— Я просто хотел, чтобы ты расслабилась. Я не знал, что коктейль так на тебя подействует. — Странно, но Вадим даже не оправдывается. Говорит спокойно, будто лекцию читает.
— То есть в том, что ты напоил меня наркотой нет ничего такого? — я возмущенно фыркаю, пытаясь понять, о чём вообще он думал, когда поил меня такими коктейлями.
— Не перегибай, — лишенным каких-либо эмоций говорит Вадим. — Это всего лишь коктейль. Веселье, Яна. Ты была слишком напряжена.
— Серьезно?
Я таки вскакиваю с кровати. Сажусь, и меня оглушает мощная головная боль. Лоб пульсирует, и я слегка пошатываюсь, но не бросаю идеи повозмущаться.
— Ты идиот, Вадим? А если бы аллергия? Я бы могла умереть! Или тоже плевать?! Я не могу тебя понять, что это за развлечения? Поиграть хочешь? Так можно было и без наркотиков это сделать, — каждое слово дается мне с огромнейшим трудом.
— Успокойся, — он прерывает мою тираду громким приказом. — Все же нормально. Чего ты разнервничалась? Полежи, расслабься, у нас завтра помолвка, не забыла?
Я смотрю на расслабленное лицо своего жениха и понимаю, что ему ни на минуту не жаль. Он не раскаивается и ему абсолютно плевать на то, что произошло.
А мне не плевать!
— Не будет никакой помолвки! — решение приходит молниеносно. — Я ничего не подписывала. И денег не возьму!
Понимаю, что будет сложно, что придется снова бегать и унижаться, но я не собираюсь замуж за мужчину, которому не доверяю. Я думала, что Вадим адекватный человек, а он оказался тем, кто не задумываясь подвергнет твою жизнь опасности.
— То есть не будет? Как это?
— Вот так. Не будет свадьбы! Я не выйду за тебя замуж! — отрезала, надеясь, что он будет ошарашен и подавлен, начнет просить прощения и скажет, что все оказалось недоразумением, но нет.
Вместо этого он смотрит на меня, как на ненормальную, а затем запрокидывает голову и смеется. Я не понимаю, что сказала не так. Или он думал, что я спокойно все проглочу и поставлю подпись в ЗАГСе?
Не будет такого!
— Дорогая моя. — Вадим прекращает смеяться, берет стул, ставит его рядом с моей кроватью и садится. — И помолвка, и свадьба будут! Я не знаю, что ты себе там придумала и решила, но забывай об этом. Я женюсь на тебе! А чтобы было понятней и доходчивей, вот…
Он протягивает мне небольшую фотографию, на которой я вижу свою племянницу. Закрываю рот рукой, чтобы не было слышно моего отчаянного вздоха. Я не понимаю, как он добрался до нее, как узнал о том, куда ездила.
В голове крутится только одна мысль “Ему рассказал Максим”. Отгоняю эти мысли, желая верить в то, что это невозможно. Он не такой. Нет. Тем более после всего, что произошло…
— Теперь понимаешь, что у тебя нет выхода? Тебе ведь нужно вылечить бедную Машеньку, верно?
— Я обращусь в благотворительные фонды, — упрямо спорю с ним, и мне плевать, что он там возомнил.
Никакого замужества! Я понимаю, что тогда стану безмолвной рабыней надолго и возможно мне придется испытывать те же унижения, что и девочки в том треклятом клубе.
— Нет, не обратишься. Я не дам, — уверенно заявляет, заставляя меня поежится от страха. — Я сделаю так, что тебе никто не поможет. Ни благотворительный фонд, ни больница, ни бизнесмены.
Мне становится действительно страшно. Я впервые смотрю на него без розовых очков и обмана. Он совсем не тот милый мужчина, за которого выдавал себя все это время. И я ужасом понимаю, что он пойдет на все. Захотел — забрал!
И никаких вариантов!
Перевожу взгляд на фотографию Машеньки и чувствую, как горло сдавливают тиски, а на глаза наворачиваются слезы. У меня больше ничего не болит. Голова стала ватной, и мне абсолютно плевать на то, что со мной случилось.
Она может не выжить. Это то, что меня по-настоящему волнует.
— Ну что ты? — Вадим говорит ласково. — Перестань! Не на каторгу же тебя ведут. Год будешь моей, а потом уходи куда хочешь. Я даже сверхурочные заплачу, — он смеется, а меня передергивает.
Несмотря на отвращение я киваю, соглашаясь. Понимаю, что у меня нет выхода и пытаюсь взять себя в руки, а еще попытаться придумать что-то, чтобы не ехать с ним сейчас домой.
Увы, это не удается, Вадим договаривается с доктором и меня оформляют домой. В машине я не смотрю в сторону своего жениха, полностью погружаясь в свои мысли. Размышляю о том, как правильно поступить. В том, что выходить замуж — не лучшая идея я уже успела убедиться, но выхода нет.
Если он перекроет все возможности, у меня не останется выхода. А после всего, что я узнала о нем, не хочется проверять, как он сможет поступить в действительности.
Вадим отвез меня домой, высадил у подъезда, поцеловал и вручил бархатную коробочку с колье и серьгами, которые я намеревалась вышвырнуть как только зайду в квартиру.
Я даже окно открыла, а потом подумала, что он наверняка спросит, и я снова останусь виноватой, придется искать объяснения.
Дома не нахожу себе места, мечусь с одного угла в другой, звоню маме, расспрашиваю у нее о состоянии здоровья Машеньки и почти сразу прекращаю разговор. У меня нет никакого здоровья обсуждать предстоящую операцию, потому что не уверена в том, что она вообще будет.
Под вечер у меня начинает болеть голова, а решения я так и на нахожу. Единственное — собираюсь поговорить с Максимом. Попытаться объяснить ему свой поступок два года назад и рассказать все о том, что делает Вадим.
На утро за мной приезжает свита жениха. Прибывают его друзья и несколько подруг, которые тут же принимаются за помощь мне. У меня создается ощущение, что дело не столько в скорости сборов, сколько в контроле. Мало ли… вдруг я решу взбрыкнуть и не пойду на помолвку.
Или сбегу с любовником…
Собственно, я так и собиралась сделать. Во мне поселилась четкая уверенности в том, что Максим мне поможет. Возможно не деньгами, а войдет в положение и подключит отца. Вот Дмитрий Львович точно не приемлет того, что делает Вадим.
Но она разлетается вдребезги как только я понимаю, что меня не отпустят. Будут готовить, как куклу и дергать за нужные ниточки, чтобы вовремя поднимала руки и издавала звуки.
