— А тебе-то какое дело? — выпалила Регина, разворачиваясь к нему. — Тебя это не касается! Что тебе нужно?
— Что мне нужно? — повторил Шталь. — А вот это уже вопрос по существу. Я хочу сделать тебе предложение.
Глава 29
Всё дальнейшее, что последовало за объявлением, сделанным Александром Владимировичем, напоминало жутковатый сон, какую-то странную фантасмагорию, прервать которую было невозможно. Приходилось лишь оставаться безучастным зрителем, не имеющим возможности как-то повлиять на происходящее. Именно эта роль выпала мне в то время, как перед глазами собравшихся в зале гостей разворачивалась картина семейного скандала, предотвратить которой старший Воронич заранее не попытался, очевидно, потому, что и не подозревал о том, что случится после того, как он объявит о помолвке внучки с новым женихом, которого дедушка самолично для неё подобрал, как, впрочем, и предыдущего.
Да и кто мог догадываться о том, как отреагирует на это известие Регина? Она не стала плакать, не пыталась сделать хорошую мину при плохой игре, не задумывалась о том, что за ней в этот момент наблюдает множество внимательных глаз. Выйдя вперёд, она, не глядя на выбранного для неё молодого человека, заявила, что ей нравится другой. Поначалу я искренне восхитилась троюродной сестрой, которая совершила то, на что в своё время не решилась я и впервые, пожалуй, так открыто осмелилась сопротивляться деспотичной натуре Воронича. Но, когда её рука указала на стоящего невдалеке Дария, я почувствовала себя так, словно у меня из-под ног выбили твёрдую поверхность паркета.
Судя по тому, с какой решимостью Александр Владимирович направился к Княжевичу, он собирался как минимум ударить его, но всё же ограничился требованием покинуть дом и больше никогда здесь не показываться, после чего произнёс перед толпой гостей небольшую речь, оправдывающую поведение Регины и подтверждающую его намерение выдать внучку замуж за Дмитрия. Покидая зал, Дарий оглянулся, и я поймала на себе его взгляд. Мне захотелось побежать за ним, но старший Воронич уставился прямо на меня, очевидно, припомнив ту встречу в коридоре особняка, когда Княжевич обнял меня, а хозяин дома стал свидетелем этого, после чего практически устроил мне домашний арест.
Я направилась к Регине, ещё не зная, что собираюсь ей сказать, но она, смерив меня внимательным взглядом, скрылась среди гостей. Потеряв её из виду, я растерянно затопталась на одном месте, чувствуя себя так, словно очутилась в незнакомом месте. Больше всего мне в этот момент хотелось последовать примеру троюродной сестры и, затерявшись в толпе, уйти из этого зала, наполненного перешёптываниями и, несомненно, едкими комментариями о том, свидетелями чего они стали. Люди падки на скандальные события, и, судя по всему, то, что произошло сегодня вечером, для магического сообщества стало самой настоящей сенсацией. Вот только я от всего этого задыхалась, словно случившееся несколько минут назад лишило меня и сил, и воздуха.
Я направилась к выходу, когда кто-то тронул меня за плечо. Вздрогнув, я обернулась, надеясь, что это не окажется старший Воронич. Но рядом со мной стоял Дмитрий.
— Судя по всему, я сегодня оказался не в самом лучшем положении, — проговорил он. — Даже, я бы сказал, в весьма неловком. А ещё мне не слишком нравится находиться в окружении такого количества незнакомых людей.
— Вы тоже давно не были в России? — спросила я, постаравшись взять себя в руки. В конце концов, этот человек не виноват в том, что, пока меня не было в городе, между Региной и Дарием возникли какие-то отношения. Знать бы ещё, что об этом может сказать сам Княжевич…
— Увы, — с приятной, будто бы извиняющейся улыбкой отозвался Дмитрий. — Даже слишком давно. По правде говоря, мне и в голову не приходило, что Александр Владимирович не предупредит свою внучку о том, что он собирается сегодня объявить.
— Это вполне в его духе, — глядя в сторону, отозвалась я. Об этом я бы многое могла рассказать, поскольку и моя помолвка состоялась именно так. Воронич и не задумался о том, что я или Тео сможем с ним поспорить, точно так же он поступил и с Региной, хотя, разумеется, относился к ней с куда большей теплотой, нежели ко мне. — Как так получилось, что Александр Владимирович выбрал именно вас для этой роли? — поинтересовалась я, поскольку сам хозяин дома едва ли стал бы отвечать на мои вопросы. — Хотя, это, конечно, не моё дело…
— Тут нет никакой тайны, — пожав плечами, ответил собеседник. — Моя семья уехала из России, когда я ещё учился в школе. Тогда они не договаривались ни с кем о моей помолвке, да и позже тоже. А затем выяснилось, что мои родители чем-то весьма обязаны Александру Владимировичу. Поженить нас с Региной было его идеей.
— И вас не смущало то, что придётся жениться на совершенно незнакомой девушке? — спросила я.
— По правде говоря, я вообще не собирался связывать себя узами брака, — произнёс Дмитрий. — Меня вполне устраивала моя жизнь. Просто мне показалось, что за согласием родителей пойти на этот договор стояла не только благодарность человеку, который помог им когда-то. Они казались напуганными. Хотя, возможно, это только мои фантазии.
Я нахмурилась. Не слишком-то хорошо я знала старшего Воронича, но, учитывая его характер, он вполне мог как-то припугнуть или даже шантажировать родителей Дмитрия. Сама мысль об этом показалась мне отвратительной.
— Поэтому я решил не отказываться от этого предложения сразу и приехать сюда, чтобы попытаться что-нибудь выяснить, — продолжал Дмитрий. — Как выяснилось, всё гораздо сложнее, — добавил он, очевидно, вспомнив реакцию Регины на сообщение о помолвке. — К тому же, здесь я встретил человека, с которым знаком уже некоторое время.
Инна Шталь
Когда в коридоре раздались шаги, уже наступило утро, и сквозь приоткрытое окно доносились переливчатые голоса птиц, приветствующих солнце и хорошую погоду. Инна открыла глаза, прислушиваясь к звуку шагов, словно пыталась по нему догадаться о том, в каком настроении пребывает в этот момент Мартин. О том, что он снова вернулся домой только утром, а вечером отправился без неё на торжественный приём в доме Вороничей, она старалась не думать.
Шталь в последнее время частенько оставался на ночь в городской квартире или пропадал где-то ещё в то время, как она сама находилась в загородном доме отца. Иногда Инне казалось, что до свадьбы они виделись чаще, чем после. Тогда, по крайней мере, Мартина интересовало то, где она находится и чем занимается, а теперь он был полностью уверен в том, что жена никуда не денется, и больше не старался как-то её проверить.
Поначалу Инну даже огорчало столь явно проявляемое равнодушие супруга, но позже она научилась находить в этом выгодные ей стороны. Постепенно возвращаясь в мир, где магия снова казалась ей привлекательной, она заставляла себя каждый день отводить некоторое количество времени для тренировок, радуясь тому, что теперь ей уже двадцать один год, а, значит, никто не может запретить ей испытывать себя в магии. Впрочем, мужу она не торопилась об этом рассказывать. Как и о том, что некоторое время назад она встретилась с особой, увидеть которую вновь даже не предполагала. С Велимирой Вишневской, бывшей некогда любовницей её отца и одной из тех, кто выполнял его распоряжения, действуя в интересах Розенберга даже тогда, когда она устроилась в Магический Надзор и пыталась соблазнить Дария Княжевича.
