В конце концов я решаю выйти подышать. Покидаю кабинет, захожу в лифт и когда уже радуюсь, что все прошло хорошо, створки неожиданно раскрываются, и я вижу перед собой Артема. Он усмехается и шагает внутрь, преграждая мне путь к отступлению.
— Артем, это плохая идея, — говорю я, проследив, куда направлен его взгляд.
Он с жадностью осматривает мою увеличившуюся грудь, со страстью во взгляде рассматривает тело и делает шаг ко мне как раз тогда, когда створки лифта смыкаются.
Я зажмуриваюсь и отворачиваюсь, стараясь не смотреть на него и даже не дышать, лишь бы не почувствовать его запах и не начать вспоминать то, что не должна.
— Я так скучал, — говорит он так близко, что я невольно делаю вдох и пьянею от одного запаха. Его запаха.
— Артем, не нужно, — уверенно (мне хочется думать, что это так) говорю я. — Мне это не нужно.
Я раскрываю глаза и поворачиваю голову к мужчине, всматриваясь в его лицо. На нем ни капли усмешки или иронии. Артем смотрит серьезно и с такой тоской, что у меня разрывается сердце.
— Почему же ты дрожишь, если я тебя даже не касаюсь? — задает он вопрос, на который у меня нет ответа.
Глава 37
Артем
Я охреневаю, когда вижу ее. Она работает в моем отеле обычным администратором, а я нехера не знаю? Что за черт?
Я, конечно, подзабиваю на работу, но не до такой же степени, чтобы не знать, что происходит и кого принимают на работу? И главное, почему мой человек так и не нашел ее, если она была под носом? И мать ни слова не сказала. Ведь явно же знала.
Осознаю, что без Юли все становится пресным. Я хочу вновь почувствовать этот вкус жизни, сладкий, маняще-дурманящий, но все бестолку. Тусовки не помогают, окружающие выбешивают так, что хочется избить если не всех, то каждого второго. А телки так вообще кажутся надувными куклами, с которыми можно только трахаться. У них даже спросить нечего. Вакуум в голове.
Но я упорно искал то, что может меня оживить. Особенно после того, как Юля пропала со всех радаров. Я подключил человека для поисков, но он так и не смог ее найти. Эта девочка будто исчезла с лица земли. Я должен был поговорить, спокойно и тихо. Просто узнать: почему она так поступила с нами?
Мы с Егором еще те гавнюки, но вряд ли заслужили того, чтобы остаться без ребенка. Во мне борются два чувства: злость, которая так и кричит, чтобы я ее уничтожил, и желание, рвущееся наружу и кричащее — она твоя.
Я до сих пор не могу простить ей то, как она поступила. Забрала у меня и себя, и ребенка, а еще надежду на нормальную, сука, жизнь.
И несмотря на все это, я хочу ее до одури. Даже тот факт, что она сделала аборт не отбивает желание, хотя должно. Я опустил руки через месяц поисков. Искать призрака стало слишком сложно, да и я начал превращаться в того, кто буквально каждую прохожую называл Юлей. Искал знакомые черты, думая, что она сменила внешность.
И вот сейчас мне хватает одной секунды, после чего мир перестает существовать. Я забываю зачем тут появился… Вижу только ее глаза, расширенные от страха. Они вызывают во мне дикое цунами, которое накрывает с головой и заставляет задержать дыхание. Подхожу к стойке и делаю то, что так давно желал. Нежно и осторожно касаюсь ее сочных губ и, блять, как мираж.
Она кажется мне лживым оазисов в пустыни, и то, что она меня не отталкивает, а отвечает на поцелуй, сносит остатки здравого смысла. Перевожу дыхание, на мгновение отпуская из плена ее губы. Хочу вернуться к ним, вновь прикоснуться к ней, почувствовать вкус, но она уже не позволяет.
Вместо этого ее взгляд направляется куда-то в сторону, и я слышу раздражающий писк, а потом еще и чувствую чужие руки на своем плече. Я хочу их сбросить, но вместо этого смотрю на то, как Юля меняется. Как механическим, ничего не выражающим голосом что-то говорит моей спутнице, а потом протягивает ей ключи.
Я как-то слишком быстро избавляюсь от назойливой спутницы. Хочу отправить ее восвояси, сказать, чтобы валила на все четыре стороны, но чтобы не устраивать скандал прошу ее скрыться в номере. Я говорю с Юлей и понимаю, что мне плевать на смысл всего сказанного. На все. Я готов слушать ее голос вечно. Пусть даже она просит меня убираться.
Я делаю вид, что ухожу, но возвращаюсь, подкрадываюсь к ней сзади и обнимаю, натыкаясь на округлый живот.
Как такое возможно?
Осознание происходящего сбивает с толку и кроме крепкого мата в голове ничего нет…
Она обманула… И сбежала.
Легкая пульсация на кончиках пальцев начинает струиться по венам и разгоняет тепло по всему телу. Я рад, что она не сделала аборт. Я так, сука, рад, что готов эту выдумщицу сейчас же закружить на руках и кричать от счастья. Увы, мою эйфорию прерывает какой-то мужик. Перевожу на него взгляд и понимаю, что уже видел его. Тогда, когда Юля гуляла с ним в лесу семь месяцев назад.
И он говорит, что это его ребенок! Я, что, похож на идиота? И меня так легко провести? Я, конечно, не силен в сроках, но даже если Юля бы и забеременела от него, у нее был бы меньший срок, а так… Животик, конечно, не на восемь месяцев, но и не на пять, хотя меня старательно пытаются убедить в обратном.
Я хочу сказать им об этом, но как-то передумываю. Я не должен поступать импульсивно. Все, что мне нужно — заставить Юлю думать, что я поверил. И проветрить мозги, затуманенные алкоголем. Именно поэтому я извиняюсь и иду в номер. Едва захожу в спальню, как мой взгляд натыкается на обнаженную девушку, которая ласкает себя у меня на глазах.
— Одевайся и вали домой.
Не встает. Смотрю на нее голую и плевать. Перед глазами только Юля и никто больше. Я и раньше надирался до беспамятства, чтобы хоть что-то мне помогло мне расслабиться. А сейчас даже выпитое мой не помогает. Туман в голове рассеялся настолько стремительно, что мне кажется, меня окунули куда-то в холодное озеро.
— Милый, ну чего ты? — она встает на четвереньки и ползет ко мне, а я достаю мобильный и вызываю ей такси.
— Одевайся и проваливай. Время ожидания твоего такси пять минут. Если не успеешь поедешь домой на метро.
Она часто моргает и ее рот то открывается, то закрывается.
