— Они уже знают… всё кончено…
— Как же так…
— Нам же обещали!..
Женщина, прерывая шёпот сотоварищей, шагнула вперёд, неустрашимо выгнув грудь.
— Мои дети в опасности каждый день из-за таких как ты! — зло выпалила она. — Вы закрыли нас здесь! Закрыли с теми, кто!..
— У вас ещё будет время зачитать речь, — холодно оборвала её Милана. — Может даже перед камерами. А теперь — наружу.
Сзади раздались поспешные шаги — собиралось подкрепление собезовцев. Беженцам предстояло отправиться в места не столь отдалённые.
— Вы убиваете наших детей! — почти отчаянно воскликнула женщина. — Мы могли найти дом вдали от этого куска грязи, а теперь!..
Милана вдруг издала злобный смешок, пригвоздив женщину взглядом светлых глаз — серых, как холодные океаны на севере Ардены.
— Перед тем как камера производит переписку инфо-поля, всё внутри неё проходит проверку, — сухо сообщила она. — Это не миф, это не заговор, и уж точно не сказка для тех, кто не может позволить себе учебный полёт на орбиту! И когда операторы камеры видят в этом инфо-поле что-то хоть отдалённо напоминающее сигнатуру Вируса — то все внутри отправляется назад для физического обыска! Вирус не покидал Ардену уже триста лет — и никогда не покинет.
Милана сложила руки на груди. Со всех сторон приближались офицеры СОБ.
— Всё что вы получите за свой побег — это длительную экскурсию в зоопарки. И для себя, и для своих детей! Поздравляю.
Она обернулась, проходя мимо спешащих к беженцам офицеров. В спину ей полетел злобный отчаянный стон:
— Звероловы!..
— Может и так… — протянула Милана. — Но мы хотя бы не идиоты.
Снаружи постепенно таяло кольцо оцепления. Гул полёток вверху давно стих, фургоны ОСИ и ООВ уже светили задними огнями. Остались только патрули Центрального управления и несколько гражданских машин. Лишившись материала, пресса испарилась как по волшебству. Синие ночного города лежало на пушистых кронах окружающих космопорт деревьев как украшение. Виднелась даже верхушка Короны.
Над бетонными квадратами посадочных полей летал ночной бриз. Приятная прохлада помогла Милане отбросить мрачные мысли. Воздух на складе был таким сухим…
— Что ж, агент Хаммел… — протянула самой себе девушка, — поздравляю с первой операцией. Наверное.
У последних машин началось какое-то движение. Милана присмотрелась и удивлённо поняла, что это мужчина в белой рубашке — он держал на руках девочку в белом мягком платье. К ним подбежала женщина, и с размаху заключила обоих в объятия.
— Хоть что-то хорошо…
Нарастающий гул сверху заставил многих поднять головы. Машинально поправив растрёпанные волосы, Милана нашла глазами квадрат красных и белых огней, перемежаемый попыхиванием манёвровых двигателей космического класса. В космопорт Кадеррана спускался старенький фрахтер.
Глава 2
Жаркое утро нещадно пекло жителей архипелага знойным солнцем. Все облака, неуверенно летавшие ночью, испарились. И хотя синоптики в уличных экранах и личных консолях жителей напоминали об изменчивой погоде Ардены и советовали не забывать зонтики, улицы были наполнены исключительно светлыми полупрозрачными нарядами для знойного лета. В многочисленных каналах и проливах города вода сияла ослепительной рябью, не давая ни капли прохлады. Кадерран горел.
Штаб-квартира Отдела сдерживания и изоляции горела особенно сильно. Прямоугольная коробка главного корпуса у проспекта странно отличалась от округлых форм спрятанных за ней лабораторий. Но здания были одного цвета — снежно-белый комплекс ослепительно сиял в солнечных лучах. Между корпусами теснилась прохладная зелень небольшого парка, прорезанного светлой дорожкой. Выскочившие на улицу сотрудники спешили спрятаться от сияния стен в тени деревьев.
Из размеренно текущего мимо здания ОСИ потока машин вывернул длинный чёрный мотоцикл на широких «креновых» колёсах. Скользнув по подъездной дорожке слева, он мягко скатился по спуску на подземную стоянку. Алая мотоциклетная крутка и чёрная гладь шлема сверкнули на солнце в последний раз, и водитель погрузился в прохладу бетонной пещеры.
Посреди полосы шлагбаумов, преграждавших путь к парковкам, стояло небольшое помещение, за широкими стёклами которого виднелся человек. Мотоцикл притормозил у пропускного пункта.
— Привет, Валли.
Невысокий седой мужчина в форме офицера собеза опустил газету и встретился взглядом со светлыми глазами за прозрачным щитком.
— Агент Хаммел. Ты чего так рано?
— Не хочу об этом говорить.
Старикан хмыкнул и поднял газету снова.
— Ты в системе, двигай. — В подтверждение шлагбаум перед мотоциклом открылся сам по себе, словно волшебный.
— Моё место сво…
— Да конечно. Всё для лучшего нашего агента.
— Пошёл ты, старый хрен!
Девушка рванулась прочь, заглушая рокотом мотоцикла иронический смешок дежурного. От любого другого в Отделе Милана приняла бы это как прямое оскорбление. Но Валли служил в ОСИ так долго, что его подтрунивание казалось частью работы. Она ни разу не слышала, чтобы кто-то звал его фамилии.
Обычное её место находилось в ближнем к выходу в корпус Отдела ряду. Тут обычно парковались старшие инспектора и другое начальство. Оставив мотоцикл, Милана стянула шлем и машинально тряхнула головой. Термоблок работал отлично, волосы оставались прохладными и сухими даже на солнцепёке. Милана давно носила короткую причёску, держа волосы выше плеч, чтобы они не щекотали шею придавленные шлемом, а её чёлка всегда была такой растрёпанной, что чем короче она была, тем лучше выглядела. Посмотрев на двери в корпус собеза, Милана с раздражённым вздохом двинулась прочь, вдоль стены, к проходу с надписью «Лаборатории».
Стремительно взбежав по лестнице, она вырвалась в светлый коридор. Молоденькая лаборантка шарахнулась в сторону от недвусмысленно спешащего агента. А узнать агентов ОСИ можно было без труда — только собезовцы здесь сочетали гражданскую одежду с казённым выражением лица.
Оранжевый оттенок интерьера лабораторий был приятным, но оставлял некий зловещий осадок в сознании. Всё в научном корпусе было каким-то стерильным. Боты-уборщики казались некими неуловимыми призраками, Милана за всё время службы замечала их едва ли пару раз, и может быть иногда слышала тихий шорох в вентиляции. И тем не мене стены и полы, и даже потолки здания всегда сияли, буквально отполированные до блеска. Подошвы её ботинок неприятно поскрипывали по полу.
Подобная предосторожность, возможно, была вызвана чрезвычайными требованиями к безопасности. ОСИ был предназначен для борьбы с Вирусом, и эти лаборатории были одним из немногих зданий, где активное заражение было нормой. Сканеры по всему периметру могли обнаружить несанкционированное перемещение даже одной молекулы активного вируса. И при малейшем намёке на возможность вспышки в здании, лаборатория Отдела сдерживания и изоляции становилась огромным саркофагом. Работа здесь считалась чрезвычайно ответственным и вредным назначением.
