Многие вскрикнули.
– Собака?
– Большая немецкая овчарка. Мы следили за фонтанами в парке Венти…
Коллекционеры окружили новоприбывшего, и вся толпа хлынула в один из боковых коридоров, но Вэн успел заметить полосатый хвост енота, безвольно свисающий с руки мужчины.
Желудок Вэна мучительно сжался. Он не знал, был ли раненый енот тем самым, который предлагал ему картофель фри. Но это мог быть он.
Что, если в случившемся было виновато его желание? Что, если на этого бедного енота напали, только чтобы он отвлёк на себя внимание Коллекционеров и Вэн смог незаметно проникнуть в Хранилище?
У него едва не подкосились колени.
Что ему оставалось делать? Енот уже пострадал, он был не в силах ему помочь. Он мог лишь попытаться спасти другое несчастное маленькое создание. И это был его шанс.
Вэн со всех ног бросился к широкой лестнице.
Он бежал, всё ниже и ниже, мимо Атласа с его картами, мимо Календаря с его тяжёлыми чёрными книгами, стараясь не отвлекаться на топот собственных ног. Не снижая скорости, он проскочил площадку, ведущую к двойным дверям Коллекции. С каждой последующей ступенью темнота вокруг становилась гуще и холоднее.
Наконец, Вэн замедлил шаг. Когда он уже едва мог разобрать, куда наступает, он достал из кармана фонарик.
Он направил узкий луч прямо перед собой, но ничего не увидел. С тем же успехом можно было попытаться нащупать дно колодца палочкой для еды. Но Вэн убедил себя, что так было даже лучше. Ему не хотелось, чтобы Бритва или его помощники узнали о его приближении. Он направил луч себе под ноги, высветив небольшую часть каменных ступеней, и зашагал вниз, внимательно прислушиваясь и вглядываясь в темноту. Больше к нему никто незамеченным не подберётся.
Он как раз дошёл до края очередной платформы, когда тьму сотряс дикий рёв. Он прозвучал намного ближе и, по ощущениям Вэна, в тысячу раз громче, чем все предыдущие. Лестница задрожала, и вибрация отдавалась во всём теле Вэна. Внутри черепа запульсировало. Мысли взрывались салютами. Он по привычке потянулся к слуховым аппаратам, но нащупал только свои уши. Спасения от этого жуткого всепоглощающего грохота не было. Стиснув зубы, Вэн схватился за перила и приготовился ждать.
Постепенно рёв стих, будто медленно рассеивающееся облако дыма на фоне тёмного неба.
Вэн редко злился. Настолько редко, что он не сразу узнал внезапно охватившее его чувство, этот безудержный жар. Казалось, он мог пробить кулаком кирпичную стену и разнести её на миллион осколков.
Он почти ощутил себя Супер-Вэном.
Как посмели Коллекционеры утаскивать маленьких беспомощных существ вроде Лемми в промозглую тёмную бездну, полную ревущих монстров? Как они посмели?
Забыв о страхе, Вэн побежал во тьму. Он выключил фонарик и убрал его в карман, чтобы больше не тратить время на проверку каждой ступеньки. Он миновал ещё одну площадку и лестничный пролёт и оказался в каком-то просторном помещении.
Свет нигде не горел. Воздух был холодным и влажным, как если бы рядом был водопад. Вытянув перед собой руки, Вэн осторожно пошёл вперёд. В ушах звенело. Он наступил на что-то маленькое, и оно хрустнуло под его ногой. Вэн присел на корточки и ощупал пол.
Кости. Пол был усыпан костями – Вэн был в этом абсолютно уверен. Он вытащил фонарик и, посветив вокруг, убедился в своей правоте. Это были не вилочковые косточки, а давно обглоданные маленькие и тонкие, как соломинки, косточки мышей, крыс или птиц. Они постукивали под его пальцами. На секунду Вэну послышался шорох, как от огромных крыльев, и он обернулся, но вокруг было слишком темно.
Новый приглушённый рёв сотряс тьму. У Вэна даже зубы завибрировали. Пол заходил ходуном.
Уже недалеко.
Желудок Вэна сжался. В горле перехватило.
Но кто-то должен был узнать правду. Кто-то извне. Кто-то, кто сможет унести её на свет.
Вэн выпрямился и увидел не так далеко от себя тонкую полоску света, похожую на щель под закрытой дверью. Сунув фонарик в карман, Вэн побежал. Его ладони ударились о холодную металлическую поверхность, которая задрожала под натиском очередного рёва. Это действительно была дверь. Пальцы Вэна коснулись металлического засова. Он потянул его вбок.
Дверь приоткрылась.
За ней оказался широкий извилистый коридор. Настенные лампы шипели маслом, заливая проход оранжевым светом. Поначалу Вэн решил, что стены были выложены из камня, но, приблизившись, он понял, что на самом деле многие камни были металлическими дверцами, выкрашенными в серый цвет, из-за чего они сливались с кладкой. Некоторые дверцы были не больше конверта, другие – не меньше стиральной машины. Они все были закрыты на толстые металлические засовы, и в каждой был маленький стеклянный глазок.
Чувствуя вокруг рёбер странный холодок, Вэн наклонился и приблизил глаз к дверце размером с хлебницу.
За ней была маленькая каменная ниша, в углу которой лежало что-то маленькое и полупрозрачное.
Это был не Лемми. Тело этого существа было длинным и напоминало горностая, а не лемура. Но у него был точно такой же размытый мех, как у Лемми. И они были примерно одного размера.
В нише не было игрушек, еды или окон. Существу едва хватило бы места, чтобы развернуться. Он не пошевелился, даже когда Вэн прошептал:
– Привет?
Вэн сместился к следующей маленькой дверце и увидел за ней ещё один меховой комочек.
Это камеры, – сообразил Вэн. Это была тюрьма, сконструированная специально для того, чтобы держать в заточении сотни – а может, тысячи или даже больше – несчастных, одиноких и голодных маленьких желаниедов.
И Лемми был где-то здесь.
Вэн бросился к соседней дверце, затем к следующей. Но коридор тянулся всё дальше и дальше вглубь, и дверцам, казалось, не было конца. Он не успеет проверить их все. Он пожелал добраться до Хранилища незамеченным, и у него получилось, но теперь он остался беззащитен, и его в любой момент могли увидеть. Он прибавил шагу. Ещё десять дверей. Двадцать. Лемми нигде не было. В ушах болезненно грохотал пульс. Вэн едва обратил внимание, что пол коридора пошёл под плавным уклоном вниз, а дверцы постепенно становились всё больше.
Где-то в конце коридора послышался новый рёв, сотрясший весь коридор и едва не сбивший Вэна с ног. Неудивительно, что вся Коллекция от них содрогалась. Здесь, в коридоре, где его ничто не сдерживало и не заглушало, вой звучал не просто громче, но и как-то иначе. Злее. Резче. Почти как слово.
Рёв стих. Вэн побежал, но внезапно едва не потерял опору под ногой и выбросил вперёд руки, чтобы не упасть.
За пальцами его ног начинались невысокие каменные ступени, ведущие к просторному круглому залу.
Он напомнил Вэну римский Колизей, куда они с мамой ходили как-то раз, только эта арена находилась под землёй и вокруг неё не было арочных проходов и каменных скамей. Её окружали двери. Гигантские двери. Такие огромные, что сквозь них могли проехать вплотную два грузовика.
