— Если ты сейчас решишь кинуться мне на шею, то занятие закончится, так и не успев начаться. Предупреждаю сразу: терпением Повелителя осени я не обладаю.
Я лишь еще шире улыбнулась и села за парту.
Сегодняшнее занятие оказалось на удивление интересным. Зак рассказывал о секущих плетениях. Как те могут формировать поток силы дара, сводить его в бьющий луч или, наоборот, мягкую волну прибоя. Затронул он тему и усиления, а так же подавления магических способностей через зелья. Как оказалось, не только зелья. Его руководитель работал над тем, чтобы создать газ, при распылении которого сила мгновенно уменьшается в разы, но не исчезает, а как бы «консервируется».
На мой вопрос: «Зачем такое вообще нужно?» — Зак ответил:
— Представь себе пирокинетика, дар которого вышел из под контроля. Такому не вольешь зелья, когда он охвачен огнем. А тут — распылил вокруг — и даже у юного мага, который не смог обуздать свою стихию сам, огонь все равно погас. Его сила просто на время заблокируется, — куратор попытался донести до меня все максимально просто, но потом с грустью добавил: — Только он пока не может убрать побочный эффект от своего газа: при превышении его дозировки дар может выгореть напрочь. Причем, если его сила окажется достаточной, а давление внутри резерва — слишком высоким, то маг не просто выгорит. Он может умереть от детонации энергии резерва.
— Так может тогда и вовсе лучше не экспериментировать? — задала я вопрос исключительно чтобы что-то сказать.
— Почти все лекарства в больших дозах — яды, — мягко ответил Зак. — Но от этого они не перестают быть лекарствами в малых дозах. Так и здесь.
Я вспомнила одно такое «лекарство», которым меня потчевали матушка, а потом и муженек и осталась при своем мнении.
Зак, словно почувствовав мое настроение, сменил тему, и от теории мы перешли к практике. Как оказалось, управлять потоком магии, брать из резерва столько, сколько точно нужно для простейших заклинаний не легче, чем выдергивать нитку из цельнотканого полотна.
У меня не получалось, но Зак каждый раз помогал: прикосновением руки, словом, взглядом. Не интимным, но нежным. Его терпение, забота, внимание, окутывали, укрывали лучше любой шали, берегли от ошибок.
В какой-то миг у меня получилось. На ладонях заплясал огненный шар. Пара дюймов в диаметре, но главное, я полностью контролировала это пламя.
— А теперь медленно втяни его в ладонь, — напутствовал Зак.
Я представила, как лепестки огня медленно уходят обратно, под кожу и пламя послушно стало исчезать.
— У меня получилось! Получилось! — я сжала кулаки в победном жесте, а потом от избытка чувств обняла Зака.
А он подхватил меня, закружил, крепко прижимая к себе. А невесомо прикоснулся губами к ключице, шее, ямочке за ухом и прошептал:
— Умница.
Я чуть отстранилась. В его взгляде была видна неприкрытая гордость. Гордость за меня, мой успех.
Мы так и замерли: друг напротив друга. Этот миг разбил звонок своей всепроникающей трелью. Зак нехотя отпустил меня, и очень вовремя. Дверь в классную комнату широко распахнулась, явив взлохмаченного Клима.
Он окинул нас взглядом и, понимающе усмехнувшись, выдал:
— А я тебе говорил вчера вечером, и еще раз повторю: братец, не тяни ты с этими ухаживаниями. Время идет, Шенни не молодеет, а лишь становится умнее. Поэтому шансов затащить ее под венец с каждым днем будет все меньше и меньше. А я хочу заиметь именно такую невестку.
Это его неприкрытая правда заставила меня поперхнуться, но Зак, привычный к младшенькому, лишь проникновенно уточнил:
— Клим, а ты знаешь что такое этикет.?
— Ну, — то ли вопросил то ли подтвердил братец, печенкой чуя подвох.
— Так вот, если ты до сих пор не в курсе, этикет, это когда ты думаешь «хоть бы он заткнулся», но говоришь «я благодарен за твое мнение».
— Ты хочешь сказать, что сейчас очень благодарен за мое ценное мнение? — понятливо уточнил Клим.
— Ты не представляешь, насколько. Мне даже тебя за него одарить хочется. Троекратно.
Я не смогла сдержать смешок, а младший, видя, такую мою реакцию, воспрянул духом и заявил:
— Вот видишь, полдела уже сделано. Шенни я уговорил. Теперь черед за тобой. А пока ты думаешь, милый братец, и морщишь свой лоб, я провожу Шен, как ты и просил, — с этими словами он стремительно подошел ближе и, сграбастав мой локоть, буквально потащил к выходу.
Я лишь успела услышать задумчивое Зака:
— Да уж, идея попросить проводить Шен была не самой удачной.
Все же, как не стремительно буксировал меня из аудитории Клим, но я успела схватить сумку с талмудом и букет. И теперь, активно перебирая ногами, я прижимала к груди цветы, и судорожно поправляла на плече лямку сумки, выразительно пыхтя.
— Куда мы так торопимся?
— На свидание, — ничтоже сумняшеся ответил Клим.
Я озадачилась. Причем настолько, что моя буксировка из разряда «тяжелая» перешла в категорию «невыполнимый подвиг». Спутнику пришлось ослабить хват и пояснить «обузе»:
— Ну что ту непонятного? У меня свидание наклевывается, а тебя надо проводить.
Я уже давно была не маленькая девочка. Вернее не так. Ужа давно не маленькая и после трех лет брака точно не девочка. Поэтому среди беда дня была в состоянии сама добраться до верфей. Оттого молча смерила Клима взглядом.
— Сейчас же перестань!
— Ну, я и слова не сказала, — пожала плечами.
— У тебя слишком выразительное молчаливое мнение, — сдался этот проныра.
Я же озвучила очевидное:
— Если ты так торопишься, я могу сама добраться до дома.
— Ага, сейчас же три раза. Если Зак сказал тебя проводить, значит провожу. Это не обсуждается, — упрямо заверил школяр, а потом, видя что я все еще стою и никак не способствую ускоренной транспортировке своего бренного тела, добавил: — Ех, Шенн, я тебе, между прочим, душу изливаю, в сокровенном признаюсь, в свидании, а ты… Ты страшная эгоистка!
— Сам ты страшный, — я не смогла сердиться долго на этого паяца.
Теперь мы, уже без сопротивления с моей стороны, поспешили к пирсу.
Успели как раз вовремя: еще бы пара минут, и батискаф отчалил. Уже сидя внутри, под мерный гул винтов, я еще раз спросила Клима: почему бы ему не оставить меня и не пойти на рандеву к зазнобе? На что Клим в красках поведал, что с ним будет, если старший узнает, что младшенький не выполнил его просьбу. За мою безопасность «жених» переживал. Я лишь пожала плечами: ерунда, до этого же ничего не случилось.
А вот когда мы вышли на причал верфей, то поняла: может и не совсем ерунда. Дождь, затянувший небо, сократил на час вечер, и сейчас вокруг нас уже вовсю привольно гуляли сумерки.
