Жизнь слишком коротка, чтобы принимать ее всерьез.
Оскар Уайльд
В процессе борьбы с этими «чужеродными агентами»
(аллергенами) в организме увеличивается количество специального вещества –
гистамина, который и приводит к характерным для аллергического приступа отекам
дыхательных путей (заложенности носа, астматическому удушью), падению
артериального давления и прочим неприятностям. Иными словами, здесь
воинственные действия организма оборачиваются против него самого. То, что
должно было победить врага, начинает вредить его собственным силам. Так вот, с
третьим вариантом развития ВСД происходит нечто подобное.
Представим себе человека, который живет себе и живет, в ус,
что называется, не дует, но вдруг жизнь поворачивается к нему своим самым
неприглядным бортом. Например, человек попадает в автомобильную аварию,
получает какую-то травму и внезапно осознает (причем всем своим существом), что
жизнь его может оборваться в любой момент. Мало чем отличается от автоаварии и
любая криминальная ситуация – грабеж, вооруженное нападение, террористический
акт и т.п.. Или другой пример: чем-то человек заболевает, переносит тяжелую
операцию, в процессе которой или после нее, ко всему прочему, оказывается на
пороге жизни и смерти. Возможны, впрочем, и другие варианты, но суть всегда
одна – до этого наш герой знал, что он смертен, а теперь он это еще и
прочувствовал.
Остается разузнать, как на это дело реагирует его психика?
Разумеется, стреляный воробей – это не то же самое, что воробей не стреляный. И
неслучайно за одного битого двух небитых дают. Психика такого человека, жившая
прежде в блаженном неведении относительно своей «конечности», теперь, ощутив
эту «конечность», впадает в, мягко скажем, легкую настороженность. «А вдруг
что?!» – вот тот лейтмотив, с которым шагает теперь такой «стреляный воробей»
по жизни. Его психика начинает с завидным усердием разнюхивать и высматривать
возможные «риски»: где, чего и как может случиться.
Теперь представим себе, что человек, обладающий такой
«подмоченной биографией» и страдающий подсознательной настороженностью
относительно возможности в любой момент «сыграть» куда не следует (точнее –
куда не хочется), обнаруживает у себя симптомы какого-то физического
недомогания. Разумеется, у него начинается паника! «А вдруг это моя старая
знакомая с косой опять пришла?!!» – воображает его психика в эту минуту и
подает сигнал всем органам тела: «Тревога! Всеобщая мобилизация! Все под
ружье!». Короче говоря, развивается своего рода психическая «аллергическая»
реакция.
Почему «аллергическая»? А потому что реакция здесь будет
явно избыточной, и плюс ко всему, сама эта команда к «мобилизации» добавит в
функционирование нашего организма дополнительного пылу-жару. И если у нас был
какой-то дисбаланс в работе вегетативной нервной системы (что нас, собственно,
и напугало), то под действием такой, условно говоря, «аллергической реакции» он
и вовсе превратится в абсолютный и стопроцентный раздрай. А что психика? Она
все это расценит «соответствующим» образом: «Пришла беда, открывай ворота! Ты
теперь как знаешь, а похороны завтра!». И замкнется порочный круг – началось с
невинной «вегетативной бурьки», а закончилось махровой и немилосердной
вегетососудистой дистонией.
Теперь снова обратимся к примеру из психотерапевтической
практики. Все мы знаем, что до недавнего времени на одной из российских окраин
шла война. Война настоящая, там стреляли орудия, взрывались снаряды и гибли
люди. И как у всякой войны, у этой войны есть свои ветераны. Это и странно, и
ужасно, но эти ветераны, в сущности, простые мальчишки. На войне они возмужали,
превратившись за считанные месяцы из юношей – в стариков. С них слетели
беззаботность и безотчетное молодецкое веселье. Они узнали запах пороха, вид
льющейся кровь и дыхание смерти.
Кирилл пробыл на войне всего полгода, был ранен, попал в
госпиталь, где его и комиссовали. Впрочем, он считает, что ему повезло. Ведь из
целого взвода, в котором он служил, в живых осталось меньше половины. Сейчас
ему 22 года, но на всю его дальнейшую жизнь лег тяжелым отпечатком тот бой,
когда он со своим взводом попал в засаду боевиков, на его глазах погибли
друзья, а сам он получил тяжелое ранение. Конечно, он теперь сильно изменился.
Он не может понять, как живут люди, его окружающие, люди, которые даже не
догадываются о том, что такое война и смерть.
Когда я впервые встретился с Кириллом, внешне он выглядел
абсолютно уверенным в себе человеком, сильным, агрессивным и даже злобным.
«Что вас ко мне привело?» – спросил я у Кирилла.
«Да не знаю я, врач направил. У меня, вообще-то, сердце. Не
знаю, зачем меня к дурику направили», – буркнул он в ответ.
«К „дурику“ – это к психотерапевту?» – уточнил я.
«Ну да, к нему. К вам то есть».
Действительно, последние полгода Кирилл мучился «сердечными»
проблемами – сердцебиением, периодическим повышением артериального давления и
проч. Он чувствовал себя тяжело и даже безнадежно больным, думал, что может в
любой момент умереть от инфаркта, и сильно раздражался на врачей, которые так и
не сказали ему ничего определенного. «Просто им наплевать на таких, как я. Мы
здоровье в Чечне потеряли, а им – хоть бы хны! Вот и пытаются избавиться – к
психиатру направили!» – описывал свое положение Кирилл. Мне же пришлось
выяснять у него, как все начиналось.
Вернувшись из госпиталя домой, Кирилл чувствовал себя вполне
нормально. Хотя на душе у него было гадко. Внутреннее напряжение не давало ему
вести нормальную жизнь, его все раздражало, даже «бесило», ему казалось, что
все происходит «не так», что люди поступают «неправильно». Фактически же он жил
так, словно бы угроза его жизни никуда не делась, но никаких объяснений этому
своему ощущению он найти не мог, а потому и не придавал этому большого
значения.
За время своей недолгой, но насыщенной тяжелыми стрессами
службы Кирилл выучился находиться в ситуации постоянной угрозы для жизни.
Теперь же, в своей мирной жизни, он словно бы ждал появления этой опасности,
его подсознание было ориентировано на поиск угрозы. А, как известно, кто ищет,
тот всегда найдет. И вот встреча со своей «угрозой» у него состоялась.
Не секрет, что российский человек частенько ищет избавления
от своих стрессов в спиртных напитках. Этот способ не является
предпочтительным, но что поделать, такова практика. Вернувшись с войны, Кирилл
стал алкоголизироваться, причем каждая пьянка обычно кончалась уличными
потасовками, а в лучшем случае – только домашними скандалами, но сейчас речь не
об этом.
Однажды Кирилл проснулся после очередной серьезной попойки и
почувствовал себя ужасно: сердце нещадно колотилось в груди, по всему телу
растеклась невыносимая слабость, голова раскалывалась. Кирилл попытался встать,
но чудовищное головокружение просто свалило его с ног. Он попытался встать
снова, но тело не слушалось. Тогда он позвал на помощь, но оказалось, что дома
никакого нет – мать ушла на работу, а младший брат был в институте. И тут
шальная мысль словно бы выстрелила внутри его головы: «Господи, неужели же я
так вот сейчас здесь и помру!».
