Эмму убили из-за второй части Знака. Это очевидно. Но, судя по всему, они до сих пор так ничего и не нашли. Иначе они были бы уже здесь, чтобы заполучить мою собачку, как и предположил Тимка. Куда же Эмма могла спрятать вторую половину? И главное, зачем? Нужно звонить Ольге. Может, она в её вещах что-то видела. Маловероятно, конечно, но чем чёрт ни шутит? Перед глазами, словно нарочно, появилось злое и саркастичное лицо сестры, и я тут же передумала звонить ей прямо сейчас. А моя изобретательная психика мгновенно нашла для этого логичную и оправданную причину. Алексей! Завтра в любом случае в Новобержск ехать, проверять больницы. Тогда и увижусь с Ольгой. А сейчас ей звонить тем более неуместно, потому что они с Эммой близки были, наверно, больше, чем с мамой. Ей сейчас точно не хочется ни с кем говорить. А мне очень не хочется опять на её ледяную выволочку нарваться или того хуже. Конечно, вопрос насчёт магического кулона крайне срочный, но мне до чёртиков надоели конфликты, надоело чувствовать себя глупой, несостоятельной, лишней и ненужной. И снова посмаковать это роскошное чувство я могу и попозже. Может, сестра остынет, успокоится, как-то всё уляжется и вдруг даже удастся поговорить с ней по-человечески. Ну, вот вдруг?
Да. И что я ей скажу? «А ты знаешь, наша мама умела перемещаться между измерениями, у неё специальный такой магический предмет был…» Угу. Оля и так нелестного мнения о моих умственных способностях. Представляю, какой фонтан презрения и оскорблений она на меня выкатит! А с её характером, может, даже сразу психиатрическую бригаду вызовет. И будет права, в принципе. Я бы тоже не поверила. Короче, откладывается пока разговор до более подходящего момента. И хотя мне не хотелось в этом признаваться, но, благодаря так чётко сформулированной отсрочке, на душе как-то сразу полегчало.
⁂
Утро четвёртого января началось в час дня. Я наконец-то выспалась, в этот раз без снов. Наверное, потому что слишком сильно ждала этот сон, хотела снова ощутить целостность, завершённость, что он мне давал. Может, как раз в этом и была причина – слишком ждала. Зато я, наконец, чувствовала себя превосходно. Автобус в Новобержск отправлялся через полтора часа, поэтому я спохватилась и понеслась собираться.
– Тим! – предупредила я друга после его «Внимаю!» по телефону. – Я в Новобержск, если что – звони!
– Куда?!! Нин, погоди…
– Тим, мне некогда! Я уже выбегаю из квартиры. Если что нужно – ключ есть у тёти Люси, ты поройся ещё в библиотеке. Если время будет и желание.
– Нин, а что произошло?
– Ничего, просто срочное дело появилось.
– Нина! Я тебя что, первый год знаю? Ещё сидя на соседнем горшке в детсаду, я насквозь видел все твои заморочки. Что случилось?
– Тим, давай, я тебе потом как-нибудь расскажу, а? Пожалуйста!
– Понял. Потом, так потом. Только звони вечером, чтобы я знал, что тебя никто не сожрал за день.
– Ты тоже будь осторожен. Если у меня в квартире будешь, на ночь не оставайся.
– Да понял уже. Ладно, удачи. Чувствую, она тебе понадобится.
– Спасибо. – Я сбросила вызов и вышла из подъезда.
Потеплело. Метель, поднявшаяся ближе к ночи, к обеду улеглась, но с неба всё равно сыпался снег красивыми хлопьями. Гулять под таким снегопадом – одно удовольствие, но когда несёшься, торопя время, он только мешает: забивает глаза и нос, застилает пеленой дорогу.
Автобус тоже тащился медленно, и вместо двух с половиной часов дорога заняла все четыре. Уже несколько раз я набирала номер Ольги, пытаясь договориться о встрече, но она не брала трубку.
Сначала меня это раздражало, потом испугало. В животе словно ворочалась змея, стягивая в кольцо все внутренности. Почему она не отвечает? Она же деловой человек, она всегда на связи. Или Оля не хочет со мной говорить, как обычно? Тогда это ещё полбеды… А если до неё уже добрались? И моя сестра где-нибудь тоже лежит, засыпаемая снегом? Или уже в морге? Ну почему я не позвонила ей вчера?! О господи, ну возьми же ты трубку!!!
Автобус подъехал к автовокзалу ближе к восьми часам. Не тратя времени на дорогу домой, я сразу понеслась к Ольге – меня уже просто тошнило от страха.
Сестра переехала в новый дом не так давно, и где она живет, я помнила довольно смутно – была там всего раз. Из-за моего хронического географического кретинизма этого раза было мало. Но дом выделялся среди старой застройки в центре города ярким пятном, поэтому долго блуждать не пришлось.
Подъезд был всего один, к тому же там сидела консьержка, которая охотно подсказала мне номер квартиры Тураевой Ольги Марковны. Поднялась на лифте на двенадцатый этаж, подошла к двери и нажала на пупырышек звонка. Трель раскатилась по квартире. Я замерла, вслушиваясь. Дома или нет? Может, она на работе? С облегчением услышала шаги. Ноги, производившие этот звук, остановились возле двери, а прилагающийся к ним глаз разглядывал меня в глазок.
– Оль, это я! Нужно поговорить!
Замок щёлкнул, дверь открылась. И я остолбенела, внутренне приготовившись, если что, сразу бить огнём, – передо мной стояла совсем не Оля. Молодой мужчина среднего роста, спортивного вида, в джинсах и джемпере, тёмно-русая чёлка почти прикрывает глаза – серые и ироничные. Симпатичный. Но огнём я его не ударила совсем по другой причине. На неизвестном мужчине в квартире моей сестры были мягкие тапочки, а в руке исходила паром кружка с кофе.
– Привет! Я – Оля! – хрипло усмехнулся он, а затем смачно чихнул. – А ты кто?
– Не думаю, что моя сестра внезапно сменила пол за ту неделю, что я её не видела, – ответила я ему в тон. – Поэтому у меня тот же вопрос – кто ты?
– Сестра? Значит, ты Нина? Понятно. Меня Павел зовут. Я… Э-э-э… Друг Ольги.
– Странно, я не знала, что у неё такой друг есть. Пройти можно?
Павел посторонился, пропуская, но, несмотря на его ироничный взгляд и шутливый тон, было видно, что держится он настороженно.
– А я вот с ней только что подружился. Как думаешь, бывает дружба с первого взгляда?
– И откуда ты взялся, «друг с первого взгляда»? – я скинула пуховик на вешалку и сняла свои злополучные сапоги.
– Из Москвы. Прилетел на похороны к тётке…
– Ты – племянник Эммы? – дошло до меня.
– Бергман Павел Борисович собственной персоной, – склонил голову этот шут.
– Тураева Нина Марковна, как ты уже правильно догадался, – ответила я. – А где Оля?
– Думаю, скоро будет. Я звонил на работу, сказали, она десять минут назад выехала домой.
У меня камень с души свалился. Значит, жива. Потом я почувствовала злость – какого хрена она не брала трубку? С другой стороны, мало ли причин: телефон забыла или он разрядился, включила беззвучный режим и забыла выключить.
Я немного успокоилась, тем более что Павел принёс мне кружку кофе и широким жестом предложил один кусочек пиццы из четырёх, что лежали в коробке на столе в гостиной. Жест этот оказался несколько шире положенного, и потому предложенный кусок, вместо того чтобы опуститься мне в тарелку, плюхнулся на Ольгин персиковый ковёр по закону бутерброда. Мы с Павлом синхронно уставились на кроваво-красное пятно от соуса.
