2) 25 декабря тётя Люся обнаружила маму в открытой квартире мёртвой, при этом никаких следов насильственной смерти нет и в квартире ничего не тронуто.
Но дверь же была не заперта! Тётя Люся списала это на забывчивость мамы, она действительно иногда неплотно закрывала дверь, и замок не защёлкивался, именно поэтому подруга к ней и заглянула. А если соседка просто спугнула преступников?
3) После похорон квартиру обыскивают неизвестные. Двое. Судя по разговору, единственное, что их интересует, – это какой-то «Знак».
4) 30 декабря я получаю бандероль от мамы с кулоном внутри. Кулон даёт некоторые необычные, скажем так, таланты.
5) 31 декабря «суккуб» Вера любезно объясняет мне, что кулон – это половина того самого «Знака». Загадочные работодатели наняли демоницу, гуляющую сквозь зеркала, чтобы отобрать его у меня.
Ага, чуть не забыла – демоны существуют!
6) Судя по всему, до мамы подобные неприятности случились с другими людьми. Пропал Алексей Холмогоров, убита Людмила Краснова, оба имеют отношение к некой эзотерической деятельности.
7) У Алексея на шее предмет, похожий на Знак, – очевидно, соединение двух противоположных элементов, как и в моём случае. Насчет Красновой никакой информации нет.
Но по логике вещей у неё тоже должен быть подобный предмет Силы, иначе мама не внесла бы её в список, ведь так? Стоп! Только недавно я читала что-то о неких предметах Силы!
Быстро пролистала вчерашние записи. Где-то здесь…
«Там же были созданы невиданные предметы Силы, которые помогали Стражам перемещаться между мерностями и следить за выполнением Договора на всех частотах».
Вот!!! Так, может быть, это никакая не сказка? Допустим, эти предметы Силы, созданные в Зоне Вне Мерностей, и есть пресловутые Знаки. Что из этого следует? Если они существуют, значит, существуют и те, кто их использует. Стражи! В данном случае Стражи Серой частоты. То есть существуют вполне реальные люди, способные перемещаться между частотами? Кстати, что такое эти частоты? Блин, допущение на допущении. Фактов мучительно не хватает.
Теперь ещё язык Крастолла, то есть язык другого измерения, если, конечно, верить моему внутреннему голосу… Почему-то мужскому. А частоты – это другие измерения. Раз мама знала этот язык, значит, она… Она была Стражем!!!
Уф! Я откинулась на спинку стула и пожалела, что в доме ну совсем нет алкоголя. Придётся думать дальше на трезвую голову, а я и так залезла в такие дебри, что без бутылки не разобраться. Впрочем, чувствую, с бутылкой было бы не легче. Ладно. Что там ещё?
«Первое января. Эмма. Смерть от падения с восьмого этажа больницы».
Сама? Почему? У неё была стабильная и благополучная жизнь. «Помогли»? Кто? Кому могла мешать спокойная интеллигентная учительница музыки? Да и совпадение маловероятно. Они с мамой были очень близки, хотя общались не часто. Эмма точно что-то знала. Что-то очень важное, и это стоило ей жизни. Ясно, что ответы я узнаю только в одном случае: когда найду вторую часть Знака.
И ещё. Стражи, возможно, и реальные люди, но неизвестно, кто виноват во всём. Может, кто-то из них. Поэтому кидаться к ним на шею с радостным воплем: «Ребята, я одна из вас, бросайте всё и спасайте меня!» – было бы неосторожно и явно преждевременно. Чёрт, я уже становлюсь настоящим параноиком. Мою квартиру в Идыме они знают, в Новобержске тоже. Куда бежать-то?
Я задумалась. Бежать бессмысленно. Если они так быстро вычислили, где и с кем я живу, – найдут везде. У меня один выход – это разобраться во всём и найти вторую часть Знака раньше конкурентов. Почему-то мне казалось, что это единственно верный путь. А может, мне его нашептал тот внутренний голос?
Одна беда: вот как найти пресловутую вторую половину, если её уже искали и не такие профаны в этом деле, как идымский специалист по истории? И безуспешно искали, раз думали, что она у меня.
Я снова разложила перед собой вырезки и мамину записку. «Кён». Сердце ёкнуло. Это имя мне известно с незапамятных времён. Вот только с каких? Вдруг из ниоткуда всплыло другое имя – Сан… «Солнце». И оно мне знакомо не хуже первого. Странное ощущение, но где-то в груди родилась уверенность, что так когда-то звали… Меня! Я даже вздрогнула. Недавно я слышала это имя, совсем недавно. Только где? От кого? Кто мог звать меня Сан? Нет, не так. Нежно и ласково – Санни, Солнышко… Кён… Алексей… Алексей… Кён…
В голове полная каша. Похоже, умом тут понять ничего невозможно. Пальцы набрали в телефоне номер эксперта по креативному, а значит абсолютно нелогичному, а порой и совершенно абсурдному подходу к любой проблеме.
– Тим, зайди, пожалуйста. Есть кое-какие идеи. Нужно проверить. И ещё… Ты блинчики стряпать умеешь?
Я сама не умею, а вот Тим меня как-то угощал. Пришлось тащиться в павильон возле дома за яйцами, молоком, мукой, ещё прикупила мяса, рыбы, кое-что для салатов, бутылку красного вина, конфет побольше. Сгрузила продукты в холодильник, прибрала на кухне остатки нашего вчерашнего чаепития, позвонила тёте Свете, маминой приятельнице, пригласила её завтра прийти и занялась готовкой, чтобы завтра время не тратить. Тут и Тим подоспел.
– Смотри, Нинка, как работают профессионалы! – лёгким движением разбивая яйца и выливая их в кастрюлю с молоком, похвалялся мой друг.
Как обычно бывает на волне хвастовства, скорлупа плюхнулась прямо в смесь для блинов. Тимка чертыхнулся, выловил её вилкой, досыпал в кастрюлю муки, соды, сахара, долил топлёного масла и загудел миксером.
Потом достал из шкафчика блинную сковороду (оказывается, у мамы была специальная блинная сковорода, а я всё голову ломала – нафига ей такая плоская и мелкая посудина), протёр маслом, нагрел на плите и половником опрокинул на неё тесто. Оно зашипело, растекаясь, потом покоричневело с краев, и Тим взмахом сковороды в воздухе перевернул блинчик на другую сторону. Снова – «хлоп», и на тарелке лежит первый солнечный кружок из теста.
Я так увлеклась процессом, что забыла, о чём хотела с Тимкой поговорить. А он уже приступил к приготовлению следующего блинчика.
– Знаешь, я тут подумала…
– Ты меня пугаешь, Нин. Смотри, мозг с непривычки вскипит.
– Да послушай.
И я выложила ему свои идеи насчёт Стражей, мамы и странных смертей и исчезновений. Только про Алексея ничего говорить не стала. Обойдётся. Будет потом меня подкалывать, как два года ковырял Николаем. Нет, он честно по-братски хотел разбить моему бывшему часть черепа, на которой рот и глаза находятся (лицом он её называть отказывался, а как называл – в приличном обществе не скажешь). Но не за сам факт, что тот меня бросил, а за то, что ещё до этого начал встречаться с пышногрудой блондинкой с третьего курса. Каким бы ни был сам Тимка бабским угодником, но принципа «одновременно не больше одной женщины» он придерживался неукоснительно и не уважал мужиков, бегавших за всеми юбками сразу.
Драка не состоялась только благодаря своевременному выезду Николая на практику. А через два месяца, когда тот вернулся, эмоции уже поостыли. Зато появилась тема для подколов. Если в отношении Коли эти подколы были своего рода терапией для меня, то спускать Тимкин длинный язык на Алексея мне не хотелось. Поэтому я решила промолчать.
