клетки и с силой ударил убийцу в лицо. Тот захлебнулся криком, а я схватил его за волосы, сдернул маску и глядя в полные страха глаза произнес:
– Сейчас я буду задавать вопросы, а ты с удовольствием ответишь на них. Если тебе повезет, и ответы меня устроят – останешься жив. Понял?
Глава 7
Великая Степь
Большой отряд всадников удалялся на восток, оставляя за собой пыльный след. Фарахты (так они называли себя), были довольны прошедшим рейдом. Они везли домой полтора десятка мешков зерна, множество инструментов, гнали стадо баранов, а самое главное — восьмерых рабов.
Женщины займутся хозяйством, мужчин отправят работать на поля. Дети и старики… о них фарахты не вспоминали и не задумывались – им были не нужны немощные работники и те, кто, повзрослев, захотят отомстить кочевникам.
Глава отряда был уверен, что Алатар Каван-косы будет доволен. Ведь кроме добычи они нанесли серьезный удар по авторитету местного владетеля. Еще несколько таких рейдов – и он будет вынужден выступить против них, отправившись в степь. А там… там его встретят. А уже после того, как это случится, фарахты займут большой каменный дом, на который давно положили глаз. И все окрестные земли станут принадлежать им. Можно будет даже собирать дань с проезжающих по Большой дороге купцов. Незачем их убивать — пусть платят, а род Каван-косы будет богатеть и набираться сил.
Сокол, заметивший отряд с высоты своего полета, не мог знать всего этого. Проводив всадников чуть дальше, он развернулся, и полетел в обратном направлении. Преодолев большой расстояние, он заметил еще одну группу людей – гораздо меньшую. Они разбивали шатер прямо рядом с трактом. Заметив среди них три знакомые фигуры, сокол издал громкий клекот, и его неестественно черные глаза моментально приняли нормальный цвет. Хозяин узнал, что хотел, и теперь можно было поохотиться.
* * *
Великая степь оказалась… Степью. Что тут еще скажешь?
После Товедо мы продолжали двигаться на юг. Холмы постепенно разгладились, превратившись в плоскую, как блин, равнину. Леса уступили место редким перелескам, те — кустарниковым зарослям и пожухлой траве.
Хорошая дорога, как мы и ожидали, закончилась. Причем закончилась буквально – вот мы рысью двигались по ровным каменным плитам, и тут же их не стало. Тракт превратился в бурую мешанину из грязи и пыли. Парапеты, сохранившиеся вдоль обочин во многих местах, тоже пропали. Это было даже символично.
– Ну вот, — заметил Сейвал, – считай, что мы больше не в Вольных землях.
– Граница, как я понимаю, очень условная?
— Судя по всему. День пути туда, – он махнул рукой на север, — день сюда, – теперь на юг, — и никакого жилья. Зона, в которой нет ничего, только суслики.
