Не говоря ни слова, Алиса ушла в свою спальню.
На кровати уже лежало, дожидаясь ее, новое платье, и внезапно оно показалось Алисе нисколько не красивым и совсем не нарядным, а совершенно невзрачным. С таким же успехом можно было бы надеть какое-нибудь из своих стареньких муслиновых платьев.
Пенелопа рассудила, что раз уж герцог дает бал в ее честь, то должен в таком случае предоставить в их распоряжение свою карету.
К тому времени как Алиса с Пенелопой оделись, у парадного входа их уже дожидалась великолепная карета с гербом герцога на дверях.
— Какая ты красивая, дорогая! — воскликнула Алиса, увидев сестру.
Пенелопа и в самом деле выглядела великолепно.
На ней было белоснежное платье, а подол и глубокое декольте, открывающее белые точеные плечи, украшали магнолии.
На ее золотых волосах покоился венок из тех же цветов, и Алиса подумала, что ни одна тиара или корона, как бы великолепна она ни была, не могла бы украсить сестру больше.
Глядя на Пенелопу, каждый сравнил бы ее с вышедшей из серебристой воды русалочкой: столько в ней было юности, свежести и очарования.
При этом Алиса даже не задумывалась о том, что сама выглядит ничуть не хуже.
Она тоже была в белом платье, но вместо экзотических магнолий его украшали маленькие букеты подснежников. Такие же букетики прятались в нежном тюле, пышным облаком обрамлявшем ее плечи.
Если Пенелопа в своем наряде напоминала саму весну, то Алиса была похожа на Персефону, несущую миру свет после темной ночи.
Быть может, она выглядела не столь эффектно, как Пенелопа, но в то же время ни один мужчина не смог бы отвести от нее глаз и, взглянув на нее однажды, уже не замечал бы никого вокруг.
Но. Алиса, не подозревая этого, просто порадовалась за сестру и пошла следом за ней вниз, к входной двери, за которой ждала их карета.
— Смотри не помни платье, — предупредила через плечо Пенелопа.
И только когда карета тронулась с места, Алиса нерешительно сказала:
— Если герцог… и в самом деле… сделает тебе… предложение, дорогая… прошу тебя, подумай серьезно… прежде чем принять его.
— А о чем тут думать? — поразилась Пенелопа.
— О том, будешь ли ты… с ним счастлива. В конце концов он ведь станет твоим мужем… и вы с ним будете вместе… всю оставшуюся жизнь.
— Значит, я всю оставшуюся жизнь буду разъезжать в таких же шикарных каретах, жить на Парк-лейн, в Кентском замке или в каких-нибудь других замках, которых у него по Англии не меньше полудюжины, — самодовольно ответила Пенелопа.
— Важно не только то… какой он… богатый, но и что он за человек, — возразила Алиса.
— Что он за человек? Герцог, что ж тут непонятного! — весело воскликнула Пенелопа.
Алиса с горечью признала свое поражение. Такие вещи объяснять Пенелопе бесполезно: она их просто не понимает.
Больше всего на свете Алисе хотелось бы, чтобы сестра была счастлива, но при этом она чувствовала, что счастливой с герцогом Хоксхедом быть невозможно.
Она вспомнила о герцоге Эксминстере, «ее герцоге», как постоянно называла его Пенелопа, и подумала, что если выйдет за него замуж, ее ждет не счастливая жизнь, а жалкое прозябание.
Какая разница, герцог он или простой смертный? Счастья он ей не принесет. А ведь он будет ее мужем, отцом ее детей…
И внезапно Алиса поняла, что никогда не выйдет замуж за герцога, что бы Пенелопа ни говорила, как бы ни уговаривала.
При мысли о том, что сегодня опять придется с ним любезничать, ее охватил такой ужас, что захотелось тут же выскочить из кареты и бегом бежать назад, в Ислингтон. А еще лучше — уехать в деревню, где этот человек никогда не сможет ее найти.
Усилием воли Алиса постаралась взять себя в руки. Нельзя поддаваться отчаянию!
Быть может, он вовсе и не собирается делать ей предложение. Быть может, он, как и граф, вообще не желает жениться, а цветы присылает просто так, в качестве развлечения.
Но в глубине души Алиса понимала, что это не так.
Герцог сделает ей предложение, а когда — это лишь вопрос времени. И если она не хочет навсегда разругаться с сестрой, ей придется его принять.
«Я не могу! Не могу!» — исступленно повторяла про себя Алиса.
И ей казалось, что изящная карета везет ее не на бал, а на казнь.
Глава 6
Это была самая великолепная зала из всех, где до сих пор ей доводилось танцевать.
Да и весь особняк был необыкновенно внушителен. Едва они вошли в дом, Алисе передалось радостное изумление Пенелопы. Еще бы! Будущую герцогиню такая роскошь только украсит.
Одна двойная лестница чего стоит! По ней любая женщина может спуститься эффектно.
На верхней ступеньке герцог и его матушка приветствовали приглашенных.
Драгоценности вдовствующей герцогини, включая огромную тиару, притягивали к себе завистливые взоры всех проходящих мимо. Герцогу же внимания перепадало значительно меньше.
Здороваясь с Пенелопой, его светлость так похотливо взглянул на нее, что Алиса вздрогнула от отвращения.
И все же она заставила себя быть с ним предельно вежливой: нельзя ссориться с будущим деверем.
Впрочем, такого деверя и врагу не пожелаешь — лицо багровое, галстук сбился набок, на одном из орденов сломана застежка, шелковый чулок порван.
«Ему нужна жена. Она будет за ним присматривать и заботиться», — подумала Алиса и порадовалась тому, что эта участь ей не грозит.
Гостиная была уставлена лилиями и орхидеями, а танцевальная зала, очевидно в честь Пенелопы, — бледно-красными розами.
Вдоль одной стены тянулся ряд длинных французских окон, выходящих в сад, освещенный, как было принято почти у всех, китайскими фонариками и разноцветными гирляндами.
Везде господствовал розовый цвет, и Алиса сообразила, что герцог тем самым как бы намекает обществу на свое намерение жениться и объявить об этом во всеуслышание.
Пенелопе она ничего не сказала, но по ее лихорадочно блестевшим глазам поняла, что сестра сама все увидела и обо всем догадалась. А когда герцог пригласил ее на первый танец, Алиса уже не сомневалась, что все присутствующие знают, кто станет новой герцогиней.
На этом вечере Алиса заметила много новых людей, которых она прежде не видела, и это навело ее на мысль, что герцог и его мать вращаются в кругах, верных прежнему королю и королеве. Это общество состояло по преимуществу из людей пожилых, лишенных экстравагантности и эксцентричности великосветской молодежи, которая составляла окружение принца-регента, когда тот жил в Карлтон-Хаузе.
Однако Алиса не сомневалась, что они тоже хотят добиться благосклонности Георга IV, и поэтому, несомненно, будут присутствовать на коронации, которая должна состояться в июле.
