— Ты что не знаешь как? Родители дали денег, вот он и учиться, как бы. Ты лучше расскажи какой он? Такой же скучный, как и его брат? — Юлька, как всегда, в своем репертуаре.
— Он совсем не такой как Мир, — рассказываю я. — Он ездит на байке, одевается в кожаную косуху и ведет себя как будто ему все можно, — я корчу недовольную мину и закатываю глаза, когда слышу Юлькино:
— Ва-а-а-а-у-у-у-у! Вот это я понимаю! Боже, как же я хочу его увидеть, — подруга мечтательно задирает голову и улыбается самой глупейшей улыбкой, на которую только способна.
— Ты дура, Юля, — тут же вставляет свои пять копеек Дашка.
— Поддерживаю, — отвечаю я. — От таких нужно держаться подальше.
— Это вы дуры, — возражает Юлька. — Вот твой Мирон, — она поворачивает голову ко мне. — Ну да, красивый, умный, одет с иголочки, все дела, но он же ску-у-у-у-шный, неинтересный, безынициативный и педантичный. Нет, ты вспомни, — он тычет в меня пальцем, — вспомни, как он ведет конспекты: каждую буковку ведь выводит, б-р-р-р. И это только на одной лекции я видела. От того крутого мэна из США, к которому весь поток собрался, помните, помните? — подруга игриво “танцует” бровями.
Мы помним, еще как помним. Американец был ее наваждением, мечтой, хотя провел у нас всего три лекции. И что же? Она даже его затащила в постель! Я смотрю на Юлю и понимаю, что такая как она без проблем понравилась бы брату Мирона. Стройная, длинноногая брюнетка с крутой жопой и высокой грудью третьего размера.
— Ой, перестань, — ее тираду прерывает Дашка, хотя подруга улыбается так же, как и я. — Можно подумать Кирилл чем-то лучше.
— Да у меня от одних ее рассказов слюнки потекли, — возражает Юлька. — Смотри: байк, кожаная косуха и наглое поведение. А, ну и внешность этого вашего Мирона. Да это мечта! Да рядом с ним все течь будет. И не только слюнки!
— Фу-у-у-у, — протягивает Дашка в ответ, а я даже не обращаю на них внимания, потому что в этот момент в столовую входит он.
— Ты только посмотри на него, — мечтательно протягиваю, смотря в сторону Мирона. — Посмотри как он двигается, как размеренно шагает, как протягивает деньги за еду. Видишь?
— Да педант он, — кричит Юлька так, что Мирон с друзьями поворачиваются, тщательно изучая на наше трио.
Я тут же тушуюсь и отворачиваюсь, чувствуя, как к моим щекам приливает жар. Наверняка еще и покраснела, как же стыдно-о-о-о!
— Он идет сюда, — пищит Дашка и натягивается струной. — Мирон. Идет. Сюда.
Я не верю. Зажмуриваю глаза и тычу нос в чашку с морсом, вздрагивая, когда слышу его бархатный голос, которым он произносит всего несколько слов:
— Ты Князева, верно? — моя фамилия, звучащая из его уст действует меня как целебный эликсир для безнадежно больного: я воспаряю духом и поднимаю голову, встречаясь со взглядом карих глаз Мирона. — У меня к тебе просьба.
Я умираю. Медленно тону в его голосе и взгляде. Нет, сначала получаю экстаз, распространяющийся по всему телу, а затем умираю, глядя в его бездонные карие глаза.
Глава 3
Кирилл
Проснулся от надоедливого звука, пробирающего до самых внутренностей и лишь спустя пару мгновений понял, что это так вибрировала подушка, точнее телефон, лежащий под ней.
Зверский аппарат, это же надо такую мощность иметь. Разлепил глаза и огляделся: я был не дома. Однозначно.
Повернулся на бок и довольно улыбнулся, наткнувшись взглядом на идеальные округлые ягодицы Кристины, загорелая попка аппетитно торчала и так и манила меня своим видом.
Адская вибрация не прекращалась, я потянулся за телефоном и, взглянув на экран, понял что вчера перебрал, видимо сильно перебрал. Очень сильно, так, что меня до сих пор не отпускало. Иначе как объяснить то, что звонил мне Лунтик? На дисплее светилась фотография фиолетового зверька с выпученными глазами и раздвоенными ушами, по которому так тащилась мелкая, да и подпись была ни много ни мало, а говорящая: «Лунтик».
Вызов прекратился, я прикрыл глаза и с облегчением вздохнул, но тут смартфон в моих руках завибрировал вновь и мне опять поплохело.
Глянул на Кристину, чтобы понять, реально ли происходящее. Вроде да. Протянул руку и сжал упругую ягодицу в руке, чувствуя, как член налился кровью от одного вида аппетитной булочки в моих руках.
Черт, надо успокоиться!
Одернул руку, сжал пальцы в кулак и, наконец, принял вызов.
— Ну наконец-то, — послышался недовольный голос на том конце провода, и я вмиг забыл и о жопе, зазывно лежащей перед моим носом, и о ее обладательнице.
Как из моей головы умудрилась вылететь эта настырная девчонка, которая не дала мне вчера трахнуть Крис в универе? Форменное издевательство со стороны Лунтика, еще и вынудила меня дать свой номер, а ведь я знал, что она не даст мне нормально отдохнуть на выходных.
— Я думал, ты паинька, а, оказывается, культуре поведения тебя не учили.
— Я звоню тебе уже пятнадцать минут.
Я сел на кровати, откинув смятую белую простынь, в которой у меня была запутана нога, и огляделся в поисках трусов.
— Нормальный человек. Не знаю, понятно ли тебе определение этого слова, но так вот, — трусы были на столе, висели на бутылке игристого бабского пойла. Да ну нах! Насколько я должен был вчера упиться в клубе, что пил потом эту гадость у Крис? Провел ладонями по лицу, пытаясь вернуть собственную ускользающую мысль. — Так вот, Лунтик, нормальный человек, понял бы, что его звонка не ждут и надо бы прекратить названивать. Да еще и ранним утром, в выходной.
Взял свои трусы, пощупал, вроде сухие, теперь можно и в душ.
Холодный. Только холодный.
— Как ты меня назвал? — да она еще и заторможенная.
— Лунтик, мисс не очень-то жопа, — на самом деле я тупо забыл как ее зовут, нет при желании можно было залезть в историю своих переводов, там должно было быть и ее имя и отчество. Но оно мне надо? Правильно, нах не сдалось.
— Что еще за Лунтик? И хватит уже о моей жопе, ты ее даже не видел!
— Покажешь? — хрипло протянул я, осознав, что это предложение меня все же заинтересовало, яйца готовы были взорваться, тогда как член настолько набух от желания, что на нем проступили отчетливые узелки вен. Рано я поднялся с кровати, посмотрел на мирно спящую Крис, представил как протискиваюсь между ее аппетитных булочек и потерял связь нашей беседы с Лунтиком.
— У тебя есть двадцать минут, буду ждать тебя в Шоколаднице, рядом с универом.
— Чего? — чертыхнулся я, и с силой, заставил себя оторвать взгляд от лакомых полушарий заебатой жопы. — Ты вообще с головой дружишь? Какие двадцать минут? Я еще не был в душе, да я даже еще не трахался! — Выкрикнул в трубку, срывая злость на этой идиотке, на слове трах, Кристина потянулась и, прикидываясь спящей, повернулась на спину, подогнув ноги, демонстрируя потрясающую работу пластического хирурга, наградившего ее триста тридцатью миллилитрами силикона, подтянутый живот и гладкую киску.
