— Нет, спасибо за помощь, но дальше я сама.
— Ленааа, — он протягивает, а я его прерываю.
— Данил. Ты всего лишь друг моего мужа. Хороший друг, но если я поеду к тебе, это будет слишком.
— Ты его боишься? — зачем-то интересуется он.
— Нет, — твердо говорю, хотя понимаю, что у него явно другая информация. И я не привыкла. Не знаю, что вот этот парень делает с Игорем. Он никогда не напивается, не бухает до потери сознания, разговаривает не как сапожник с матами через слово. Он… другой. Не муж и не его друзья. Так что он делает рядом? Почему все время приходит на праздники и тусуется с Игорем. Я не знаю, но и не собираюсь об этом спрашивать. Ни его, ни Игоря.
Глава 2
Данил долго смотрит на меня. Наверное, пытается разглядеть следы фальши, но я держусь. Научилась за годы, проведенные с мамой, когда было страшно, но показывать страх — равносильно потере себя.
Он мне не верит.
Понимаю это по тому, как Даня прикрывает глаза и стискивает челюсти.
— Что ты делаешь рядом с ним? — а вот это лишнее. Настолько, что мне хочется заорать ему в лицо «Замолчи! Уходи!».
Вместо этого я действительно задумываюсь. Действительно, а что я делаю здесь? Прячусь от мамы? Хреново, надо сказать, прячусь. Я уехала, когда поняла, что она ни перед чем не остановится.
Сначала были побои и унижения, потом я стада эдаким домашним зверьком, которого можно за деньги показать друзьям-алкоголикам, а потом… хорошим телом, которое можно продать богатенькому мажору за приличную плату.
«— Проходите, проходите, не стесняйтесь. Да, живем не богато, но… — мама противно закашлялась, прерываясь на полуслове. — Смотрите, как вам? — она указала на меня, как на какой-то музейный экспонат. Смотрите, мол, красотка, да?
Я насторожилась.
Она и раньше приводила сюда собутыльников, но этот мужчина не выглядел таковым. Одет в дорогие вещи, обут в брендовые ботинки, а взгляд… я поежилась, прекрасно понимая, что вот сейчас важен план отступления. Побега. В моей голове уже он уже созрел. Я видела, как собираю вещи, как выбегаю из дома и никогда… никогда не возвращаюсь.
Мужчина обходит меня, смотрит, оценивает с ног до головы, буквально раздевая взглядом.
— Ну как? — мама снова покашливает, но упорно продолжает разговор.
— Хороша, — выдает мужчина.
— Забираешь?
Они разговаривают так, будто речь идет не обо мне, а о каком-то товаре: об одежде или обуви. Запоздало, но понимаю, что она меня продает. Вижу, как мужчина передает ей увесистую пачку денег, хотя по-честному, человек стоит дороже.
С горящими глазами мама берет деньги и со словами: «Бывай» уходит из комнаты. Меня трясет, а когда мужчина приближается, я шарахаюсь, но он хватает меня за руку и дергает на себя. Его руки цепляются за талию, а потом и за ягодицы».
Меня трясет от воспоминаний. Господи, неужели это уже когда-то было? Отхожу на несколько шагов и упираюсь в стену.
Мне страшно.
Не сразу понимаю, что это только воспоминания, а рядом в кроватке спит мой сын. Прихожу в себя только когда слышу настойчивый голос:
— Лена, все хорошо, — вздрагиваю, когда Даня касается моих плеч и притягивает к себе.
Не сдерживаюсь и начинаю плакать. Данил прижимает меня к своему телу и мягко водит рукой по спине.
Я не плакала с тех пор, как убежала оттуда. Всегда держалась, а здесь показал свою слабость. Не должна была, но рядом с ним настолько спокойно и легко, что я поддаюсь минутному порыву, завожу руки ему за спину, обнимаю и прижимаюсь к груди, оставляя мокрые пятна на его рубашке.
— Это… связано с Игорем? — он спрашивает, а я чувствую злость в его голосе и напряженные мышцы под рубашкой.
— Нет, — мотаю головой. — Он… спас меня. Забрал оттуда.
— Ты поэтому с ним?
Я успокаиваюсь.
Опускаю руки и отхожу.
Мотаю головой.
Нет.
Я уже не знаю почему. Игорь изменился за последние месяцы. Стал больше пить, реже приходить домой. Я не понимаю, почему так, ведь раньше… все было хорошо. Мы вместе почти полтора года, и я всегда чувствовала себя в безопасности.
Последние месяца четыре происходит такое: пьянки, друзья, гулянка и танцы. Меня напрягает это всегда, и я никогда не принимаю участия в том, что происходит.
Я всегда в комнате, закрытой на ключ, потому что страшно. Нет, Игорь никогда не подымет руку и даже не накричит, но… но ведь и мама не сразу меня продала.
То, что произошло сегодня… это заставило меня задуматься над важностью меня и ребенка для него. И я не хотела об этом думать. Так гораздо проще, разве нет?
— Лена, если хочешь, я могу…
— Нет, — слишком резко, но так нужно. Не стоит, чтобы он думал, будто у меня все плохо. — Все хорошо, правда. То, что ты видел последние месяцы… все на самом деле не так страшно… это бывает редко и потом Игорь добрый.
— Я знаю его год, — просто констатирует он. Жду, что Даня что-то добавит, но он молчит, давая понять, что этого достаточно.
Он делает выпад в мою сторону, пытается коснуться, но я только больше вжимаюсь в стену, и он отступает. Отходит, запускает руки в волосы и нервно ходит по комнате.
— Ты боишься каждого движения, — резко говорит он.
— Это не из-за Игоря.
— Я знаю, но он должен был избавить тебя от этого.
— Данил, не надо, — я просто мотаю головой.
— Ладно, прости, — он отступает. — Давай я помогу тебе убраться.
— Я… устала, но можешь приехать вечером.
Наверное, мне стоило отказаться. Просто попросить его уйти, но ведь он сам предложил, верно? Так почему бы и нет?
* * *
Врезать.
Первое, что приходит в голову, когда приезжаю с утра к Игорю. Дверь нараспашку, вонь в квартире, какие-то левые люди, мирно посапывающие в холле. Быстро расталкиваю, кого не знаю и выставляю за дверь.
