По поводу занимательного я готова поспорить. Особенно спорным получился обед в ресторации. Хотя вряд ли стоит придираться, учитывая, что в итоге меня накормили человеческой едой, а не странными деликатесами для самоубийц, да еще питомца для тетушки декана удалось раздобыть. Не уверена, что она обрадуется спасенному из-под поварского ножа осьминогу, но дареному коню в зубы не смотрят (да простят меня эстеты за звериный каламбур).
– Хорошо: ты сбежал из замка, – отрывисто, явно стараясь сдерживать гнев, бросил Ристад, – но зачем потащил с собой девушку? Ее сестра беспокоилась!
Вообще-то, я все еще стояла между ведьмаками, поэтому говорить обо мне в третьем лице было не то чтобы невежливо, а чрезвычайно странно.
– Агнесс была не против, – уверил инкуб.
– Точнее, меня забыли спросить, – исправила я, привлекая к себе внимание. – Добрый вечер, господин Торстен.
– С вами все в порядке, госпожа Эркли? – спросил он, однако поверх моей макушки глядя исключительно на брата. – Не случилось никаких происшествий?
Запах невинности, раздражающий инкуба, все еще при мне, если вы об этом, господин Торстен.
– Если не считать живого осьминога на обед, то день прошел чудно. Особенно нам понравилось хоровое пение в капелле, – уверила я.
Ристад перевел на меня озадаченный взгляд.
– Вот видишь: все выжили, даже обед, а Агнесс накормлена и развлечена, – сыронизировал инкуб.
А еще ужасающе отвлечена и отлучена от сестры! Лишь усилием воли я удерживала себя на месте, чтобы соблюсти приличия и не броситься разыскивать Катис, хотя абсолютно все внутри вопило бежать сломя голову.
– Если вы не против, мне надо найти сестру, – решительно собралась я оставить братьев грызться наедине. – Господин Торстен, вы знаете, где она?
– Должно быть, в гостиной играет с Шейном в бридж.
– Благодарю, – улыбнулась я и протянула ему согретый чарами глиняный горшок. – Окажите услугу: передайте, пожалуйста, тетушке Брунгильде. Из ваших рук она наверняка примет этот маленький дар.
Скорее рефлекторно, нежели от большого желания ведьмак принял булькающую посудину, поморщился, должно быть, от случайного укола светлой магии, сохранившейся на покатых стенках, и недоуменно заглянул внутрь.
– Что… что это?! – в голосе послышалось удивление.
– Тот самый живой осьминог.
– Вы хотите его передать в качестве гостинца? – растерялся Ристад и со знакомой паникой подавальщика из ресторации покосился на брата.
– В качестве домашнего питомца, – поправила я ласковым голосом, словно говорила с большим, но глупым ребенком. – Ваша тетушка очень хочет завести кошечку.
– Да, но это осьминог! – повторил Ристад, словно сомневался в моем душевном здоровье и способности отличить морского монстра с щупальцами от пушистого зверька с хвостиком.
– Знаю. К счастью, в ресторации не подают живых котят. Приятного вечера, господа.
Я направилась в сторону лестницы, невольно замечая, что тени побледнели, спрятались в углах, и даже воздух просветлел. Постепенно, набирая силу, разгорались свечи в лампах.
– Смотрите-ка! В замок вернули свет, – оглянулась к братьям, провожающим меня странным взглядом. Один стоял с горшком, другой – с пустой клеткой, и вид у обоих такой дурацкий, что любо-дорого посмотреть.
По ступенькам постаралась подняться спокойно, не переходя на бег, но в коридоре не удержалась и в гостиную ворвалась едва ли не вприпрыжку. Шейнэр с Элоизой сидели за карточным столом, о чем-то вдохновенно сплетничали и немедленно примолкли, едва заметили мое появление. Как дети, ей-богу! Наверняка смаковали наш с Хэллроем внезапный побег и нафантазировали разного.
– Как прошел день? – хитро спросила Элоиза, пропустив приветствия.
– Разнообразно, – сухо отозвалась я.
Судя по вдохновенно-ехидной мине, она насочиняла, будто мы со слащавой реинкарнацией кота промурлыкали весь день в номере какого-нибудь высококлассного гостевого дома. И за запертой дверью с привешенной на ручку табличкой «не беспокоить» мы вовсе не играли в бридж. Разве что на раздевание.
– Вы с Роем внезапно исчезли.
Да что ты от меня хочешь, прилипчивая дурочка?!
– Сама удивлена, – согласилась я, не собираясь обсуждать с ведьмой подробности «занимательного» приключения в столице.
– Мы говорили Кэтти, что не стоит волноваться, – не унималась она, многозначительно косясь на Шейна, словно ожидая поддержки.
– К слову, где она? – сухо спросила я.
– Сказала, что хочет отдохнуть, и осталась у себя, – пояснил Шейн. – Я заглянул в покои – она крепко спала. Сильно вымоталась, моя бедняжка.
Он легко признался, что вновь без разрешения протоптал ковер в нашей спальне. Видимо, мысленно решил, будто странно опасаться гнева гульнувшей с инкубом дуэньи. Ладно, сейчас не до мелочей, но завтра придется устроить нашему – в смысле, сестриному – жениху сеанс просветления.
– Пойду ее разбужу, – бросила я, чувствуя одновременно и раздражение, и тревогу. – Мы скоро спустимся…
Кэтти в покоях не было. На помятой кровати валялось платье, с уголка напольного зеркала нелепо и жалко свисала исподняя сорочка. Гардеробная оказалась перевернутой, словно в ней буйствовал ураган: наряды были сдернуты с плечиков, туфли валялись разноцветной кучей. Видимо, стихийное бедствие все-таки носило имя моей младшей сестры, куда-то собиравшейся с таким разрушительным энтузиазмом, что комнатушку поглотил хаос. Но самое главное, что красное кружевное безобразие тоже исчезло!
Уверенная, что найду младшую сестру лежащей в томной позе на кровати жениха, я решительно отправилась в его комнату. Незапертая дверь открылась от легкого толчка.
– Катис Эркли, немедленно поднимайся!
От хлопка в ладоши под хрустальными колпаками послушно вспыхнули заговоренные свечи, и на стенах рассыпалась теневая мозаика. Озаренная теплым светом комната тоже оказалась пуста. Если Кэтти в дерзком наряде профессиональной куртизанки и лежала на чьей-то кровати, то в какой-то другой спальне.
Я на мгновение замерла, пытаясь справится с острой паникой, вернулась в спальню и схватила со столика любимое благовоние сестры. Вспыхнули кончики пальцев, сжимающих флакон. В лампах погасли свечи и, выдержав торжественную паузу в пару секунд, с неохотой разгорелись обратно. Подозреваю, что ненадолго темнота накрыла весь замок, но мне было не до осторожности.
– Кэтти, ты где? – беззвучно произнесла я.
Перед мысленным взором появился яркий, на редкость четкий образ, заставивший меня резко открыть глаза и выругаться. Громко, не очень цензурно, совсем не по-женски. Магия показала переход в башню Ристада Торстена, и не было никаких сомнений, что в здравом рассудке младшая сестра никогда не нарядилась бы в пошлое неглиже и не сунулась в покои главы семьи!
