Дрожащими от волнения руками я вытащила карманное зеркальце, оставленное с утра в шкатулке, и прислушалась к тому, что происходило в кабинете темного властелина. Ничего, тишина. Оставалось молиться, чтобы он сначала решил избавиться от крапчатого монстра, а лишь потом отправиться в башню.
К счастью, до знакомого перехода можно было добраться напрямую из жилого крыла, не несясь во весь опор по бесконечным галереям с портретами ведьмаков Торстен. Дверь в покои Ристада оказалась приоткрытой. Я замерла, прислушиваясь к тому, что происходило внутри, и только потом осторожно вошла в круглый кабинет. Он оказался больше, чем мне представлялось. На массивном письменном столе горела единственная лампа, и комнату наполняли густые тени. В высокий потолок вкручивалась крутым винтом деревянная лестница на второй этаж.
– Кэтти, отзовись! – осторожно позвала я.
– Агнесс?! – неожиданно свесилась она через перила, заставив меня испуганно вздрогнуть. – Ты что здесь забыла?
– Тебя! – выпалила я. – Спускайся немедленно.
– Не спущусь! – пронзительным голосом заявила она. – Спальня наверху.
– Но ты в спальне Ристада, – напомнила я, стараясь подавить волну раздражения.
– Да, я в курсе, – согласилась она. – Исчезни, пока Рис не пришел. Или ты решила нам свечку подержать?
– Свечку?!
Только приворота для полного счастья нам всем не хватает!
Она скрылась на втором этаже. Я перевела дыхание и досчитала до пяти – вообще, хотелось бы до десяти, но время поджимало. Околдованные любовным зельем люди бывали разные: некоторые хихикали и подбрасывали в воздух чепчики, другие меланхолично сохли от любви и впадали в депрессии. Кэтти оказалась самым хлопотным видом: агрессивно влюбленным, готовым грызться из-за предмета обожания. Злиться глупо, впору посочувствовать, но все равно бесила она нечеловечески.
– Ристад ждет в наших покоях! – громко объявила я. – Он хочет с тобой подняться в смотровую башню и полюбоваться на звезды.
– Ври кому-нибудь другому!
Пяти минут не общаюсь с этой злобной штучкой в красных рюшах, а уже страшно скучаю по своей легкомысленной, нежной сестренке!
– Ладно, как хочешь, – с деланым безразличием проговорила я. – Тогда он возьмет с собой Элоизу.
По лестнице загрохотали каблуки. Высоко задрав длинный подол, Кэтти перебирала ногами, обутыми в туфли из разных пар, и пыхтела себе под нос:
– Вот еще! Пусть белобрысая ведьма держит карман шире!
С замиранием сердца я следила за стремительным спуском и невольно прикидывала, что буду делать, если она скатится вниз через голову и получит сотрясение мозга.
– Что ты встала? – фыркнула она в мою сторону. – Пойдем быстрее!
Тут нас покинула удача. Едва мы вышли за дверь, как из глубины коридора донесся голос Хэллроя:
– Обожди, Рис! Не пойму, что ты так взъелся? Она же в полном порядке!
Все, дело швах! Я затолкала сопротивляющуюся сестру обратно в кабинет и в панике осмотрелась, пытаясь отыскать укромный уголок. На второй этаж мы забраться не успевали, но оставалась слабая надежда, что братья не просто поскандалят, а выиграют нам чуточку времени на качественные прятки и устроят мордобой. Лучше, конечно, магический. Глядишь, после братской драки хорониться окажется не от кого.
– Эй, Ристад в коридоре! – ругалась Кэтти. – Он же хотел меня видеть!
Я выставила руки и, держа оборону, прикидывала, куда нам обеим запихнуться и переждать явление хозяина комнаты.
– Агнесс, ты противная старая дева! – пыталась обогнуть меня Катис. – Так и скажи, что ревнуешь Риса. Чтобы ты знала: я первая в него влюбилась! Кто первый влюбился, тому и соблазнять. Ясно?
– Ага, ясно. Давай ты ему сюрприз сделаешь, соблазнительница. – Я схватила ее за локоть и потащила к скрытой деревянными створками нише в стене. – Он сейчас придет, а ты выскочишь из шкафа. Мол, та-дам! Не ждал, а я туточки… Вот он удивится!
– Как танцовщица из торта? – Кэтти явно импонировала дурацкая затея.
– Вроде того, – согласилась я. – Ты и одета по случаю.
– Думаешь, ему понравится? – неуверенно уточнила она.
– Вообще в восторг придет!
Я резко распахнула дверцы, открывая узенькое пространство, почти полностью занятое большим кожаным чехлом с метелками для брумбола. Две девушки, даже худенькие, туда не помещались ни мысленно, ни фактически. Не возьмешь же Кэтти на руки и не выселишь спортивный инвентарь.
– Забирайся, – скомандовала я, заставляя ее втиснуться бочком, поджать живот и затащить длинный кружевной хвост красного одеяния.
– Отсюда красиво не выйти! – капризно заявила она.
– И не надо, – бросила я и прижала к лихорадочно горящему лбу сестры пальцы. – Прости, Кэтти. Обещаю, завтра ты этого не вспомнишь.
– А?
Она застыла с повернутой головой, вытаращенными глазами с расширенным зрачком и приоткрытым ртом. Мухи зимой спали – в рот не залетят, а вот шея наверняка будет болеть. Впрочем, до свадьбы пройдет. Главное, чтобы прямо сейчас эта самая свадьба не сорвалась.
Я закрыла нишу и в тот момент, когда снаружи толкнули дверь, набросила состряпанный наспех полог невидимости. Противное заклятие. Терпеть не могу! Чары были хрупкими, лопались как мыльный пузырь от любого неосторожного движения или прикосновения. Следовало стоять монументальным фонарем, но не отсвечивать и, желательно, не дышать, а если совсем невозможно обмануть природу, то хотя бы дышать через раз.
Ристад вошел. С раздраженным стуком поставил на край письменного стола знакомый горшок с осьминогом и сдернул с плеч пиджак. Смотреть на мужчину в рубашке было не так интересно, как в одном полотенце, но неожиданное раздевание чудно отвлекало от желания почесать зудящую между лопатками спину.
Дверь резко распахнулась. Казалось, что темного властелина нагнал инкуб, но в покои с диковатым видом, словно мчался во весь опор по коридорам, ворвался взмыленный Шейнэр. Увидев старшего брата, он резко остановился и зачем-то указал в него пальцем.
– Что? – с непроницаемым видом уточнил Ристад, очень эстетично вытаскивая золотые запонки из петелек на манжетах.
– Ты один, – резюмировал Шейн.
– А кого ты рассчитывал найти в моих покоях?
Очевидно, невесту в красном неглиже…
– Я? – младший замялся и заметно, что наобум выпалил: – Хэллрой сказал, что ты меня звал.
– Нет, не звал.
Сбитый с толку жених кашлянул, еще раз суетливо огляделся. Наверное, он хотел бы проверить спальню, но благовидного предлога не нашлось, а просьбу на обратную дорожку посетить уборную брат посчитал бы странной.
– Но раз пришел, то забери осьминога. – Ристад кивнул на стол.
