– Я прошу тебя не отказываться от чувства такой глубины. Это большая редкость.
Джули пришлось ее остановить.
– Селеста, я не могу сейчас об этом разговаривать. Прости. Давай как-нибудь потом.
– Оставь ее в покое, Селеста. Она и так уже намучилась. – Мэтт приобнял Селесту за плечо. – С тобой все в порядке? Мы за тебя беспокоились.
Она выдавила слабую улыбку.
– Все будет хорошо. Посидишь тут со мной, Мэтти? Совсем чуть-чуть? Здесь я чувствую себя ближе к Финну.
– Конечно, если ты этого хочешь.
Селеста прижалась к брату.
– Расскажи мне еще раз про то, как вы решили разбить лагерь на заднем дворе и случайно подожгли палатку, когда Финн решил пожарить маршмеллоу, не выходя наружу.
Джули встала. Потянувшись к Мэтту, она взяла из его руки ключи от машины. Он поднял на нее взгляд. Как храбро с его стороны: сидеть с Селестой на скамейке рядом с тем местом, где так жестоко и беспощадно прервалась жизнь его брата. В глазах Мэтта плескалась невыносимая грусть, поэтому Джули сосредоточилась на ключах, которые теперь были зажаты в ее руке.
– Я отвезу машину домой и позвоню Эрин с Роджером.
– Джули. – Его голос сорвался, и у Джули замерло сердце. – Спасибо тебе. За все.
– Мэтт… – Так и найдя в себе силы попрощаться, она отвернулась и побежала к машине. Всю дорогу она убеждала себя, что у нее щиплет глаза из-за сильного ветра, который дул с реки.
У Джули как раз оставался скотч, чтобы заклеить последнюю коробку. Через полчаса должны были подъехать Дана и Джейми, чтобы помочь ей с коробками. Вещей у нее оказалось немного, так что Джули не сомневалась, что они поместятся в багажнике джипа. Хотя бы это пройдет быстро.
Раздался стук в дверь, и в ее комнату вошла Эрин.
– Уже все собрала? Могу ли я как-то тебе помочь?
Джули покачала головой.
– Спасибо, не надо. Все готово.
Эрин присела на кровать и сделала глубокий вдох.
– Ты что, плакала?
Джули кивнула.
– Мы с Роджером и Мэттью долго разговаривали сегодня днем. Спасибо, что помогла найти Селесту. Можешь представить, как мы запаниковали.
– Я рада, что с ней все хорошо. Остальное не имеет значения.
– В физическом отношении ей ничего не грозит. Но у нее есть проблемы. У каждого из нас они есть. Джули, если ты не против, я хотела бы кое-что тебе рассказать. Эрин сжала руки в замок. – Мэттью говорил, что ты знаешь про Финна. Про несчастный случай.
– Да. Мне так жаль. – Джули села рядом с Эрин. – Я не знаю, что сказать. Не представляю, как тяжело вам пришлось.
– Ты не все знаешь про ту аварию. Возможно, эти факты помогут тебе понять, почему я не положила конец этому спектаклю с Финном из картона.
– Эрин, вам не нужно ничего мне объяснять.
– Я хочу, чтобы ты знала. Может быть, тебе станет немного легче. – Эрин потерла ладонями колени и немного помолчала, прежде чем заговорить вновь. – Катастрофа случилась исключительно по моей вине. В тот день мне нельзя было садиться за руль. Я убила Финна. Я одна несу ответственность за смерть сына.
– Это был несчастный случай. Никто не станет винить вас в произошедшем.
– Да, это был несчастный случай, но все не так просто. Думаю, Мэттью не стал рассказывать тебе эту часть истории, потому что хотел меня защитить. Ты наверняка знаешь о том, что я страдаю тяжелой формой депрессии? Все в порядке, мы и так хранили слишком много тайн. Я знаю, что депрессии стыдиться не нужно, но у меня еще не всегда получается с собой справиться. Пока я принимала таблетки, все было хорошо. Я была в порядке, даже более того, я была счастлива. А потом я сделала то же, что и многие другие, – перестала принимать лекарства. Я так наслаждалась жизнью и чувствовала себя такой сильной, что мне казалось, я справлюсь и без них. Но нет. С моей формой депрессии это невозможно. Мое состояние ухудшилось очень быстро. Это был кошмар для моей семьи. У Роджера не получалось убедить меня снова начать пить таблетки. Я знаю, это звучит странно, но, пока я была в депрессивном состоянии, я просто не могла рассуждать логично. Я отказалась. Я потеряла надежду и устала от вечной борьбы с отчаянием. В тот февральский день я окончательно потеряла связь с реальностью. Я даже перестала быть собой. Я села в машину со смутной мыслью, что поездка поможет мне ненадолго сбежать от проблем. Я не помню этого, но, по всей видимости, Финн услышал, как я завожу машину. Он побежал за мной и запрыгнул на заднее сиденье. Я ехала у реки. Сейчас я вспоминаю отзвуки его голоса: он разговаривал со мной, пытался убедить меня остановиться. Но я поехала дальше. Джули, я не осознавала, что Финн со мной. Ты можешь в это поверить? Я была настолько не в себе, что не осознавала присутствия собственного сына. Я его не видела и не понимала, что он говорит. Абсолютно не понимала. В тумане депрессии я не замечала ничего, кроме желания забыться, хотя бы временно. Было так легко ненадолго сдаться этому чувству. Я подумала, что, дав волю депрессии и поездив по городу без особой цели, я почувствую себя лучше. Мне нельзя было садиться за руль в тот день. Машину занесло на льду, я потеряла управление и врезалась в дерево.
– Эрин…
– Подробности той аварии тебе знать необязательно. Достаточно сказать, что она была чудовищной. Я никогда не забуду того, что увидела в тот день. – Эрин прикоснулась рукой к щеке и закрыла глаза. – Стоял страшный гололед. В тот день аварии случались по всему городу. Полицейские решили, что моя катастрофа тоже произошла по причине погодных условий. Вот так, просто и понятно. В какой-то степени так оно и было, но на самом деле я потеряла управление, потому что перестала пить лекарства. Роджер договорился, чтобы меня положили в клинику. Мэттью тогда не знал, что к аварии привело мое глупое решение слезть с таблеток. Мы рассказали ему позже. Он не сказал тебе, потому что не хотел, чтобы ты плохо обо мне думала. Конечно, даже если бы в тот день я вела машину в ясном сознании, этот несчастный случай все равно мог произойти. Но тогда Финн не сидел бы на заднем сиденье без ремня безопасности и он бы не погиб. Так что жестокая правда такова: я убила своего сына, Джули. Вот почему с того самого дня я избегаю собственной семьи. Я не заслуживаю того, чтобы быть матерью. Я не могу отвечать за Мэттью и Селесту после того, что совершила. Я не знаю, как это делать.
Джули положила руку на спину Эрин.
– Но вы по-прежнему их мать. И всегда ей будете.
Эрин решительно кивнула и открыла глаза.
– Когда-нибудь я это осознаю. Я двигаюсь в этом направлении. Но мне нужна помощь. Мы долго носили шоры на глазах, и это помогало нам выстоять. А с Картонным Финном притворяться было легче. Но теперь мне нужно лучше стараться. И я буду стараться лучше. Нам всем необходимо найти выход из этой ситуации.
Джули не могла подобрать слов, которые в этот момент не казались бы ей ничтожными. Поэтому она просто обняла Эрин и сидела с ней, пока та не выплакала все свои слезы.
