Дарий так и не рассказал мне о том, что связывало его с Мартином в прошлом. Я старалась не настаивать, но мысли об этом всё же не отступали. Я строила догадки, но так и не смогла представить себе наличие у этих двоих каких-либо общих дел. Хотя, отчего-то на поиск песочных часов Шталь предложил отправиться именно ему. А заодно и Регине. Почему ей? Если выбор Княжевича ещё можно было как-то объяснить его специализацией, опытом и родом занятий, то моя троюродная сестра, как и я, была лишь недавней студенткой университета, ещё не успевшей использовать полученные там знания и навыки на практике.
При мысли о Регине, я тут же вспомнила её звонок Дарию и намерение с ним поговорить. О чём, хотелось бы мне знать. Может быть, она решила отказаться от запланированного похода? Пожалуй, я бы порадовалась этому решению. Слишком уж неловко мне было смотреть ей в глаза после того, что произошло на торжественном вечере в особняке Вороничей.
Я понимала Регину и глубоко сочувствовала своей неожиданно обретённой родственнице из-за того, что ей пришлось пережить после смерти жениха. Понять её я могла и тогда, когда она при всех заявила, что ей нравится Княжевич. Не ожидала такого, да. Была изумлена и шокирована. Но кому, как не мне, знать о том, каким может быть Дарий, когда сочувствует, утешает, поддерживает?
Вызвавшись помыть посуду, я ненадолго задержалась в просторной кухне. Вечер наступил незаметно. За окном я могла видеть разукрашенное закатом небо. Яркие, густые, насыщенные краски, создать которые было под силу лишь природе. Я прижала ладони к стеклу, чувствуя непривычное умиротворение и лёгкое волнение при мысли о приближающейся ночи.
Отыскав Княжевича, который обнаружился на диване в гостиной, я села напротив и снова попыталась выудить из него информацию о демонах. Даже если он и не собирался допускать меня к охоте на них, я была твёрдо намерена содействовать ему и в этом. Заниматься исключительно бумажной работой мне не хотелось.
— Так не пойдёт, — произнёс Дарий. — Сначала ты должна подготовиться. Понять, что это за существа.
— Я уже понимаю, — возразила я. — Я их видела. Они на меня уже нападали.
— Знаешь, некоторые считают, что между магами и демонами куда больше общего, чем может показаться. Раньше инквизиторы полагали так же. Разводили даже теории о том, что все магические существа после смерти становятся демонами.
От этих слов меня передёрнуло. Что угодно, только не это. Превратиться в уродливое, изворотливое, жаждущее лишь крови и разрушения существо мне не хотелось в любом случае.
— Поэтому первые маги, взявшие на себя миссию защищать других магов, ведьм и людей от демонов, поначалу воспринимали это так, как будто, уничтожая демона, они убивают худшее и в самих себе. Но эта теория всё же не получила подтверждения. К тому же, всегда остаются и те, кто вызывает демонов и заключает с ними договоры.
Я задумалась. Почему кто-то идёт на это? Даже зная, что рано или поздно от него потребуют платы.
— Что-то ты совсем загрустила, — заметил Княжевич. — Так нельзя. Забыла про положительные эмоции?
Он легко приподнял меня и пересадил к себе на колени. Обнял, поглаживая по волосам. Я почувствовала его возбуждение. Смущённо и счастливо улыбнулась, уткнувшись лицом ему в шею. Мне всё ещё продолжало казаться, что это сон.
Горячие ладони скользнули по бёдрам, забираясь под рубашку. Больше на мне ничего не было. Наклонился к губам. Неспешные, нежные, дурманящие поцелуи. Ладонь легла на грудь, слегка сжала, мгновенно вызвав отклик в моём теле.
В эти мгновения мы говорили друг с другом прикосновениями, поцелуями, дыханием. Не было нужды произносить все эти слова вслух, ведь мы и без того читали их друг в друге. «Я знаю тебя». «Я тебе доверяю». «Я тебя люблю».
Глава 44
Несколько дней спустя
Я уже устала перелистывать бумаги, собранные в пухлые переплетённые папки. Кто бы мог подумать, что в МН столько бумажной работы?! Даже компьютерная техника не особо помогает.
— Отнеси боссу кофе.
Женский голос за своей спиной я услышала далеко не сразу, а затем изумлённо уставилась на его обладательницу. Жанна, одна из секретарей, смотрела на меня хмуро. В голос звучал сарказм и, пожалуй, что-то ещё. Зависть? Я растерянно поморгала.
— Отнеси боссу кофе, — повторила она едва ли не по слогам. — Одну чашку. С молоком, без сахара.
Ещё через несколько секунд в мою затуманенную монотонной работой голову пришло осознание. Босс — это Дарий. А я должна отнести ему кофе, но сначала приготовить его в кофемашине.
— Я же не секретарь, — недоумённо пробормотала я.
— В курсе. Но приказ босса — закон, — возмущённо фыркнув, ответила молодая женщина, отбрасывая за спину гриву осветлённых волос. — Он сказал, чтобы кофе ему принесла ты.
Я с громким хлопком закрыла очередную папку и, поднявшись с места, отправилась добывать кофе. Не то, чтобы мне было сложно это сделать, да и увидеть Княжевича лишний раз тоже хотелось. Но зачем было передавать эту просьбу (или приказ?) через Жанну?
Появившись в его кабинете с чашкой кофе, я обогнула стол и водрузила поднос прямо перед носом Дария. Тот выглядел скорее расслабленно, нежели собранно. Успел распустить узел галстука, снять пиджак, оставшись в синей, под цвет его глаз, рубашке, а на щеках появилась щетина. Задев локтем его рукав, я почувствовала пробежавшую по телу приятную тёплую дрожь и прилившую к лицу краску. Привычная реакция на близость этого человека, заставляющая желать того, чтобы как можно скорее оказаться с ним наедине где-нибудь подальше от места работы. Желательно на необитаемом острове. И задержаться там как минимум на полгода.
— Почему ты заставил Жанну сказать мне про кофе? — поинтересовалась я с ноткой недовольства. — Она мне не нравится. Смотрит, как… как…
— Не думай ты про неё, — отозвался Княжевич, потянувшись к чашке, над которой поднимался ароматный пар. — Неважно, кто тебе это передал, главное, что ты здесь. Отвлекаешь меня от работы.
— Это я тебя отвлекаю?!
— А кто же ещё?
— Чем же, позволь узнать? — спросила я.
Поставив чашку обратно на стол и развернувшись в кресле, Дарий перехватил моё запястье, не позволив отойти. Другая его рука каким-то образом оказалась на моём колене и поползла вверх. Довольно короткая и пышная юбка не стала ему в этом препятствием.
Разум требовал немедленно прекратить так некстати начавшееся безобразие, пока в кабинет никто не вошёл, и вернуться к работе. Но, как и прежде, послушаться мне хотелось не его, а своих чувств и тех ощущений, которые вызывали во мне эти прикосновения. Будили желание и чувственность, заставляли зажмуриваться от удовольствия и чуть ли не умолять о продолжении.
— Мне надо с тобой поговорить, — произнёс Княжевич, одним быстрым движением усаживая меня к себе на колени.
