Что-то мне не понравилось в сидевшем на скамеечке больном. То ли старая газета, то ли полосатая пижама, то ли глаза, явно блеснувшие красным. Я притормозила Тимку и затащила его за угол.
– Похоже, там сидит один из риодинов.
– Это такой же тип, как Вера? – припомнил Крылов мой рассказ о беседе с Павлом.
– Ага. Интересно, на него действуют мои чары?
– Я бы не стал рисковать. Кроме того, ему наверняка уже известна твоя, а то и моя физиономия.
Мы немного приуныли…
– Нужно как-то его отвлечь! – изрёк Тим мысль.
– Гениально! – усмехнулась я. – Наверное, ты знаешь, как именно?
– Пока нет… Хотя…
Рёв пожарной сигнализации и дым из туалета действительно привлекали внимание. Настолько, что даже я растерялась. А после того как по коридору побежала толпа больных в очень шустром темпе, отвлёкся и риодин. Тем более что возглавлял парад странный доктор, натянувший на лицо хирургическую маску (видимо, опасаясь отравления угарным газом). Он громогласно поторапливал эвакуировавшихся знакомым мне с детства голосом Тимки, выгоняя людей со всех палат по пути. «Врач» почти силой подхватил беспечно сидевшего на лавочке риодина под локоть и потащил к выходу со словами: «Вы, уважаемый, не слышите? Пожарная тревога! Всех велено эвакуировать!» Вялые протесты были проигнорированы, и вскоре весь строй больных отправился вниз по лестнице дышать свежим зимним воздухом.
Я проскользнула в палату, на ходу набирая Васькин номер.
Вот. Кушетка на колёсах, а там человек. Я подошла и всмотрелась в лицо. Лёшка! Дышит он сам, ровно. Капельницы не подключены. Только датчики налеплены, регистрируют пульс и фиг-знает-какие показатели. Это я и выложила Ваське.
– Встречаем у главного лифта, – прозвучал лаконичный ответ. – Слава богу, он не на искусственной вентиляции лёгких. Возни было бы больше.
Я скинула с руки маскировочный гипс, вынула из пакета синий хирургический костюм и шапочку, напялила всё это сверху на больничный прикид и оторвала датчики. Приборы тревожно заверещали, но кушетка уже выплыла из палаты по направлению к лифту, никем не замеченная в суматохе.
Похоже, кто-то всё же сбегал за огнетушителем и загасил полыхавшую в мусорном ведре туалетную бумагу, проложенную пластиковыми бутылками для пущего дымового эффекта. И теперь недоэвакуированный народ шумно обсуждал происшествие, на чём свет костеря неизвестного курильщика. Через пару минут начнут подтягиваться и те, кого успел вывести Тим. В том числе и подозрительный «вождь красноглазых».
Я вызвала лифт, накинув невидимость и на себя, и на кушетку с Алексеем. Двери открылись, и мы вкатились внутрь. Чёрт!!! Одна из стен лифта зеркальная!! Пришлось вынуть из кармана маску и закрыть лицо, а на Лёшку накинуть простыню. «Доктор сказал – в морг, значит, в морг!» – вспомнила я и нервно хихикнула. Отвернулась от зеркала. Со спины меня никто не опознает, если пациента ещё не хватились.
Первый этаж. Васька и Димка, приятели-интерны, подхватили у меня каталку и поволокли к выходу. Я побежала рядом с обеспокоенным выражением лица (его, правда, не было видно из-под маски).
Суета, вызванная пожаром, ещё не улеглась, на нас не обратили внимания. Даже риодин промелькнул мимо, торопясь на свой пост.
На улице мы переложили Алексея в машину, и как раз подбежал Тим. Экстренно все погрузились, захлопнули дверки, Димка выжал сцепление и поддал газ. Обезумевший вуланец выскочил следом через секунду и бросился за нами, сам чуть не угодив под колёса отъезжавшей со стоянки БМВ. Поздно, парень! Слишком поздно! Страх, всё это время выворачивавший внутренности, наконец, оставил мой живот в покое и позволил дышать ровно, почти спокойно.
Скорая с мигалкой неслась на всех парах к больнице скорой помощи. Васька сидел в салоне, контролируя состояние больного. Тим пялился в заднее окошко, высматривая погоню. Все при деле. Пора и мне что-то полезное сделать.
Я достала мобильник и набрала контактный номер, указанный в газетной заметке о пропавшем человеке.
– Алло! – ответил молодой женский голос.
– Здравствуйте. Я по поводу Алексея.
– Вы его нашли? Что с ним? Он жив? – возбуждённо затараторила девушка.
– А Вы ему кто? – растерянно уточнила я.
– Жена.
– Подъезжайте в больницу скорой помощи, он там, – спокойно (очень гордясь этим!) ответила я. – Предупреждаю, он без сознания.
Я откинулась на спинку сиденья и до боли сжала губы. Из сердца, казалось, вырвали весь свет и запихали в освободившееся место вязкий серый ком сумрака. Кён, зараза, что ж ты не предупредил, что Алексей женат! Впрочем, это ничего не меняет. Разве что разрушает напрочь некоторые иллюзии. Ну и чёрт с ними! Проживу как-нибудь одна, сейчас вообще не об этом нужно думать!
Как мальчишкам удалось оформить поступление Алексея в качестве больного, привезённого по вызову, я не знаю. Но уже через час он лежал в отдельной палате. Ну что? Попробуем всё же реанимировать человека. Я попросила всех выйти.
– Кён!!!
Вместе со звуком из груди вырвалась волна, сгусток моего крика словно перешёл в чистую энергию и импульсом сорвался с макушки куда-то вверх. Через пятнадцать секунд сверху заструился ответ – тоска, одиночество. Я уже не вполне понимала, чьи это эмоции – мои, Лёши или Кёна, но чувствовала, что и Кён, и Алексей меня слышат.
– Ты будешь возвращаться, или мне дефибриллятор притащить? – с досадой рявкнула я.
И тут пришло понимание, что и как нужно делать – не слова, а чистое знание. Я взяла его за руки, соединила наши ладони и направила в них весь свет, всю любовь, все силы. Поток хлынул из левой руки, замкнулся в круг с принимавшей правой и завертелся на глазах, образуя бешено вращавшуюся воронку. Я её не видела, только ощущала движение, кипение и вращение торнадо этой энергии, захлестнувшее нас обоих. И вдруг – как вспышка перед глазами! Поток опал. Алексей судорожно дёрнулся и открыл глаза.
– С возвращением!
– Ты… Кто ты? – с тревогой прошептал парень. – Ты из них?
– Нет, я из «наших». Меня Нина зовут. С тобой всё будет в порядке. Теперь уже. Скоро приедет твоя жена, я ей позвонила.
– Прости, я плохо помню, – язык еле слушался, говорил он с трудом, но, посмотрев мне в глаза, видимо, увидел там что-то такое, что его успокоило. – Мы знакомы?
– Это сложный вопрос, – нервно усмехнулась я.
Алексей сжал мою ладонь, словно хватался за спасательный круг, и не отрывал взгляд своих серо-зелёных глаз от меня. Никогда я ещё так долго не смотрела никому в глаза. Это было удивительно естественно, будто видишь самого себя в зеркале. Затянувшуюся молчаливую паузу прервал скрип двери.
– Лёша!
В палату влетела встревоженная девушка – та самая, с фотографии: симпатичная, стройная блондиночка с огромными синими глазами… В общем, рядом с ней я выглядела растрёпанной облезлой курицей.
