Глаза девочки были цвета заплесневевших пенни.
14
Новый питомец
Следующее утро Вэн провёл как маленький тихий зомби. Вместо молока он налил в хлопья апельсинового сока и успел съесть половину, прежде чем заметил неладное. Он надел рубашку наизнанку. Дважды. Затем, когда они с мамой уже прошли полквартала, он сообразил, что забыл взять с собой в оперный театр комикс «Кельвин и Хоббс», и ему пришлось сбегать назад домой.
Позже, уже сидя на стуле в углу репетиционного зала, он пожалел, что вообще о нём вспомнил. Сейчас ему были нужны не комиксы, а нечто, запертое за голубой дверью высокого белого дома в нескольких кварталах от театра.
Всё, о чём он мечтал узнать, ожидало его в доме мистера Фэлборга. Информация, что Коллекционеры наказали ему добыть. Тайна прошлого Гальки. И конечно же, заключённый в записке смысл. «Приходи ко мне домой как можно скорее. ТЕБЕ ГРОЗИТ СТРАШНАЯ ОПАСНОСТЬ». Эти слова кружились в голове Вэна, подгоняемые его учащённым сердцебиением. «Как можно скорее. КАК МОЖНО СКОРЕЕ».
Он невидяще смотрел на страницы комикса, мысленно составляя план, когда кто-то вдруг произнёс:
– Штора я лама делает?
Вэн поднял глаза.
Рядом с ним стоял Питер Грей. Он выглядел сердитым и щурил глаза.
– Лама? – переспросил Вэн.
Питер демонстративно закатил глаза.
– Мама, – повторил он очень, очень медленно. – Что. Твоя. Мама. Делает?
Вэн обвёл взглядом репетиционный зал. Его мама стояла вместе с мистером Греем у столика с водой и чаем, сервированным для певцов. Они улыбались, и мама ладонью приглаживала медный локон, выбившийся из французского узла у неё на голове.
– Она… разговаривает, – сказал Вэн.
Если бы Питер был воздушным шаром, он был бы в одном шаге от того, чтобы лопнуть.
– Почему. Она. Разговаривает. С моим. Папой? – спросил он.
– Потому что они вместе работают, – предположил Вэн.
– Нет. Смотри! – Питер наклонился вперёд. – Почему она так ему улыбается?
– Моя мама всем так улыбается.
– Боже, – выдохнул Питер и пошёл к выходу, – … коже ты наивный.
Вэн опустил комикс и направил взгляд в другую часть зала. Его мама и мистер Грей всё ещё стояли рядом. Причём очень близко друг к другу и очень далеко от всех остальных. Стоило Вэну об этом подумать, и он уже не мог с уверенностью утверждать, что эта чарующая мамина улыбка была точно такой же, какой она одаривала всех, начиная зрителями и заканчивая швейцарами. В ней чувствовалось что-то особенное.
И внезапно Вэну стало крайне важно оказаться между этой улыбкой и мистером Греем.
Он со всех ног понёсся по блестящему деревянному полу.
– Мам. – Он дёрнул маму за рукав. – Мам.
Мистер Грей оборвал себя на полуслове и, слегка нахмурившись, опустил взгляд на Вэна. Мама продолжала всё так же улыбаться.
– Что такое, Джованни?
– Мама, мне нужно у тебя кое-что спросить.
– Что ж. – Мистер Грей сделал шаг назад. – Поговорим позже, Ингрид.
– Да. – Мамина улыбка легко бы осветила всю сцену. – Увидимся. – Она направила её на Вэна, и тот внезапно пожалел, что не надел солнцезащитные очки. – О чём ты хотел меня спросить?
– Эм… Я кое-что забыл дома, – принялся импровизировать он. – Другой комикс. Можно я за ним схожу?
– Ты спрашиваешь, можешь ли ты вернуться сейчас в квартиру, один? – Она наклонилась и смахнула с глаз Вэна чёлку, оставив после себя лёгкий запах лилий от лосьона. – Нет, тебе нельзя.
Вэн попробовал иную тактику.
– Тогда можно я хотя бы схожу к Ане в костюмерную? Или посмотрю, открыта ли реквизиторская?
– Джованни, они сегодня выгружают реквизит с последней постановки. Не мешай им. – Мама внимательно на него посмотрела. Затем её глаза засияли. – Если тебе так не хочется сидеть здесь, почему бы тебе не поиграть с Питером? Он наверняка наверху, в кабинете его папы.
Вэн воодушевился, но не из-за возможности поиграть с Питером.
– Да, я пойду его поищу!
– Только не покидай здание! – крикнула ему вслед мама.
Вэн не оглянулся. Позже, если понадобится, он сделает вид, что не услышал её. Забросив на спину рюкзак, он побежал вверх по чёрной лестнице, по тёмному коридору и выскочил на улицу.
Он не любил обманывать маму. Тяжело хранить секреты от человека, кто знает о тебе всё, вплоть до размера твоего белья. Но выбора не было.
Топая подошвами по цементу, Вэн помчался по многолюдному тротуару. Рюкзак оттягивал плечи, будто хотел утянуть его назад в театр.
Голубую входную дверь открыла Герда.
– Мистег Маггсон!
В её приветливой улыбке чувствовался вопрос.
– Мне нужно увидеть мистера Фэлборга, – пропыхтел Вэн. – Он дома?
– Пгоходите, – Герда пригласила его зайти. За скрипом и стуком закрывающейся двери Вэн пропустил часть её следующей фразы. – …в гостиной, я сообщу ему, что вы здесь.
Вэн зашёл в знакомую красиво обставленную комнату с папоротниками в корзинах и опустился в одно из белых кресел, но ему не сиделось. Уже через пару секунд он вскочил и бросился к ближайшей стене. Вэн изучил все фотографии, силуэты и почтовые марки в рамках, но не обнаружил ни намёка на более маленькую, юную и улыбчивую версию Гальки.
Он щурился на вырезанный из бумаги силуэт, когда заметил на сиденье у окна слева от себя какое-то движение.
Вэн повернулся.
Кошка. Большая, длинношёрстная бледно-серая кошка. Она выпустила коготки, прогнулась в спине и улеглась в пятне света от полуденного солнца.
Вэн никогда ещё не пробовал беседовать с кошкой. Но за последние несколько дней он разговаривал с белкой и двумя крысами, и внезапно ему показалось страшно глупым не предпринять попытку пообщаться с кошкой. Особенно потому, что она могла быть в курсе всего, что нужно было узнать Вэну.
– Ты, должно быть, Рената. – Вэн сел на колени перед сиденьем. – Я Вэн.
Рената посмотрела на него одним полузакрытым карим глазом.
Вэн сглотнул.
– Знаешь… Если ты хочешь поговорить…
Кончик хвоста Ренаты дёрнулся.
Вэн приблизил одно ухо к её пушистой мордочке.
– Если ты хочешь мне что-то сказать… например, о девочке по имени Галька или о суперсекретной коллекции… я слушаю.
Кожу его уха пощекотало лёгкое и пахнущее рыбой кошачье дыхание. Вэн не шевелился на тот случай, если в следующем выдохе будут заключены слова. Он так и сидел у окна, скукожившись и прижав ухо к кошачьему носу, когда в комнату зашёл мистер Фэлборг.
