Чем больше волновалась Регина, готовясь к вечеру, тем спокойнее казался Александр Владимирович, внимательно наблюдавший за ней с хитроватой улыбкой. Не будь она так занята тем, чтобы всё получилось красиво и надлежащим образом, несомненно, решила бы, что дед что-то задумал. Но Регина не ждала от этого вечера каких-то непредсказуемых сюрпризов.
Как выяснилось, зря. Потому что всё с самого начала не заладилось. Сперва сломался каблук совершенно новых туфель, идеально подходящих к платью. Пришлось переобуваться в босоножки, которые она однажды забыла в особняке. Затем в одной из ваз обнаружилось чётное количество цветов. Когда начали собираться гости, все почему-то вообразили своей первоочередной обязанностью подходить к ней и, произнося свои поздравления с окончанием университета и началом взрослой жизни, не забывать ввернуть соболезнования. Но искреннего сочувствия в их глазах Регина не замечала — лишь жгучее любопытство с примесью снисходительной жалости.
Даже Мартин Шталь, которого она сама совершенно точно не приглашала, не обошёл её своим вниманием. Впрочем, он хотя бы ничего не сказал ни об Артуре, ни о том, что теперь она значительно отличается от других ведьм её возраста, которые либо были помолвлены, либо уже вышли замуж, не дожидаясь окончания учёбы. На какое-то мгновение ей даже показалось, что в его взгляде мелькнуло что-то тёплое и неподдельное, но Регина быстро убедила себя в том, что такое просто невозможно. Она не могла забыть, что именно Мартин был ближайшим приближённым Розенберга, а теперь и мужем его дочери. Ему повезло, что не попал в руки инквизиторов, в темнице которых сейчас находился отец Инны.
Из-за всех этих хлопот и гостей, с каждым из которых требовалось перекинуться несколькими словами и быть милой, Регина почти не поговорила с Дарием. Но ей достаточно было и того, что он не отказался от её приглашения и пришёл на праздник. Кроме того, она рассчитывала, что, когда начнутся танцы, случай потанцевать с ним не будет упущен.
Но чуть позже дедушка захотел сказать речь, и Регине показалось, что из яркого цветного сна она попала прямиком в лишённое красок кошмарное сновидение, которое никак не желало заканчиваться. Потому что старший Воронич, ничуть не смущаясь того, что она не была об этом предупреждена, объявил об её помолвке с каким-то незнакомым магом. Он даже не стал спрашивать её согласия — просто взял за руку и потянул в центр зала с намерением заставить их незамедлительно обменяться кольцами. Зная Александра Воронича, можно было не сомневаться, что это не было шуткой. Но как он мог так поступить с ней? Разве он не знал, как она любила Артура и не желала представлять никого другого на его месте? Как бы то ни было, дедушка должен был посоветоваться с ней перед тем, как принимать такое решение!
— Я не собираюсь этого делать, — глядя прямо в глаза деду, твёрдо произнесла Регина, когда вспыхнувшая в ней ярость сменила первоначальную оторопь. — Не хочу выходить замуж за этого человека, которого даже не знаю. Кроме того, мне нравится другой.
С этими словами она решительно указала на Княжевича, который находился не слишком далеко от них. По толпе гостей разнеслись удивлённые возгласы, через несколько секунд примолкшие под строгим взглядом старшего Воронича. Регина переводила глаза с него на Дария, стараясь не смотреть на Дмитрия, этого новоявленного жениха, появление которого на празднике послужило причиной начавшегося скандала, о котором, без сомнения, ещё долго будут рассказывать и перешёптываться в домах магов города.
Если бы взглядом можно было убивать, то Княжевича, вокруг которого расступилась толпа, уже не было бы на свете, так смотрел на него Александр Владимирович. Но, к счастью, такое было не под силу даже магам. Регина, затаив дыхание, чувствуя, как с каждым мгновением сердце начинает биться сильнее, наблюдала за тем, как дедушка подходит к Дарию. Старший Воронич старался казаться спокойным, но ей не составило труда догадаться, чего это ему стоило. На сей раз ей удалось поколебать дедушкину невозмутимость, проделать брешь в его броне, но её это ничуть не радовало. Регине было не по себе, и, чем хладнокровнее казался дед, тем страшнее ей становилось.
— Я требую, чтобы вы ушли, и не желаю больше видеть вас в своём доме, — произнёс Воронич, смотря на собеседника, не сводившего с него несколько удивлённого, но столь же прямого взгляда, после чего повернулся к гостям, жадно прислушивающимся к каждому его слову. — Что же касается помолвки моей внучки Регины Воронич с Дмитрием Шульгиным, то я не отказываюсь от принятого мною решения и того обещания, которое я дал семье этого молодого человека. К моему большому сожалению, должен признать, что Регина ещё слегка не в себе после постигшей её трагедии, о которой вам всем известно, — добавил он. — Поэтому помолвка состоится в другой день. А сейчас наслаждайтесь вечером, — заключил дедушка, завершая этими словами свою речь и воистину царственным жестом давая понять, что спектакль окончен, и зрители могут разойтись.
Сквозь застилавшую глаза пелену злых слёз, Регина смотрела на Дария, который направлялся к выходу из зала. Лишь один раз он обернулся, когда уходил, но его взгляд был направлен не на неё, а на Веронику. Только сейчас Регина заметила растерянность на лице троюродной сестры, и смутное подозрение шевельнулось в ней. Перед глазами всплыла недавно увиденная картина беседующих между собой Дария и Вероники, когда Регина подошла сказать о том, что дедушка её ждёт. Вспомнились разговоры о том, что именно из-за того случая с Вероникой Солнцевой в Университете Магии Княжевич оказался в темнице. Кусочки головоломки готовы были сложиться в единое полотно, но ей совершенно не хотелось увидеть то, на что они указывали. В конце концов, а как же Тео?
Постаравшись обойти зал по краю и не наткнуться ни на кого из гостей, Регина торопливо вышла и свернула в ближайший коридор. Незаметно для себя она оказалась на утонувшем в вечернем полумраке широком балконе, куда они приходили вместе с Артуром, Вероникой и Тео в тот вечер, когда дедушка объявил об их помолвке. При воспоминании об этом на глаза снова навернулись слёзы, которые она неловко попыталась вытереть, стараясь не испортить макияж, над которым трудилось несколько стилистов.
— Вижу, ты не запаслась даже платочком, — произнёс мужской голос, что заставило Регину почти подпрыгнуть от внезапного испуга.
— Ты следил за мной! — возмущённо воскликнула она, увидев Мартина, который стоял в нескольких метрах от неё, небрежно прислонившись к стене и засунув руки в карманы.
— Мы уже на «ты»? — отозвался он, сделав несколько шагов по направлению к ней. — Это прогресс. Держи, он даже чистый, — добавил Шталь, протягивая ей белый носовой платок, который извлёк из кармана.
Поборов желание отказаться и шмыгнув носом, Регина выхватила у него платок и прижала к лицу. От платка едва заметно пахло дорогими мужскими духами и почему-то крепким кофе. Регина отвернулась, надеясь, что Мартин уйдёт, если она не будет обращать на него внимания, но тот продолжал стоять на одном месте и, судя по всему, в ближайшие минуты не собирался его покидать.
— Итак, что мы имеем? — проговорил он. — Княжевич ушёл. Твой дедушка успокоил гостей, но подозреваю, что ненадолго. Скоро они начнут задавать неловкие вопросы, а ты уже не маленькая девочка, чтобы бесконечно прятаться за спинами родственников. Александр Владимирович очень тобой не доволен.
