– Я взаправду не убивал, только за руки держал, – плаксиво заголосил Колька.
– А кто душил и резал?
– Атаман. Ему в удовольствие.
– Вострый тоже за руки держал? Или за ноги?
– Нет, Оська крепкий до чужих слез, ему ништо.
– Говори, что знаешь про банду. Вас восемь вместе с атаманом?
– Семеро осталось, – Маштак сломался, и из него посыпались признания. – Был Арсений Фенюк, казак станицы Чепегинской, мастер по замкам. И залез Прокопию Ильичу в ящик, где казна лежит. Хотел свою долю взять… как он потом объяснял. А только Прокопий Ильич не поверил и задушил его у нас на глазах.
– Где тело спрятали?
– На Дубинке есть свое кладбище, там зарыли.
– Место узнаешь?
– А то. Я самолично могилу рыл. Страшно…
– Что страшно?
– Такому человеку перечить, – пояснил Колька.
– Назови остальных.
Маштак описал своих товарищей. Имен он почти не знал, только клички. Но по приметам сыщики могли теперь опознать некоторых из них.
– Где у вас место сбора?
– В номерах «Турция». Но их уж там нет.
– Кто прячет Шкуропата? – задал главный вопрос питерец.
– Есть один, – подтвердил арестант. – Богатый! Свой выезд имеет. Мы с Прокопий Ильичом у него навроде конвойных черкесов. Напугать кого или…
– Как зовут богатея?
– Не знаю. Атаман его от нас скрывает.
Опять сыщик не узнал самого главного. Уже заканчивая допрос, он спросил:
– Что такое «кубанский огонь»?
– Труба есть железная, и к ней бомбы. Не знаю, как устроено, но из нее они, бомбы те, вылетают. Все могут испепелить, даже то, что не горит.
– Откуда взялся огонь у Вариводы?
– Рыжий принес.
– Он ведь не рыжий по масти, так? – сел напротив арестанта статский советник.
– Угу, он билявый.
– Как-как?
– Белобрысый. Зовут Рыжим, а почему, не знаю.
– Продолжай насчет трубы.
Маштак задумался:
– А что говорить-то? Я ее раз только и видал. Говорили, что Рыжий из нее промыслы спалил. Которые велели, те и спалил.
– А кто дал приказ? – не унимался Алексей Николаевич.
– Купец, кто же еще.
– Для чего?
Бандит пожал плечами:
– Может, в деньгах отказали? И он решил проучить. Я слыхал, так армяне делают, эти… террористы. Обкладывают своих богачей данью. Для освобождения народа от турецкого ига. Кто отказался, тот враг, его казнят.
– А что Варивода хочет спалить чуть не весь Екатеринодар, об этом ты ничего не слышал?
– Не… Кто мне скажет? Вострый, тот, может, и знает, а я так… за руки держать.
По городу прокатилась серия облав. Сыщики вычислили по приметам, сообщенным Маштаком, некоторых сообщников атамана. Но поиски ничего не дали. Поняв, что двое из его людей попались, Шкуропат исчез. И забрал с собой остаток банды. Через два дня началось… Сперва в станице Андрюковской, на мельнице Моисея Литвинова, были убиты он сам, его жена и дочь. На телах погибших нашли множество колотых ран. Через четыре дня в Вознесенской убили и ограбили семидесятисемилетнюю крестьянскую вдову Степаниду Бурову. А еще через два дня в станице Удобной зарезали содержательницу постоялого двора Акулину Красницкую. На аэроплане, что ли, летал над Кубанской областью Варивода?
Лыков пришел к Бабычу и рассказал ему о странной штуке, которая выплевывает зажигательную бомбу на большое расстояние. С ее помощью уже подожгли два нефтепромысла. Вероятно, угроза, нависшая над артиллерийскими складами, исходит от той же трубы. Генерал озадаченно выслушал питерца.
– Труба с сошками, к ней железная опора, и швыряет зажигательные гранаты?
– Да, так описывают очевидцы.
– Что же это такое?
– Пока загадка.
Начальник области пришел в волнение:
– Как же нам оборонить склады? Мы усилили наряды часовых. Но что это даст? Часовые даже и не увидят, откуда прилетит эта чертова штука. Злодеи подъедут на лошади, плюнут огнем со ста саженей, и дай бог ноги. А у нас полгорода подымет на воздух…
– Надо ввести дополнительные патрули по внешнему периметру, удаленному от складов на двести саженей, – предложил сыщик.
– Пожалуй. Но труба с сошками… Что это может быть?
Бабыч вызвал начальника войскового штаба генерал-майора Кияшко и спросил его:
– Андрей Иваныч, ты не слышал ничего про диковинную штуку?
И наказный атаман описал непонятное оружие, которое швыряет огонь.
– Труба? Сошки? Мешок? А лямки у мешка есть? Если есть, то какие, брезентовые?
Лыков чуть не заорал на штабиста. Какая разница, брезентовые лямки или матерчатые? Генерал долго цеплялся к мелочам, а потом признал, что ничего подобного ему не встречалось.
Вечером того же дня в кабинете начальника области состоялось совещание. Вел его Лыков на правах посланца государя. Присутствовали Бабыч, начальник КОЖУ полковник Тихобразов с адъютантом управления ротмистром Матегориным, начальник Новороссийского отделения Владикавказского ЖПУЖД
[39] подполковник Гаевский, полицмейстер Захаров и главный сыщик Пришельцев. Алексей Николаевич доложил последние новости. Угроза диверсионного акта в Екатеринодаре сохраняется. Исполнитель известен, но поймать его пока не выходит. У злодея на руках непонятное оружие, которым управляет некто Рыжий. А прячет банду вместе с атаманом загадочный богач, сжигающий для чего-то нефтепромыслы.
– Здравствуй, Марья, я твой Яков! – подытожил доклад питерца Гаевский. – Полный туман, одни догадки. Вы, статский советник, только запутали нас.
– Может, вы распутаете? – огрызнулся тот. – Шестой год на должности, штаты имеете, агентуру. Что можете сообщить по данному вопросу?
– Ничего.
– Почему? Я приехал десять дней назад и уже кое-что выведал. Двух членов банды арестовал. А вы чем в это время занимались?
– Своими прямыми обязанностями, – резко парировал подполковник. – Никто мне заниматься «кубанским огнем» не поручал.
– Я вам поручаю! Немедленно! – рыкнул Бабыч. Но Лыков пояснил генерал-лейтенанту:
– Ему уже дал такое приказание Курлов. Давно, в день моего приезда сюда. Я встретился с подполковником, рассказал о своем поручении… о Высочайшем. И попросил содействия. С тех пор мы не встречались, и никакого содействия от Гаевского я не увидел. О чем и телеграфирую сейчас Курлову…
