С Мартином, несомненно, требовалось поговорить, но пока Дарий решил отложить все дела, кроме насущных рабочих вопросов и задачи, поставленной перед ним Верховным Инквизитором. Не то, чтобы Княжевич боялся, что тот вернёт его в камеру, но в этом деле имелся также свой интерес. И не один.
Остановив машину возле дома, где они обычно встречались с информатором, Дарий вышел и, осмотревшись, направился к скрытой за старым грузовиком двери. Двор был завален сугробами, и лишь узкая цепочка следов, ведущая к входу, указывала на то, что недавно здесь кто-то прошёл. Неуютный нежилой дом. Но всё же, когда Княжевич постучал в дверь, и ему открыли, из прихожей повеяло теплом.
Через несколько минут Дарий вышел из дома и, сев в машину, ещё некоторое время задумчиво рассматривал зимний пейзаж. Подозрение подтвердилось, но он не мог сказать, что это его обрадовало. Следует ли Верховному Инквизитору узнать такую правду?
Ещё некоторое время поразмышляв, Княжевич решительно завёл мотор и поехал в один из пригородных посёлков.
Глава 52
Дарий
Отложив мобильный телефон, Дарий сверился с показаниями навигатора, которые подтверждали, что он движется в правильном направлении. Дорога была почти пустой, поэтому путь не занял много времени. Но возле старого заброшенного склада уже стояла другая машина, и это означало, что человек, с которым он собирался встретиться, приехал раньше. Княжевич ещё раз проверил, взял ли с собой зачарованные наручники, лишающие того, на кого надеты, возможности пользоваться магией. Сегодня они должны ему пригодиться.
Ощущение, когда он шёл к зданию, было довольно странным и не слишком похожим на привычные эмоции при выполнении его работы. Сейчас в нём присутствовало куда больше адреналина и решимости довести дело до конца. Дарий уже давно искал возможности подобраться к этому человеку, и вот теперь ему выпала такая возможность.
Несколько выбитых окон пропускали свет, но полупустое помещение, где он оказался, выглядело мрачным, тёмным и мерзким. Здесь витал неприятный запах, но ещё хуже была сгустившаяся атмосфера беспроглядного мрака, затаившейся опасности, неотвратимого приближения чего-то плохого, застарелого страха и боли. Атмосфера самой смерти.
Княжевич успел сделать лишь несколько шагов, когда навстречу ему вышел тот, для разговора с кем он и приехал сюда. Карл Розенберг был одет в строгий чёрный костюм и, казалось, ещё не полностью успел выйти из образа успешного бизнесмена, уважаемого декана Университета Магии и любящего отца. Но эти маски постепенно слетали с него, и лицо мужчины приобретало довольное и хищное выражение.
— Неужели ты, в самом деле, приехал сюда один? — проговорил Розенберг, глядя на захлопнувшуюся за спиной Дария дверь. — Совсем один? Ты ещё глупее, чем я думал.
— С какой целью ты убил предыдущего декана университета? — спросил Княжевич.
— К чему начинать сразу с этого? — поморщившись, отозвался собеседник. — Ты ведь хотел напомнить мне о куда более далёком прошлом, не правда ли? Как много ты знаешь?
— Я знаю, что больше двадцати лет назад ты был помолвлен с девушкой по имени Мелина. Родственники обещали тебе её руку, и долгожданное объединение ваших семейств было на руку всем их представителям. Но она разрушила все ваши планы, влюбившись в другого и разорвав помолвку. И в кого? Не в мага, даже не в обычного человека, а в инквизитора! Какое это поражение для тебя, не правда ли? — произнёс Дарий, приподнимая брови. — Родственники пытались надавить на неё, но она оставила их и уехала с ним, даже не назвав никому его имени.
— Но я узнал правду, — процедил Розенберг, отворачиваясь.
— Именно. Ты не мог потерпеть такого оскорбления и разрушения построенных планов. Инквизитор тогда был молод, он хотел оставить своё предназначение и просто жить с любимой, не желая причинять ей новых неприятностей. Когда он отправился в город, чтобы уладить все вопросы, связанные с его увольнением, он собирался вернуться к ней. Но ты нашёл его.
— Я должен был сразу его убить, — с заметным сожалением в голосе добавил Карл Карлович.
— Он выжил, но оказался в плену. Большинство наших заклинаний не действуют на инквизиторов, потому что эти люди обладают противостоящей силой — антимагией. Но тебе так хотелось навредить ему, что ты нашёл запрещённые чары и способы всё же воздействовать на инквизитора с помощью магии. Кроме того, ты мучил его и другими методами. Держал взаперти, морил голодом и жаждой, бил, пытал. Тебе хотелось заставить его страдать. Когда же нашлись нужные средства, ты сделал так, чтобы он забыл обо всём, кроме того, что он — инквизитор, для которого нет ничего, что было бы важнее долга. Он забыл девушку, которой обещал вернуться. Он забыл, что хотел прожить с ней всю свою жизнь. Он забыл и о том, что был у тебя в плену. Но со временем эти воспоминания постепенно начали к нему возвращаться. Он вернулся в Инквизицию, думая, что просто болел некоторое время, и с новыми усилиями взялся за свою работу. Его жизнь началась с чистого листа, и, если б не сны, которые начали приходить и мучить его, он никогда бы не осознал, что упустил нечто важное в своей жизни. Эти сны заставили его понять: в прошлом осталось тёмное пятно, куда ему пока нет полного доступа. С тех пор он больше всего хотел просто вспомнить всё.
— Ты очень интересно рассказываешь, — хмыкнул Розенберг. — Книги писать не пробовал? Какие у тебя есть доказательства?
— Страница из блокнота, куда человек, у которого ты купил чары, записывал имена тех, кому они были нужны. Сначала я подозревал старшего Воронича, которого тоже не обрадовало поведение племянницы, но, когда узнал, что именно с тобой она была помолвлена, всё встало на свои места. Теперь я знаю правду.
— Чего же ты хочешь? Отдать меня Инквизиции? Знаешь, сколько раз я избегал темницы? А тебе, как я слышал, этого сделать не удалось. Бедный маленький маг, — издевательским тоном произнёс он. — Что же касается декана университета, то кто будет волноваться о судьбе этого труса, смерть которого, к тому же, признали вполне естественной? Почти всех свидетелей я уже уничтожил.
— Почти? — похолодев, одними губами спросил Дарий.
— Да, осталась только эта твоя девчонка, которая убежала в Англию, но это лишь вопрос времени. Надеюсь, ты успел попрощаться? Я бы не узнал о ней, если б не это анонимное письмо в МН.
— Откуда тебе стало известно о письме?
— У меня везде свои люди, — дёрнув плечом, ответил Розенберг. — Как бы то ни было, а я нашёл автора этого письма. Он мне больше не помешает.
Тон был настолько уверенный и спокойный, что от этого становилось не по себе. Розенбергу не впервой убивать свидетелей. Он делал это так же легко, как перешагивал через трещины в асфальте.
— Хорошо ещё, что та девчонка не подтвердила слова из письма на допросе, — продолжал Розенберг. — Мне не хотелось бы убивать кого-то, к кому моя дочь хорошо относится. Но иногда нет выбора, а Инна об этом не узнает.
