– Я имею в виду, – продолжил Вэн, потому что никто так ничего и не сказал, – что я не увидел того, о чём вы мне говорили. Я смотрел, честное слово! Но я не увидел ничего странного.
Галька со свистом вдохнула. Одна из крыс спустилась по чёрному пальто Гвоздя на пол и подбежала к ногам Вэна.
Гвоздь скрестил на груди руки.
– Ты хочешь сказать, что не видел других Коллекционеров?
– Не совсем, – ответил Вэн. Крыса поставила передние лапки на нос его туфли. – В смысле не таких, как вы.
– Это точно, – заметила Кунжут.
– Ты не знаком с человеком по имени Айвор Фэлборг? – быстро и серьёзно спросил Гвоздь. – Он не приглашал тебя к себе домой? Дважды?
В груди Вэна неприятно похолодело. Он старался говорить спокойно и не шевелиться, пока крыса карабкалась по его штанине.
– А… Мистер Фэлборг? Наш сосед? Вы о нём говорили? Ну да, он показал мне несколько своих коллекций. Правда, они совсем не похожи на вашу, но я всё равно сделал то, о чём вы меня просили, просто на всякий случай.
Он достал из кармана пресс-папье и вытянул его перед собой. Свет от огня в камине заиграл на гладкой поверхности стеклянного шара, подсветив запечатанный внутри букет.
Взгляд Гвоздя сместился на Гальку. Та кивнула.
– Больше он ничего тебе не показывал? – вновь посмотрев на Вэна, спросил Гвоздь. – Ничего ещё более необычного?
Гвоздь явно что-то подозревал. Но Вэн скорее бы умер, чем рассказал бы Коллекционерам о тайной комнате или обо всех беззащитных маленьких желаниедах, ждущих, когда их выпустят из коробок ради скудного обеда и компании.
Вэн гулко сглотнул. Крыса залезла ему на плечо, и её усы щекотали ему шею.
– Да нет, – выдавил он. – Если не считать венков из волос. Вот они были очень странными.
Крыса потянулась к подбородку Вэна и принюхалась.
– Пахнет страхом, – тихо сказала она.
Вэн узнал тоненький голосок Виолетты.
Он не знал, к кому она обращалась: ко всей комнате или к нему одному. Но никто ничего не сказал, да и потом ему уже было поздно притворяться, что он не слышит Созданий.
– Потому что мне страшно, – ответил он. – Я шёл совсем один по ночному городу.
– Я не чую страха, – заявил Барнавельт и ткнулся носиком в щёку Вэна. – Я чую спагетти.
– Я ел спагетти и чесночный тост за ужином, – признался Вэн.
Взгляд белки затуманился.
– Чесночный тост. С маслом, – прошептала она. – И с чудесной хрустящей корочкой. И…
– Ты знаешь, – вмешалась Кунжут, внимательно смотря на Вэна сверху вниз, – это весьма необычно, когда кто-то, не рождённый Коллекционером, может слышать Созданий.
Вэн поднял на неё глаза.
– Ты сказал, что ты обычный мальчик. Более того, что ты слабослышащий. Но их ты слышишь. – Кунжут слегка прищурилась. – Почему так, как ты считаешь?
– Не знаю, – честно ответил Вэн. – Думаю… может, потому что я плохо слышу, но я умею слушать?
Кунжут склонила голову набок. Несколько томительных секунд она смотрела на него, а затем сказала:
– Хороший ответ.
– Хороший ответ! – обрадовалась белка.
Галька довольно улыбнулась Вэну. Его затопила тёплая и успокаивающая волна облегчения.
Гвоздь молчал. Он обозрел комнату, останавливая взгляд на невозмутимом выражении лица Кунжут, улыбке Гальки и колких глазах Жука, и, наконец, вновь посмотрел на Вэна.
– Похоже, ты получил ещё один шанс, Вэн Марксон. Мы хотим, чтобы ты присматривал – причём очень внимательно – за мистером Фэлборгом.
– Хорошо, – быстро согласился Вэн и убрал пресс-папье назад в карман. – Но… можно спросить почему?
Гвоздь даже не моргнул.
– Потому что он представляет для нас серьёзную угрозу. Для нашей работы. Для нашего существования.
Вэн вспомнил прихлопнутого носовым платком паука. Он не мог представить, как такой добрый человек, как мистер Фэлборг, мог представлять для кого-то угрозу.
– Мистер Фэлборг? – не сдержался он. – Вы уверены?
– Абсолютно. Мы хорошо его знаем. – Гвоздь бросил быстрый взгляд на Гальку, а когда вновь посмотрел на Вэна, его глаза потеплели. – Для посторонних это может прозвучать размыто. Но ты поймёшь, когда станешь одним из нас. – Он шагнул к Вэну. – Думаю, это и так очевидно, что всё, что мы тебе покажем и чему мы тебя научим, должно оставаться строжайшей тайной. Но я всё равно это скажу. – Он наклонился. Крысы на его плечах задергали одинаковыми носиками, принюхиваясь к Вэну. – Никому не рассказывай о том, что ты здесь увидишь.
– Не буду, – торопливо заверил его Вэн, надеясь, что крысы не учуют ложь.
– Галька тебя проводит, – сказал Гвоздь, выпрямляясь. – Стержень будет ждать вас в Коллекции.
– Сержант? – тихо спросил Вэн Гальку. – Как в армии?
– Как в кукурузе, – прошептала она в ответ.
Барнавельт встрепенулся:
– Попкорн?
Гвоздь вернулся за стол и махнул рукой с длинными пальцами в сторону двери.
– Можете идти. – Затем добавил, медленно и четко: – И спасибо за твою честность, Вэн Марксон.
На лице Гальки опять засияла улыбка.
– Идём!
Она бросилась к двери, Вэн с Барнавельтом на плече следом. Жук не пошевелился, но его глаза следили за ними, пока они не скрылись из виду в тёмных прохладных коридорах.
– Теперь мы можем всё тебе рассказать! – крикнула Галька через плечо, когда они вновь пробегали по входной пещере. Она указала на ещё один уходящий во тьму пролёт. – Если пойдём туда… лестница… Обсерватория…
– Обсерватория? – переспросил Вэн, стараясь не отставать. – Чтобы… наблюдать за звёздами?
– За падающими звёздами, – уточнила Галька. – Нам важно знать, когда именно начнутся метеоритные дожди.
Она запрыгала по ступенькам широкой лестницы, ведущей вниз.
– Ты уже видел Атлас, – сказала она, когда они спустились на первую площадку. Она говорила очень быстро, но громко. – Кунжут здесь главная. Мы следим за местами загадывания желаний. Например, колодцами, фонтанами, прудами. В общем, куда принято бросать монетки, – добавила она, ныряя в самую гущу голубиной стаи. Птицы порхнули во все стороны. – Конечно, люди могут задувать свечи на торте или ломать вилочковые косточки практически где угодно, поэтому мы так же отмечаем квартиры, дома и другие адреса.
Вэн проводил взглядом голубя, улетевшего по дуге вниз, в чёрную бездну. В таком огромном месте спрятать такое маленькое и тихое существо, как желаниед, ничего не стоит. Как ему их найти?
