…пока их не закрыла собой беличья мордочка.
– Это Вандербильт! – обрадовался Барнавельт. – Он жив!
За маленьким плечом Барнавельта возникло лицо Гальки. Даже в полумраке Вэн видел, что она раскраснелась и с трудом дышит, будто пробежала несколько дюжин пролётов пожарной лестницы.
– Это был желаниед! – воскликнул Вэн, прежде чем она сумела что-то сказать. – Он меня спас!
Галька вынула из кармана руку и показала ему две половинки сломанной вилочковой косточки.
– Я знаю.
26
Нежеланные желания
Вэн ахнул.
– Где ты её взяла?
В предрассветных сумерках рассмотреть губы Гальки было непросто.
– Донашиваю… случай…
– Что?
– Она сказала: «Я всегда ношу её с собой, просто на всякий случай», – подсказал Барнавельт.
Галька схватила Вэна за руки и подняла с клумбы.
Вэна повело в сторону. Колени были будто ватные, а тело переполняло облегчение и радость, и он бы не удивился, если бы обратился облаком мыльных пузырей.
Галька посмотрела по сторонам, изучая почти безлюдную улицу, затем, так и не отпустив его руки, она бросилась бежать.
– Куда мы теперь? – спросил Вэн.
Барнавельт взобрался по его пижаме и устроился у Вэна на плече.
Если Галька что-то и ответила, Вэн этого не услышал и не увидел.
– Чую донаты, – мечтательно сказал Барнавельт. – Ты чуешь донаты?
Вообще-то вокруг действительно пахло донатами. Секундой позже Вэн узнал причину.
На крыльце здания справа лежали дюжины донатов. На глазах Вэна ещё больше донатов покрыли ступеньки. Похоже, они падали прямо с неба, будто глазированные и посыпанные разноцветной присыпкой градины.
– Что… – начал Вэн, но договаривать вопрос не пришлось: ответ и так был очевиден.
Ну конечно же. Желаниеды. Сколько хранящихся в Коллекции желаний они съели и исполнили? Сколько магии они сотворили? Как много их вырвалось на свободу?
Очередной донат отскочил от перил, а тем временем мимо них проскакал табун молочно-белых лошадей. Вэн проводил взглядом их развевающиеся гривы и хвосты, пока они не скрылись между рядами спящих зданий.
Галька обернулась и бросила на него красноречивый взгляд.
– Она говорит: «Видишь?», – пропищала ему в ухо белка. – «Люди загадывают всякие глупости».
Галька явно знала, куда бежит. Потянулись более тихие и зелёные районы, и наконец они оказались на хорошо знакомой улице.
В голове Вэна столкнулось и смешалось сразу несколько неожиданных мыслей.
Галька загадала желание. Она всегда делала вид, что категорически против этого, но, возможно, речь шла лишь о «глупых желаниях», а не о вопросах жизни и смерти. Или она считала себя выше рисков, что несло с собой исполнение желаний.
«Или, – подумал Вэн, когда она свернула к высокому белому дому мистера Фэлборга, – здесь дело в чём-то ещё».
Но Галька проигнорировала голубую входную дверь и вытащила Вэна через подстриженные кусты на узкую дорожку между высокими кустарниками. За их макушками были видны окна, смотрящие на них, будто чёрные пустые глаза. Они уткнулись в кадку с виноградной лозой. Галька свернула в проход в живой изгороди, открыла железную калитку и зашла в просторный, утопленный в землю и полностью закрытый от посторонних глаз задний дворик.
Он был такой же богатый и красивый, как и весь дом мистера Фэлборга. Вдоль кирпичных стен были посажены цветущие кусты. Лунный свет заливал стоящие на пьедесталах статуи. Ночной ветерок качал ветки приземистых деревьев, тяжёлых от плодов или благоухающих цветами. В центре возвышался большой каменный фонтан. Струйки воды переливались из одной чаши в другую и падали в пруд, заросший кувшинками. Вэн заметил в глубине рассекающие воду светлые, персикового цвета плавники.
А на скамеечке рядом с фонтаном сидел мистер Фэлборг. Казалось, его белый костюм светится в темноте.
Похоже, он совсем не удивился, когда к нему во дворик забежали девочка в слишком большом для неё пальто, мальчик в пижаме и серебристая белка с совершенно круглыми глазами.
Более того, он выглядел довольным.
Или даже, возможно, обрадованным.
Мистер Фэлборг поднялся.
– А, – прочёл по его губам Вэн, – вот и вы.
Но из-за темноты, ветра, журчания фонтана и собственного тяжёлого дыхания он больше ничего не смог разобрать.
Галька наконец-то отпустила его руку и что-то быстро заговорила, направившись к мистеру Фэлборгу. Вэн слышал лишь капанье воды. Он повернулся на плеск.
И лишь тогда заметил его.
В тени деревьев за фонтаном пряталось что-то дымчато-серебристое и очень, очень большое. Вэн разглядел два круглых глаза. Пушистые уши. И острые, в фут длиной зубы.
Ветки клёна покачнулись. Вэн поднял глаза.
На дереве сидело нечто с кожистыми крыльями и длинным, похожим на кнут хвостом. Существо было почти одного размера с клёном.
Вэн посмотрел по углам. Ещё больше звериных морд. Ещё больше дымчатых когтей. Ещё больше зубов. Ещё больше больших мутных глаз – и все они жадно смотрели на брызжущий фонтан.
У Вэна пересохло во рту.
Он перевёл взгляд на Гальку и мистера Фэлборга. Было непонятно, спорили они или просто разговаривали, но он знал, что они обсуждали его. Мистер Фэлборг махнул в сторону Вэна и посмотрел на него, видимо, в ожидании ответа.
– Что он сказал? – шёпотом спросил Вэн белку на своём плече.
– Он сказал: «Разве нет?» – тихо ответил Барнавельт.
– Что «нет»?
Барнавельт моргнул.
– Что «нет», что?
Вэну показалось, что Галька сказала:
– …нас не слышит.
Брови мистера Фэлборга взлетели. Он сунул руку в карман жилетки и достал целую горсть монет.
Желаниеды подкрались ближе. Вэн чувствовал разлившийся по воздуху голод, острый и саднящий.
Мистер Фэлборг что-то сказал Гальке и опять указал на Вэна. Галька бросила на него панический взгляд.
– Что он сейчас сказал? – спросил Вэн белку.
– Он сказал: «Достойное желание», – ответил Барнавельт. – «Почему бы нам не избавиться от этой проблемы раз и навсегда?»
Мистер Фэлборг взял из горсти серебряную монету.
Не слышит. Эту проблему. Раз и навсегда.
В голове Вэна медленно разлилось понимание.
Он вспомнил тот ужасный, невыносимый поток звуков, что мучил его уши всю ночь, и сколько раз он мечтал от него спрятаться, но это было невозможно.
