– Тураева, ты совсем охренела? Какого чёрта телефон выключаешь? Время двенадцать ночи, а от тебя до сих пор нет звонка! Что я должен думать? Что на тебя какой-нибудь демон напал? Или инкуб?.. Хотя нет, после инкуба ты бы мне позвонила. Впечатлениями поделиться.
– Когда это я с тобой обсуждала свою интимную жизнь? – шутка Крылова заставила меня улыбнуться. – Тим, я тоже тебя люблю! Извини, что заставила волноваться, – телефон сел.
– Дура ты! – уже спокойнее произнёс друг. – Когда ты выкинешь эту рухлядь и купишь нормальный аппарат?
– Тим, твой вопрос риторический. А у меня – сугубо практический. Ты завтра можешь приехать первым автобусом?
– Что-то срочное случилось?
– Много чего. Намечается развлечение как раз в твоём вкусе – не вполне законное, очень авантюрное и с морем адреналина. Ну как?
– Хм… Кто ты такая? И что ты сделала с моей подругой, тихой и скромной Ниной Тураевой?
– Ну, скажем так, моя помощь очень нужна одному человеку. А мне – твоя. И возможно, Васькина ещё.
– Первый автобус в шесть отходит? Жди, в девять буду уже дома. Ни за что не пропущу такое шоу. Передовицы всех городских газет будут пестреть заголовками: «Нина Тураева идёт на дело!»
И Тим засвистел «Мурку».
– Да иди ты! Приедешь или нет?
– Уговорила! Но с тебя горячий завтрак!
Вот за что я ценю Тимку – если надо, то поможет без лишних вопросов. Поэтому по отношению к нему приходится поступать точно так же.
Я оценила своё состояние: соображать не способна, слишком много стрессов и волнений за день случилось. Пошла в душ, смыла с себя все сегодняшние тревоги, освободив место для завтрашних, разобрала диван и уснула.
– Александр Митёнок.
– Что? Кён, ты о чем?
– Александр Митёнок. Ищи его.
– Зачем?
Молчание.
Вот и поговорили. И что это значит? Я встала, нашарила в темноте ручку и лист бумаги на столе и вслепую записала имя. Утром разберёмся.
⁂
Будильник разорвал блаженное небытие ровно в семь. Я же обещала Тимке горячий завтрак! Поплелась в ванную, побрызгала водой на лицо, сонным жестом потянулась за зубной щёткой в стаканчике на полочке… И завизжала как резаная, одновременно лупанув огнём прямо в рожу, глядевшую из зеркала, поскольку на меня этот странный мужик с красноватыми радужками глаз ну никак не был похож.
Мужик отпрянул, зеркало прекратило напоминать стереоэкран и превратилось обратно в нормальную отражающую поверхность, на которой огромными карими кругами горели мои перепуганные глазищи. Ни секунды не колеблясь, я сорвала его с креплений, выскочила на балкон и сбросила прямо на асфальт. Да, по-свински! Но у меня нет времени на сантименты и расшаркивания с соседями. Дворнику придётся поработать, конечно, но я предпочитаю жить, а не изображать культурную девочку.
Следующим этапом схватила первый попавшийся пододеяльник и сгребла в него всё стеклянно-зеркальное в доме. В импровизированный мешок полетели зеркальца, пудреница, косметичка, расческа с зеркалом. Далее тренькнула музыкальная шкатулка, звякнуло зеркало из прихожей, со скрипом оторвались зеркальные дверки телевизионной тумбочки. Прямо через ткань грохнула несколько раз молотком и, услышав характерный звон, уже без всяких угрызений совести отправила пододеяльник с содержимым вниз.
Счастье ещё, что наша сторона выходит на пустырь и помойку и никого нет – ни потенциальных жертв стеклопада, ни занудных свидетелей. Которые сначала должны были бы с возмущением ворваться в квартиру, а потом, выслушав правдивые объяснения о пришельцах из других измерений, всё же великодушно отвезти меня на Новомосковскую в добрые руки санитаров.
Я сползла по стеночке у балкона, не в силах держаться на дрожавших ногах. Слышала только своё прерывистое дыхание. И в этой оглушающей тишине поворот ключа в замочной скважине прозвучал щелчком перезаряжаемого пистолета. А у меня нет сил не то что бежать, но даже как-то сопротивляться неизбежному. Я сейчас даже на ноги встать не в состоянии. То, что произошло дальше, иначе, как чудом, назвать сложно.
– Меня нет, меня нет… – истерически шептала я, закрыв руками лицо, как ребёнок, уверенный, что только под одеялом можно спрятаться от бабайки. – Меня нет!
Шаги прошли в мою комнату, сделали по ней круг, протопали в прихожую, в кухню. Скрипнула дверь санузла, потом невидимые ноги вернулись в комнату, к распахнутой настежь балконной двери, и чуть не задели мои согнутые колени, остановившись совсем рядом. В голове пульсировало только дикое желание стать невидимой, незаметной.
– Ну и куда её понесло с утра пораньше?
Тим?!! Я отняла от лица трясущиеся ладони. Крылов возвышался надо мной, задумчиво разглядывая дыру в тумбочке для телевизора, которая ещё пять минут назад прикрывалась зеркальными дверками.
– Что тут произошло? – пробормотал он себе под нос, вертя в руке сотовый.
Через минуту из кухни заголосил мой телефон, всё ещё на зарядке. Тим чертыхнулся, скинул вызов и прорычал:
– Где теперь её искать? Эта идиотка опять телефон забыла.
– Здесь эта идиотка, не ори!
Я с трудом поднялась на затёкших ногах. А Тим рефлекторно отпрянул назад, выдохнув очень неприличное слово. Потом разродился вполне цензурным предложением, даже голос не дрогнул, – я им просто возгордилась.
– Научишь меня так прятаться? Пригодится, когда муж очередной моей подруги из командировки внезапно вернётся.
Через полчаса мы сидели в небольшом кафе со странным названием «Ди Жон», существенным плюсом которого было отсутствие зеркал и приглушённый свет. Побросав в сумки самое необходимое, мы покинули ненадёжное убежище дома и теперь обсуждали произошедшие события и дальнейшие планы, попивая кофе вприкуску со свежим чизкейком.
– Ну вот, поэтому мне и нужна твоя помощь. Я никогда раньше похищениями коматозников не занималась, как-то не предоставлялось такого шанса. Поэтому понятия не имею, что делать, как делать, и главное, как не убить его при этом окончательно.
– Ну и стоило из этого тайну делать? – отхлебнув капучино из чашечки, усмехнулся Тим. – Думаешь, я бы не понял?
– Ты за Колю меня сколько ковырял?
– Так то – Коля. И вообще, он мне никогда не нравился. Скользкий мерзкий тип. Глазки вечно бегают. Того и гляди, нож в спину воткнёт.
– А Алексей, значит, нравится? – усмехнулась я.
– Что он – девушка, что ли, чтобы мне нравиться? Но взгляд прямой, честный, открытый. А до остального – так это его лично узнать надо, а потом выводы делать. Кроме того, какой бы он ни был, не бросать же его в этой поганой ситуации? Придётся Ваське звонить. Он у нас интерн в больнице скорой помощи, должен соображать, как лучше сделать. И ещё. Ну вывезем мы его, – что само по себе уже преступление, даже если Васька поможет с лечением, – куда мы его потом денем?
