Её слова меня ничуть не утешили. Я не хотела становиться самым близким человеком для Тео, потому что рано или поздно следовало разорвать помолвку. Это был всего лишь вопрос времени.
— Если снять кольцо, связь пропадёт? — поинтересовалась я, затаив дыхание.
— Только если оба снимут кольца, — ответила Регина с улыбкой. — Но это нежелательно. Я едва дождалась официальной помолвки, чтобы надеть кольцо и никогда больше его не снимать.
Мы спустились по лестнице, снова очутившись в толпе гостей. Я поудобнее перехватила тяжёлую коробку с подарком, надеясь вручить его побыстрее. Люди вокруг были незнакомыми, но я знала, что где-то здесь находится Дарий, и при мысли о нём у меня что-то сжималось внутри.
Регина потащила меня прямиком к своему дедушке. По дороге к нам присоединился Артур. Вид у него оказался такой, словно молодому человеку тоже было не по себе.
Александр Владимирович, несомненно, чувствовал себя героем этого вечера. Он с поистине королевским величием принимал поздравления и подарки, окидывая собравшихся благодушными, но внимательными и цепкими взглядами. Создавалось впечатление, будто он видел всех этих людей насквозь.
Когда очередь поздравлять дошла до меня, я едва не забыла все слова, которые должна была сказать.
— Ты хорошо выглядишь, Вероника, — проговорил старший Воронич, и под его взглядом мне захотелось провалиться сквозь землю. — Жизнь в Англии явно пошла тебе на пользу. Скоро станешь настоящей леди.
Я поморщилась и сделала реверанс. Единственное, чему я научилась при попытке заняться бальными танцами в школьные годы. Александр Владимирович усмехнулся, и я тут же поспешила скрыться, уступив место другим гостям. Подарок был доставлен по назначению. Мысленно поставив «галочку» в графе «Поздравить Воронича с юбилеем», я постаралась затеряться в толпе, но не успела сделать и нескольких шагов, как кто-то удержал меня за локоть.
Обернувшись, я увидела Аркадия Фогля. Начальник Княжевича был одет в наверняка недешёвый тёмно-серый костюм с белой рубашкой, но привлекательнее это его не делало. Во всяком случае, для меня.
— Ты замечательно выглядишь! — воскликнул он, почти повторив слова Воронича, и я пожалела о том, что надела вечернее платье. Надо было явиться в рваных джинсах и всех шокировать. — Как тебе жизнь в Лондоне?
— Прекрасно, — буркнула я, пытаясь вырвать свой локоть из его холодных пальцев.
— Видишь, как всё хорошо обернулось, — заметил Фогль. — Ты уже видела Дария? Его освободили раньше, ты не знала?
— Теперь знаю. Извините, я… Меня ждёт Регина.
— У меня к тебе разговор, — став серьёзным, произнёс он. — Тебе надо прийти в офис МН. Завтра с утра.
— Для чего? — насторожившись, спросила я. — Это как-то связано с амулетом моей матери? Или…
— Нет, это связано со смертью прежнего декана Университета Магии, — заставив меня вздрогнуть, ответил он. — Мы получили анонимное письмо с информацией, будто его смерть была не совсем естественной. В этом письме сказано, что тебе может быть что-то известно.
Его слова заставили меня вспомнить о другом анонимном письме — том, что оставили под моей дверью. Его автором оказался не Мартин, и это означало, что кому-то ещё была известна правда о случившемся. Теперь у этого человека, очевидно, проснулась совесть, и он решил по-прежнему анонимно сообщить о том, что знал, в Магический Надзор.
Живот свело судорогой. Я молчала, пытаясь придумать подходящий ответ. Фогль наконец-то отпустил мой локоть и смотрел на меня с подозрением.
В это время зазвучала музыка. Вручение подарков юбиляру закончилось. Начались танцы. За моей спиной послышались негромкие шаги. Я не успела обернуться, когда человек подошёл ближе, и это оказался Княжевич.
— Не хотелось бы прерывать ваш разговор, но Вероника обещала мне первый танец, — сказал он, взяв меня за руку и направляясь в сторону танцующих пар.
— Я пришлю машину! — прокричал мне вслед Фогль.
— Чего он от тебя хотел? — спросил Дарий.
— Чтобы я приехала в МН завтра утром. Кто-то прислал им анонимное письмо. Об убийстве декана, — шёпотом ответила я. — Там было сказано, будто я могу что-то рассказать. Теперь меня хотят допросить.
— Мне он об этом не сообщил, — со злостью отозвался Княжевич.
Почему автор письма молчал так долго? Возможно, он сознавал, что тоже в опасности? Если бы я могла узнать, кто это, и найти способ поговорить с ним…
Дарий молчал, размышляя над тем, что я ему рассказала. Я чувствовала, как его рука медленно движется вдоль позвоночника по шёлку и кружеву платья. Мы не танцевали с ним с того праздника, на котором я едва не погибла, и временами мне начинало казаться, что это никогда не повторится — его глаза очень близко, плавное кружение под музыку, моя рука в его ладони.
— Что мне ему завтра сказать? Правду? А если он спросит, почему я молчала раньше?
— Я ему не доверяю, — проговорил Княжевич. — Но я что-нибудь придумаю. Не бойся.
— Розенберг здесь?
— Нет, ему срочно пришлось куда-то уехать.
— Как вовремя, — заметила я.
— Скажешь Фоглю, что будешь отвечать на его вопросы только при мне.
— Я требую присутствия своего адвоката?
— Вроде того, — с усмешкой ответил он.
Когда мы оказались возле выхода из зала, Дарий остановился и, продолжая держать меня за руку, повёл за собой в холл, а затем — в один из коридоров особняка. Я не возражала. Оказаться подальше от толпы гостей — это было то, чего мне сейчас больше всего хотелось. Почти все гости в это время танцевали или наблюдали за танцующими парами, поэтому коридоры оставались пустыми. Здесь даже горели не все светильники, создавая диковинную атмосферу чего-то загадочного, словно мы находились в старом замке, и я невольно вспомнила слова Тео о призраках.
Мы остановились, и я посмотрела на Дария, лицо которого в полумраке казалось бледным. Мне так много хотелось ему сказать, но я молчала, не находя слов для того, чтобы объяснить, почему не могу обсуждать свою помолвку. Отчего же всё так перепуталось?
Он с силой притиснул меня к себе. Дыхание перехватило. Меня ещё никогда так крепко не обнимали.
Негромкий, но отчётливый кашель донёсся до моего слуха. Кто-то подошёл к нам, а я даже не расслышала этого. Вздрогнув, я неохотно разжала руки и попыталась отстраниться от Княжевича.
Глава 49
Вероника
На некотором расстоянии от нас стоял Александр Владимирович. Выражение лица у него было равнодушное, даже скучающее, но почему-то это напугало меня больше, чем, если бы он злился. Внутри всё похолодело.
— Вынужден признать, что ты ведёшь себя совсем не так, как положено молодой девушке после официальной помолвки, — произнёс он, не глядя на Дария. — Радуйся, что это я тебя здесь увидел, а не кто-то другой. Если тебе безразлична собственная репутация, то на свою мне не наплевать, и в моём доме я не намерен терпеть подобного поведения.
