Она была для меня женщиной, в которую я влюбился. А я для нее надежным другом. Хорошим, преданным, тем, кто придет на помощь. Я смотрел на то, как она ела салат, а у самого стоял от одних воспоминаний. Я так и представлял, как целую ее, как она проводит горячими руками по моим плечам.
Лена подняла на меня взгляд и замерла, закусила губу и засмущалась. Мы встали одновременно: она — чтобы помыть тарелку, а я — чтобы подойти к ней. Тарелка упала и разбилась, но мне было плевать, я переступил через осколки, натолкнул Лену на столешницу и поставил руки по обе стороны. Приблизился к ней почти вплотную и шепнул на ухо:
— Точно меня не боишься? — Лена вскинула голову и посмотрела на меня, а затем покачала головой и провела ладошкой по моему лицу. Да, блядь! — было последним, что я подумал, прежде чем коснуться ее губ и притянуть к себе ближе.
Глава 19
Я не понимала, что со мной произошло и в какой момент я позволила Дане больше, чем того требовали наши отношения. И вроде все шло хорошо. Я обработала его раны, уговорила поесть и попыталась даже проглотить еду сама, которая так и не лезла. Я все хотела узнать, что произошло с ним, что это за новые раны на костяшках. Уж не с Игорем ли он подрался?
А потом я вспомнила Игоря и то, как Даня справился с теми мужчинами, и успокоилась. Это или новый бой, или он наткнулся на кого-то по пути домой. И мне почему-то стало страшно. Что вот он мог бы так уйти и не вернуться, а мы бы остались одни. Я не знала, как справилась бы со всем, как бы решила проблему с Игорем, да и смогла бы сама. Без поддержки Дани.
Мы сидели за столом, а я чувствовала эту ауру напряженности, неловкости. Не знала, куда деть ноги, как правильно поставить руки и жевать, чтобы не издавать лишних звуков. Я привыкла к Дане, но не настолько, чтобы делить с ним быт. И вот когда он утащил меня вперед, пригвоздил к столешнице и спросил, не боюсь ли я его…
Даже не думая, выдохнула, что не боюсь. И безумно захотелось провести ладошкой по его лицу, погладить, успокоить и показать, что я ему доверяю. Я и показала. Легонько коснулась его, и Даня не сдержался, обнял меня крепко крепко и поцеловал. Накрыл мои губы своими, даря опьяняющее чувство, как если бы я выпила вина.
В голове сразу же поселился какой-то дурман, я закрыла глаза и отдалась этим ощущениям. Мне было приятно чувствовать его касания, его легкие движения губ, то, как он проталкивает язык меж губ, как проводит им по моему языку и дает возможность почувствовать его вкус. И я им напиваюсь тут же. Это, оказывается, так приятно, когда тебя целуют так, что ты забываешь обо всем на свете, что ты просто отдаешься ощущениям и живешь.
Я жила именно в тот момент, когда его губы нежно целовали мои, а руки бережно проводили по талии и спине, обжигали прикосновениями и заставляли вздрагивать, но не от отвращения, а непонятного чувства томления. Того, которое возникало когда-то с Игорем. И которое уже давно угасло.
На мгновение Даня оторвался от моих губ, но лишь затем, чтобы провести поцелуем по моей шее, оставить влажный след от уха к ключице, легонько прикусить ушко и заставить задрожать от желания. Он поднял меня на стол и разместился у моих ног, завел мои руки назад и впился более яростным поцелуем в губы, заставляя задыхаться от нахлынувшего возбуждения и тугого кома внизу живота.
Я давно забыла об этих ощущениях, о том, что поцелуи дарят столько ласки и нежности, что можно возбудиться только от нежного касания рук и губ. Мне казалось, что лечу где-то высоко высоко, парю над воздушными облаками. Моя майка полетела в сторону, и Даня потянулся у груди, провел рукой по кружевному лифчику и попытался стянуть ткань, на что я тут же отреагировала.
Сжалась и отстранилась, уперлась рукой в его грудь и толкнула от себя. Даня отошел на шаг, шумно втянул воздух и выдал:
— Прости. Блядь, Лена, прости, — я судорожно надевала майку и хотела провалиться сквозь землю.
Мне было стыдно перед ним и перед собой в первую очередь. Не успела уехать от мужа, а уже почти прыгнула в койку к его другу. Пусть муж мудак, но все же.
— Лена, скажи, что на так? — Даня стал допытываться, а я почувствовала себя еще большей дрянью.
Он ко мне со всей душой, помог со всем, а я разоделась. Вспомнила, что на мне было надето и чуть не заскулила. Тоненькие шортики и маечка, едва прикрывавшие тело. А он молодой парень, теперь живущий не один. И вряд ли он стал бы водить сюда девок. А тут я. Он просто не удержался, да и я хороша, ведь дала повод. Да и тогда на новогоднем празднике мы оба напились. И мне тоже понравилось. Я снова залилась краской и приложила руки к щекам.
— Это ты прости… мы не должны были, — пролепетала и, наконец, спрыгнула со стола. — Я постараюсь одеваться скромнее и… может, мы съедем? Ты молодой парень и… у тебя потребности, — я понимала, что мелю полную чушь, но и просто молча уйти не могла.
— Мне никто не нужен, — сухо прокомментировал Даня. — Это… действительно была ошибка, прости. Я не знаю, что на меня нашло. Иди отдыхай, я тут уберу все.
— Я сама. Иди ты.
— Лена. Иди спать, — я хотела возразить, но он так на меня посмотрел, что я тут же решила ретироваться.
Зайдя в комнату, тут же закрыла дверь, разделась и подошла к зеркалу. Посмотрела на свою далеко не идеальную грудь и расстроилась еще больше. Я струсила не потому, что нашла в себе силы и оттолкнула его, не потому, что вспомнила о муже, не из-за того, что чуть не совершила измену. Как бы дико это не звучало, но как раз на это плевать. Я струсила, потому что знала недостатки своей фигуры.
И пусть с ногами, попой, талией все было хорошо, но грудь… она выглядела ужасно. Растяжки, дряблость кожи, да и форма далеко не та же, что до рождения Мишки. И пусть я кормила грудью всего ничего, но этого времени хватило, чтобы заполучить сразу все проблемы.
В лифчике она выглядела не так плохо. Полный третий размер, ничего никуда не вылезает, но без… я переоделась в пижаму и легла в кровать, думая о том, что не смогу теперь завести отношений. Кому я нужна с такой фигурой и Мишкой? Кто на меня посмотрит?
Я лежала под одеялом и думала, что если бы не эта неуверенность, если бы не недостатки, я бы спокойно отдалась ему на кухонном столе. От этого одновременно кидало то в жар, то в холод. Внизу ныло от напряжения и возбуждения, и я не нашла ничего лучше, как запустить руку под трусики и представлять на месте своих пальцев Данины.
