— На! За наводку спасибо. Про все остальное — не твое дело. Жду через неделю здесь же!
Ушак сгреб испачканные деньги, сунул в карман брюк, обулся в коридоре и молча вышел, хлопнув входной дверью.
Роман прошел в ванную, прополоскал тряпку и начал вытирать стол, долго, тщательно, не пропуская ни одного кровавого пятнышка. С мылом промыл тряпку, поправил стулья и, удовлетворенно кивнув, покинул явочную квартиру.
Он шел по городу, периодически проверяясь, нет ли за ним хвоста. Понятно, что его не могло быть, но это уже в крови, как у любого оперативного сотрудника. Начинал Роман службу как «разведчик наружного наблюдения», не один год «оттоптал», наблюдая за фигурантами, прежде чем перевелся в уголовный розыск, и, как вести контрнаблюдение, прекрасно знал. Для этого нет необходимости крутить головой и присаживаться внезапно, якобы завязывая шнурки, есть масса витрин в большом городе, и стекла, зеркала припаркованных автомобилей прекрасно отражают всю обстановку, что творится у тебя за спиной.
Зашел в кофейню по пути. Он любил заглядывать сюда. Вкусный кофе, бесплатный доступ в интернет. Сел за свободный столик, достал смартфон, подключился к интернету и начал просматривать почту. Выскочила реклама, предлагающая туристические поездки в Англию. Роман попытался закрыть ее, но неосторожное движение пальца перебросило его на сайт туристической компании. Красивые фото Тауэра, Букингемского дворца, Трафальгарской площади.
Он внимательно рассматривал фото, потом отложил в сторону смартфон, потянулся к кружке с кофе, сделал глоток, бросил взгляд на экран, где застыла картинка с развевающимся флагом Великобритании, быстро допил и, рассчитавшись, вышел. Вернувшись на работу, Романова в кабинете не застал, опера ноги кормят.
Стал писать справку о встрече с агентом. Периодически вставал, прохаживался между столами от двери до окна, посматривая на часы. Время тянулось медленно.
С трудом заставил себя закончить справку о встрече. Отнес секретарю на регистрацию и на визирование начальнику отдела.
Сам же в смартфоне начал просматривать предстоящие в городе культурные мероприятия. Его интересовали лишь те, где будут задействованы иностранцы. Искать долго не пришлось. С передвижной выставкой приезжала группа англичан. Кушакова мало интересовало искусство, а тем паче современное. Да и заметка была маленькая, значит, не событие городского масштаба и народа будет немного. А это означает, что и контрразведки будет немного, а то и вовсе будет отсутствовать.
Это в советское время, когда сибирский город был закрыт для посещения иностранцев, каждое прибытие какой-нибудь делегации — целое событие. Все силы местных чекистов и милиции бросались на сопровождение иностранцев. А сейчас — вполне рядовое событие, обыденное. Приехали, показали картинки свои, покатались по городу, напоили, накормили, а затем уехали.
Роман посмотрел, где будет проходить выставка, и усмехнулся. Хорошо знал этот бывший Музей Ленина, сейчас — Культурно-исторический центр современного искусства. Знал, где и как расположены камеры наблюдения доисторического происхождения. В залах полумрак, освещены только экспонаты, камеры аналоговые следят только за тем, чтобы не попортили или не сперли выставленные работы. А по углам вообще сумрак.
Он от возбуждения потер руки. Налил себе кружку растворимого кофе, уставился в окно и, отхлебывая, шепотом несколько раз произнес, еле сдерживая эмоции:
— Я вам покажу, как надо работать. Всем покажу! Вы у меня их тепленькими возьмете. И потом сами будете умолять перейти на службу.
В уголовном розыске редко когда заканчивался рабочий день в восемнадцать ноль-ноль. Преступный элемент просыпается и творит недоброе поздно, ближе к вечеру, и у оперов начинается настоящая работа. Порой несколько мероприятий по задержанию происходит одновременно, и тогда задействуют все силы личного состава. Кушаков любил участвовать в силовых задержаниях. Не боялся идти вперед. Действовал предельно жестко, не давая ни единого шанса противнику. Любил некоторую показушность в своих действиях. И часто получал от руководства благодарности за «смелые и умелые действия при задержании преступника».
Сегодня же у него были иные планы. Нужно идти к шефу, так его называли подчиненные, но чаще — просто «Петрович». Тот начинал службу с участковых, с «земли», от «сохи». Дотошный, внимательный к мелочам, принципиальный. Требовательный к себе и к подчиненным. Перед начальством шапку не ломал. Весь отдавался службе, оттого и семейная жизнь не складывалась. Три брака распались. В свои сорок пять лет у него было четверо детей от прежних браков, внук и много алиментов, в половину денежного содержания.
Ростом в метр семьдесят пять, с чуть оплывшей талией, шеей бывшего борца, широкими плечами. Уши, как у всех борцов, были поломаны. Нос из-за пары переломов чуть приплюснут и сдвинут. Лысый, зато брови кустиками нависали над глазницами. Выцветшие голубые, глубоко посаженные глаза тяжелым взглядом буравили собеседника. Одна из любимых присказок Петровича была: «Верить никому нельзя! Ни агенту, ни преступнику, ни начальнику, а особенно — жене!»
Чтобы не свалиться от усталости, Петрович иногда употреблял стопку-другую, но не пьянел, лишь зверел. Вот тогда ему под горячую руку нельзя было никому попадаться. Ни подчиненному, а особенно — преступнику. Подобно горилле, враскачку, как ходят профессиональные борцы, он молнией бросался и сбивал с ног любого бандита. А подчиненные, попав под раздачу, стремглав выбегали из кабинета.
Больше всего Петрович не любил бездельников и лентяев. Даже если к нему кто-то попадал по знакомству, он не давал спуску, а те, кто пытался прикрыться высокопоставленными связями по молодости лет и глупости, вылетали из отдела через месяц. Но своих подчиненных он отстаивал перед любыми начальниками. Даже когда приезжала комплексная московская проверка, Петрович буром пер на них, доказывая, что его сотрудники пусть и недоработали в оформлении бумаг, но главное — дело, а не оформление, раскрытие преступления.
— Разрешите, товарищ подполковник! — постучался в его кабинет майор Кушаков.
У Петровича стол был завален документами. Он снял очки, устало потер переносицу:
— Чего тебе, Рома?
— Я пораньше слиняю, у меня на другом конце города встреча еще сегодня. Можно?
Начальник поднял глаза к потолку, поводил вправо-влево, что-то прикидывая, и ответил:
— Два мероприятия. Два задержания. Вроде все на месте. Справимся без тебя. Утром справку о встрече на стол. Если в прошлом месяце на «потеряшке» ты вылез, то в этом хрен у тебя получится профилонить. Порву на британский флаг. Понял?
Услышав про «британский флаг», Роман широко улыбнулся:
— Так точно, понял!
— Чего зубы-то сушишь? Врешь, поди, что к агенту на встречу. По девкам небось рванул? Колись!
— По агентурным делам. Крест на пузе! — отрицательно покачал головой Кушаков.
Петрович опустил очки на переносицу, махнул рукой, мол, ступай, и вздохнул:
