— Я смотрю, ты тут свой…
— Ну надо же бедному школяру как-то зарабатывать на жизнь, раз уж из финансовых дотаций от семейства я имею одни долги. Благо, хотя бы стипендия при мне. А вот Зак свою отдает всю до копейки в погашение долговых векселей.
— И давно?
— Что давно? — не понял Клим, посекундно отвлекавшийся на приветствия и рукопожатия знакомых, которых здесь было множество.
— Долги давно отдает?
— Лет десять уже. Как матушка заболела, так и стал. Услуги целителя — дешевы лишь при простуде. А маму начала изнутри сжирать черная гниль. Лучших докторов тогда наняли, имение и особняк в столице дважды заложили, все родовые драгоценности продали, даже столовое серебро… Зато мать осталась жива. Вот только долги растут с каждым годом. Придется, наверняка, из родового дома съезжать. Хотя Зак все бы мог решить женитьбой. Но он артачится.
Не знаю, какой реакции на свои слова ждал Клим, однако после услышанного я зауважала друга детства еще больше.
За разговором мы подошли к самом барьеру.
— Ну что, ты готова к заплыву?
Тут я поняла, что все это время задавала не те вопросы. Надо было сначала узнать, что я должна делать, и к чему это все может привести… Но было уже поздно. Тринадцать пар стояли рядом с дамбой, как у стартовой черты. Между нами и толпой медленно, но верно начала образовываться зона отчуждения.
— Слушай, ты только не паникуй, — начал «успокаивать» меня Клим, — но у меня один амулет дыхания, зато он стабилизирует давление воды на все тело. Поэтому придется привязать тебя ко мне, иначе он не подействует на нас обоих.
Происходившее нравилось мне все меньше, как и «ободряющая» речь «напарничка». Я завертела головой и увидела, что некоторые пары встают спина к спине и их связывают верёвкой на уровне груди или талии.
— Не дрейфь! Многие маги так же делают. Амулеты — дорогое удовольствие, а в гонках участвуют обычно не самые богатые. Толстосумы чаще всего щекочут нервы только ставками, — а потом, обернувшись, крикнул парню, что вязал пары: — И нас сшей тоже!
Я не успела опомниться, как веревка плотно обхватила талию, действительно не связав, а практически пришив меня к Климу.
Мне показалось, что время, словно издеваясь, начало со мной игру в салочки, убегая и все убыстряя свой темп. Я толком не могла понять, что происходит. Даже спросить, где собственно акулы, на которых нужно плыть, не успела. «Напарничек» лишь бросил через плечо: «Как оседлаю, цепляйся за хвостовой плавник и держи его прямо».
Тот самый Рой, что принимал ставки, подошел к барьеру вплотную. Все: и толпа, и наездники — замерли в напряженном ожидании. И тут я почувствовала дрожь под ногами. Вибрировала земля. Барьер прогнулся, как от удара, и прозвучало:
— Дикие течения пришли!
Отмашка красным платком, и тут же заискрившиеся на руках наездников арканы. Плетения у дюжины магов сорвались с рук практически одновременно, а я наконец-то поняла, во что влипла и почему Клим до последней минуты мне толком ничего не объяснял. Это были заплывы не на простых акулах, которых можно контролировать заклинаниями. Подводные переменные течения, что появляются рядом с барьером. Это их заарканивали наездники. И на одном из таких бешенных потоков мне предстояло оказаться верхом.
Память же, словно в издевку, отрыла из глубин мозга то, что я, казалось, и вовсе не знала: лишь сильный маг способен обуздать дикое течение, удержать его в аркане и определённой форме…
Додумать мысль я не успела: резкий рывок, заставивший согнуться пополам, и меня протащило через ткань барьера. Доля секунды, в которую, казалось, меня расплющит, закончилась, и я почувствовала, что амулет Клима все же не подвел, выровняв давление водной толщи.
Нас с «напарничком» тащило прочь от барьера, как и остальных участников. Я вывернула шею и увидела, как водный поток, на который накинут силовой аркан, начинает приобретать форму, становясь той самой химеричной акулой. Полупрозрачной рыбиной, верхом на которой оказались мы вдвоем. Клим — лицом вперед, я — назад.
Помня о словах мага «держать хвостовой плавник прямо», я судорожно вцепилась в полупрозрачный вырост. И тут поняла: то, что до этого я принимала за гонку, было не чем иным, как ловлей «транспорта».
Я почувствовала, как дикий поток забурлил под ладонями. Клим стянул аркан, заставляя акулу плыть как можно быстрее, и началось истинное безумие, которое по ошибке именовалось гонкой.
Меня несло на бешенной скорости спиной вперед. Хотелось кричать от страха, но из открытого рта вылетали только пузыри. Именно эта картина, как изо рта вырывается воздух, в миг оказываясь уже бесконечно далеко, отчасти и отрезвила.
Мысленно помолилась Престололикому, чтобы этот безднов амулет выдержал меня и Клима, иначе мы задохнемся, захлебнемся в толще воды.
Резкий крен влево, и мы ушли на глубину, поднырнув под брюхом точно такой же рыбины-течения, как и наша. Клим ударил ладонью по туловищу акулы, усилив простой жест магией. Волна, прошедшая по всему ее телу, отозвалась дрожью в хвостовом плавнике. Тварь попробовала вильнуть, но я, перепуганная до полусмерти, так вцепилась в нее, что закованное в чары течение смирилось, и резко рвануло вперед.
Клим еще наддал и мы, обогнав наездников, вынырнули прямо перед их носом. Погонщику, которого мы таким наглым образом подрезали, это не понравилось, и он, недолго думаю, засветил в нас заклинанием.
Когда сквозь водную толщу несется здоровенное ледяное копье — приятного мало. А если еще и ты — его конечная цель, это неприятно вдвойне.
Даже если я чудом и уклонюсь — эта заостренная глыба застрянет аккурат меж лопаток Клима.
Действовала исключительно на инстинктах, закусивших удила страха. Дернула рыбий плавник на себя, а потом резко в сторону.
Мы, не снижая скорости, провернулись, оказавшись висящими вниз головой. Акула, плывшая брюхом кверху, не испытывала никаких неудобств, в отличие от Клима. Он лишь обернулся и попытался мне что-то крикнуть, но из его рта вырвались лишь пузыри воздуха. Я мотнула головой, указывая на преследователей.
Понял ли Клим, что в нас чуть не забили ледяной гигантский гвоздь — не знаю. Однако матерно сверкать на меня взглядом он перестал, покрепче ухватил аркан, и мы начали, все на такой же бешенной скорости вращаться, на манер куропаток, насаженных на вертел. Когда же я оказалась опять в положении «акула — снизу, я — сверху», то решила сдуру обернуться. Зря.
Ледяное копье нашло свою поживу, накрепко соединив кормщика и погонщика, течение под ними развеялось, почуяв слабину управлявшего им мага, и сейчас я видела, как еще живой рулевой пытается выгрести наверх.
Вот только даже я понимала, что подняться с глубины в сотню футов за пять минут без амулета дыхания не возможно: легкие разорвет от перепада давления. К тому же парень был привязан к уже мёртвому погонщику, тянувшему его на дно.
