— Это все?
— На текущий момент это все, каких либо подробностей нет, господин Якобсен.
В это время в комнату вошел Гуннар. — У нас убийство. Экспертов на выезд.
Из-за стеклянной перегородки Якобсену уже махал рукой инспектор Торгвальд, неизвестно когда и каким образом материализовавшийся в своем кабинете. Эта его способность незаметно появляться не раз доставляла неприятности сотрудникам отдела тяжких преступлений. Эйрик Торгвальд заставал их за играми в “принца Персии”, поеданием торта в рабочее время или просмотром спортивных передач. Женщины отдела — уполномоченный Марика Андерсен и старший констебль Хильде Робертсон побаивались шефа. Первая попалась ему на глаза за вязаньем, вторая не успела вовремя убрать со стола зачитанный до дыр бестселлер “Королек — птичка певчая”. Но надо сказать, характер у Торгвальда был не особо жесткий, а с женщинами он старался быть галантным.
— Слушаю шеф, — Якобсен вошел в “аквариум” инспектора.
— Дело чрезвычайной важности. Хальворсен это… Начальнику управления уже звонил премьер.
Расследование поручено тебе, привлекай всех, кого считаешь нужным, главное, сейчас, по горячим следам найти зацепку. Работайте.
— Слушаюсь, шеф, выезжаем на место.
Обогнув заваленный снегом парк Ураниенборг, микроавтобус криминалистов и хонда Якобсена остановились на Хольте-гата. Особняк из красного кирпича, машина молочника и скорая помощь лучшим образом обозначили место происшествия. Журналисты еще не пронюхали, но это могло произойти с минуты на минуту.
Надев бахилы, Адриан вошел в дом в тот момент, когда санитары выносили на носилках экономку Хальворсена. Врач скорой помощи сразу заявил, что Магда в плохом состоянии, у нее сильный шок, и допрашивать ее нельзя.
— Так приведите её в нормальное состояние. Похоже, только она видела и слышала что-то.
— Мы пытались, он приходила в сознание ненадолго, но снова заснула. Это шок.
— И сколько времени может продлиться такое состояние?
— Может быть, несколько часов, или сутки. Все зависит от того, что пережила эта женщина. Ей ведь могли и вколоть что-то, это не исключено.
— Ленни, отправляйся в больницу со скорой. Если Магда заговорит, дай знать и запиши на диктофон. Вызови констебля для охраны. Она для нас сейчас самый важный свидетель.
Уже войдя в прихожую Якобсен услышал, как по жестяной крыше крыльца застучал дождь.
В гостиной царил ужасный беспорядок. Оскар Хальворсен сидел в кресле с обнаженным торсом, и руки его были привязаны к подлокотникам серебристым скотчем. Икры ученого преступники намертво притянули этим же скотчем к ножкам кресла.
Пальцы рук Хальворсена являли собой страшное зрелище. Профессора пытали, ему загоняли под ногти иголки, несколько пальцев сломали.
На груди виднелись ожоги всех степеней. Его жгли сигаретами, сигарами и, как засвидетельствовал эксперт-криминалист Нюквист, переносной газовой горелкой. В районе ключицы мясо было прожжено до кости.
Письменный стол профессора зиял пустыми глазницами выдвинутых ящиков. Все бумаги были разбросаны по полу, от органайзера осталась только упаковка, календарь разодран в клочья.
Телефонный аппарат валялся на полу, но к удивлению Якобсена, не был отключен. После того, как Нюквист снял с него отпечатки пальцев, Адриан поднял трубку и нажал повтор последнего звонка. После пятого гудка на том конце включился автоответчик:
— Вы позвонили в квартиру Мартина Хальворсена, после сигнала оставьте сообщение.
Следователь повесил трубку.
— Гуннар, выясни, что это за номер, и кто такой этот Мартин Хальворсен.
В кабинете на втором этаже преступники перерыли все и оставили после себя пепел сигарет и пустой спичечный коробок. Следы ног нечеткие, ночные гости работали в бахилах. Отпечатки пальцев отсутствуют.
Гуннар покинул дом и вышел на блестящую от дождя Хольтегата.
Ближайшим оказался трехэтажный дом на другой стороне улицы.
Первый этаж занимали офис страхования и мастерская по ремонту бытовой техники.
Он прикинул, из каких окон жильцы могли видеть происходящее, поднялся на жилой этаж и позвонил в квартиру номер один. За дверью послышались шаги.
Не дожидаясь вопросов Гуннар заявил:
— Криминальная полиция! Откройте, — и поднес к дверному глазку свое удостоверение.
Загремела цепочка и дверь приоткрылась.
— Чем обязаны? — на пороге стояла дама лет шестидесяти с сигаретой. Ни днем, ни ночью покоя нет.
— Гуннар Арвиг, полицейский уполномоченный. Могу я пройти?
— Сделай милость, — дама слегка отодвинулась, отстранив руку с сигаретой.
— И кто же покоя не дает?
— Мы привыкли, что здесь рядом с парком ночью довольно тихо. Но вчера, как только стемнело, начались проблемы. Сначала, это было часов в 9 вечера, хозяин привез в мастерскую несколько стиральных машин. Он с помощником выгрузил их в мастерскую со страшным грохотом. Потом в сторону Ураниенборг-веен проехала кавалькада мотоциклистов с флагами. А часов в десять вечера на улице появился серый сааб.
— Ну и что?
— Я как раз выходила на балкон снять белье. Сааб остановился за углом того дома, — она показала на краснокирпичный дом, я видела, что он стоял. В нем еще стереосистема работала громко, знаешь, как молодежь любит: — Ух, ух — басы на весь парк.
Они потом выключили музыку, но не уехали, словно кого-то ждали. Было бы слышно, если бы машина уехала. Я больше не выглядывала, на балкон, вечером похолодало.
Мы с мужем рано встаем, ему на работу в мэрию, но еще раньше нас разбудил этот сааб. Они грохнули дверями, а потом с визгом стартовали, и понеслись как угорелые. Знаете, мне еще показалось, что с глушителем у них не все в порядке. Но музыку они не включали.
— В какую сторону?
— Видеть не видела, но слышала, как они проехали мимо нашего дома на север.
— А с чего ты взяла, что это был тот же сааб?
— Ну уж легковой автомобиль от микроавтобуса молочника я по звуку отличу, господин уполномоченный. Правда, я не выглядывала и номер машины не видела, и зачем он мне? И точное время не помню.
— Вспомни, это важно. А мастерская во сколько открывается?
— Понятия не имею. Никогда не обращалась. Да, а та легковушка проехала в шестом часу, минут в двадцать.
Гуннар записал все услышанное в блокнот и откланялся:
— Спасибо, фру…
— Мона Кравес.
— Спасибо, фру Кравес. Это была полезная информация. Пожалуй, я пойду.
Гуннар поднялся еще на этаж, и позвонил в третью и четвертую квартиру, но хозяев дома не оказалось, ничего удивительного, рабочий день был в разгаре. На улице он столкнулся с щеголеватого вида мужчиной в длинном темно-сером кашемировом пальто. Господин только что вылез из мерседеса и торопливо направился к парадному.
