— Даже в мыслях не было, — заворачивая на ее улицу и притормаживая у дома, ответил я. — А можно?
На щеках Алисы запунцовели пятна смущения. Только что она сама загнала себя в угол, и тут два варианта: либо пригласит, либо (что будет на нее похоже) пошлет куда подальше.
Алиса выбрала первый.
Воодушевленный подтаявшим льдом в ее глазах, я уже был готов лететь на крыльях открывать двери своей нимфе и помогать ей выбраться из машины, когда мой телефон разразился трелью.
Еще больше удивило имя звонившего — Изодский. Ну надо же! С чего вдруг-то?
В последний наш разговор Вадим ясно дал понять, что даже в одном поле со мной нужду бы не стал справлять.
Поэтому без зазрения совести я скинул вызов.
Но не успел даже спрятать телефон, как бывший “друг” вновь принялся названивать.
— Извини, пожалуйста, я отвечу, — сказал Алисе и поднял трубку. — Ну, и что тебе нужно, Вадик?
— Я мог бы и не звонить, между прочим, — тоном, будто делает мне одолжение, произнес он.
— Но ты же звонишь, даже более того, обрываешь мне линию. Так что нужно?
— Встретиться. Разговор есть.
Я закатил глаза к потолку машины и тут же покосился на заинтересованное личико Алисы. Кажется, она тоже навострила уши, и теперь даже подслушивала. Лиса Алиса, ей-богу. Так и хочется стать ее котом Базилио.
— О чем? По телефону никак’?
С той стороны повисла пауза, недолгая, будто Вадим решал, отвечать честно или соврать.
— Считай, во мне совесть взыграла. Все же ты не последним козлом был в этом городе, когда тебя кинули, — наконец ответил он.
— Да неужели? — притворно изумился я, понимая, что Изодского, скорее всего, тоже где-то прижало, вот он и вертится ужом на сковородке. — Если у тебя есть какая-то полезная информация, можешь передать ее моему адвокату.
— Не будь придурком, Ворошилов, — возмутились с той стороны. — Никакой официальщины не будет. Просто шепну тебе кое-что на ухо, да и долги карточные отдам. Тебе бабло сейчас явно нужно.
Хорошенько напрягши мозги, я вспомнил, что Изодский когда-то проиграл тыщи две баксов, но тогда это казалось сущей мелочью, которую я даже простил. Однако сейчас сумма приятно утяжелила бы мои карманы без расчета на деньги Коршунова. Все же я не любил подачки, хоть и пришлось ими пользоваться.
— Когда и где‘? — спросил я.
— Завтра в 12 у меня.
Я усмехнулся. Вот еще! На чужую территорию я теперь без разведки не полезу.
— Через полчаса в центре, — я назвал адрес довольно приметного кафетерия, решая перестраховаться на случай, если будет какая-нибудь подстава.
Где-то на той стороне расхохотался Вадим.
— Ворошилов, ты параноик, — разгадав мои мысли, прогоготал он. — Я ведь просто тебе деньги верну. Ладно жди, скоро буду.
С этими словами он отключился, а я, пряча телефон, виновато посмотрел на Алису.
— Извини, нимфа. — Господи, неужели я так назвал ее вслух? — Но чай придется отложить до следующего раза.
На мгновение мне показалось, что в ее глазах мелькнуло расстройство, тут же сменившееся радостью.
— Окей, — крайне поспешно согласилась она и сама потянулась в дверной ручке. — Тогда пока.
Я даже опомниться не успел, как она выскочила на улицу.
Хотелось догнать, что-то сказать, договорится о следующей встрече, но я остановил себя.
— Бежит от тебя твоя нимфа, — грустно произнес под нос. — Только пятки сверкают.
С этими словами завел мотор и поехал обратно в город, добрался до нужного кафе, там сел за свободный столик и принялся ждать.
Вадим явился даже раньше назначенного. Завидев меня, тут же поспешил, чтобы плюхнуться на стул напротив.
— Выглядишь так себе, Ворошилов, — произнес он. — Поговаривают, тебя реально потрепало за последние пару дней.
— Все нормально, — вполне честно ответил я. — Нет той задницы, откуда бы я не вылез.
— Смотря кто запихивает, — загадочно ответил Изодский и полез во внутренний карман пальто.
Достал оттуда два конверта. Один потолще, второй тоньше, и оба протянул мне со словами:
— В одном деньги, а во втором… в общем, сам взгляни.
Придвинув к себе тонкий конверт, я вытащил оттуда несколько распечатанных фотографий с какой-то камеры наблюдения.
На ней моя бывшая невеста Вероника буквально висела на плечах у помощника своего отца Куйбышинского. Нежно так висела, лезя накрашенными губами к его щеке.
— Мне как-то плевать, с кем она сейчас, — равнодушно бросил Вадиму.
— Ты на дату посмотри. Она внизу снимка, ну, и дальше снимки листай.
Дата нашлась месячной давности, еще тогда, когда мы с Вронской были официально вместе.
Вот сейчас стало мерзко.
Причем даже не потому, что она меня бросила и изменяла, а потому что… Да е-мае! Потому что сам таким же был.
Скольких я перетрахал в своем клубе, пока был в официальных отношениях с ней?
Да пальцев не хватит всех телочек пересчитать. Так чего я тогда морожусь, глядя на эти фотки?
Да потому что смотрю на Вронскую, а вижу, почему-то, омерзение к себе.
Взял следующую фотку: парочка шла по парковке.
Следующий снимок: они сели в машину.
Последнее изображение: уехали.
— Ну и что я тут должен был увидеть? Кроме измены.
— А машина тебе знакомой не кажется? — с полуулыбкой спросил Изодский.
Пришлось расположить перед собой снимки, чтобы понять, на что намекает бывший товарищ. Смотрел долго, прежде чем догнать, что машину эту видел довольно часто у своего “3евса”. И даже пару раз на ней ездил.
— Где это снято? — потребовал я ответа.
— У одного из моих дочерних ресторанов. Решил, что тебе будет интересно.
— У тебя есть рестораны? — искренне удивился я. — Ты же занимаешься гостиницами.
Изодский откинулся на спинку стула и устало на меня взглянул.
— Говорю же — дочерних. Мало кто знает. Вронская вон тоже не знала, иначе вряд ли бы поехала с Куйбышинским туда ужинать. Так же, как и твой бухгалтер вряд ли бы парковал там личную тачку.
— Вот су… — дальше я не продолжил, потому что мимо прошли какие-то мамаши с детьми.
Адресовалось ругательство сразу ко всем: и к Веронике, и к ее папаше, и к Куйбышинскому, и к моему падле-бухгаптеру.
Пазл частично сошелся. Вот только одно оставалось неясным.
Я отодвинул снимки и уставился на Вадима. Смотрел долго, так, что тот даже галстук ослабил, будто от духоты.
