– Это кто такие?
– Один из них сидит прямо перед тобой, – улыбнулся он.
– Ты – Страж? Что это значит?
– Стражи знают о Завесе и о других измерениях. Мы защищаем Договор.
– От кого? Или от чего?
– Следим, чтобы его никто не нарушал. Особенно это касается Тёмных. Они питаются от воплощённых, то есть от людей. Но у них непомерные аппетиты. Они пойдут на всё, чтобы нарушить Договор и устроить здесь большую кормушку.
– Это как-то страшно звучит.
– Думаешь? – усмехнулся Павел. – Я живу с этим почти всю свою сознательную жизнь.
В голове немного устаканилось, хотя меня как-то лихорадило от ситуации в целом. Я надеялась, что абсурд, наконец, закончится и всё встанет на свои места. Но рассказ Павла только всё осложнил. Я уже не знаю, во что верить и вообще в своём ли я уме.
– Не переживай, – участливо сказал он. – Это трудно сразу переварить. Лучше расскажи мне подробней о Знаке.
– О чём?
– О кулоне.
– Да нечего рассказывать. Я думаю, Эмма всё знала. И скорее всего, это она отправила мне кулон, а может, просто знала того, кто отправил…
– Эмма? – удивился Павел. – Ни за что бы не подумал, что тётя Эмма… Точно могу сказать одно. Эмма никогда не была Стражем. Я бы знал.
– Тогда откуда она знала о кулоне? – резонно спросила я. – Перед смертью… В ту последнюю ночь в больнице она пыталась мне что-то рассказать, но не смогла. А я… Боже, как я жалею, что не заставила её сказать…
Мне правда было жаль. Это не давало покоя. Она могла развеять все мои сомнения, а теперь…
– Так, ладно, – Павел как будто хотел меня успокоить. – Начнём сначала. Дай-ка на него взглянуть.
– Что? Применишь волшебное сканирование?
– Что-то типа того, – усмехнулся Страж.
Я сняла кулон, и он долго вертел его в руках.
– Знаешь, вообще-то он заговорён на крови.
– И что это значит?
– Что Знак принял тебя по праву крови. Следовательно, кто-то из твоих кровных родственников был Стражем. И раз Знак, точнее его часть, у тебя, значит, этот человек умер.
Мне стало нехорошо. И видимо, я сильно побледнела, потому что Павел испугался и даже привстал.
– Что с тобой?
– Мама.
– Мама? – не понял он.
– Больше некому. И всё совпадает! Поэтому Эмма про него знала – они были с мамой подругами.
– А теперь по-русски, для тех, кто не в теме.
– Ну что непонятного? Если всё, что ты говоришь, правда…
– Если?!
– …то моя мама была Стражем. А Эмма это знала, потому что они всю жизнь дружили. Чёрт! И всю жизнь скрывали от нас такое!
– От нас?
– Да. От меня с сестрой.
– У тебя есть сестра? Родная?
– Да, Нина.
– И где она? Почему её не было на похоронах?
– Ну, это сложно. У нас не самые лучшие отношения сейчас. К тому же сегодня девять дней, как умерла мама. Нина организует в Идыме поминки, я думаю.
– А маму звали…
– Анастасия Тураева.
– Хм…
Павел задумался. Видимо, вспоминал имена всех известных ему Стражей.
– Нет, не припоминаю такую. Вот если бы ты знала её грас…
– Что, прости?
– Грас – это имя, которое открывается Стражу при Посвящении. Но ты, конечно же, не знаешь.
– Нет.
– Ты должна мне подробно рассказать, что произошло с твоей мамой, в деталях.
Но я и здесь знала немного: только то, что сообщила тётя Люся, которая её нашла в пустой квартире с открытой дверью, да то, что я видела там своими глазами. Павел слушал очень внимательно. Вопросы задавал чёткие, в самую точку. Удивительно, сколько деталей можно вспомнить, когда есть тот, кто задаёт правильные вопросы.
Пришлось также поведать о погроме в моей квартире (теперь я понимаю, что именно искали загадочные воры) и о страхе Эммы, когда пришел тот паренёк.
– И ещё, – я не решалась рассказывать, но мне было это необходимо, иначе моя психика просто взорвётся. – Я вижу сны. Очень странные. Правда. Возможно, это часть способностей, но… Может, я просто схожу с ума?
– Я слушаю.
Серьёзность, с которой он это произнёс, вселила в меня уверенность. И я подробно описала ему всё, что снилось мне в эти сумасшедшие дни. Его реакция была настолько сильной, что я даже испугалась.
– Ещё раз. Как звали того парня?
– Кажется, Алексей Холмогоров.
– Кажется? Это важно!
– Точно. Алексей Холмогоров. Я запомнила, потому что видела имя в паспорте.
– Картина начинает проясняться, – как бы самому себе сказал Павел.
– И что именно стало тебе ясно?
– Алексей Холмогоров… Я, кажется, слышал это имя. Да, точно. Когда проходил мимо кабинета Валеры (это мой начальник) недели две назад.
– И что с ним? Он действительно умер?
– Не знаю. Я просто слышал имя.
– Так к чему эти сны? Кто эти люди? Почему это снится мне?
– Я сам хочу в этом разобраться. Но пока информации слишком мало, – он лукаво сощурился и спросил: – А раньше тебе простые сны снились?
– Да нет, – призналась я, – мне сны снятся редко, если честно. Но те, что я запоминаю, обычно чудные, хотя до этих им далеко. А почему ты спросил?
– Потому что Знак усиливает природные способности или открывает совершенно новые. Это по ситуации.
– Простите, – я даже не заметила, как к нам подошёл официант со страдальческим видом, – вообще-то мы не закрываемся до последнего клиента, но…
Я машинально глянула на часы – двадцать три пятнадцать. Ужас! Как быстро пролетело время! И действительно, в уютном зале кафе никого, кроме нас, уже не осталось.
– Чёрт! – с досадой выдохнул Павел. – Кажется, я опоздал на самолёт.
– А во сколько рейс?
– Десять минут первого.
Я прикинула, успеем ли мы добраться до аэропорта по такой погоде хотя бы минут за сорок-пятьдесят. Вряд ли.
– Может, попробуем? – улыбнулся Павел.
– Хочешь рискнуть?
– Да я бы не прочь остаться, – подмигнул он, – но в свете событий мне срочно нужно в Москву.
– Ладно.
Метель усилилась, особенно это ощущалось за городом. Павел уточнил в справочной аэропорта насчёт рейса – в надежде, что его задержат. Но до Усачево метель ещё не добралась, хотя ясно, что аэропорт в ближайшее время закроют. И мне страшно. Как я позволила себя уговорить на это? Дороги почти не видно, машин мало. К тому же после той аварии я стараюсь не превышать допустимую скорость и вообще…
