Мало того, что он подставил себя и Яну, он втянул во все это меня и родителей. А еще я подозреваю, что деньги компании, если и не сама компания давно на том, кому брат должен денег.
— Тебе-то что?
— Шутишь? Ты позвонил мне. Попросил приехать. Мне сообщили о долгах. Будешь считать себя властелином мира? Пожалуйста! Только подумай о родителях. Акции в компании хоть твои еще?
Вадим смотрит на меня несколько минут, а затем кивает и садится в машину. Я везу нас в свою квартиру. Нужно поговорить и решить немало проблем. По пути набираю Женьку и говорю, что согласен на продажу по их цене и даже сделаю скидку, если получу деньги за пару дней.
После мы разговариваем с Вадимом, и я узнаю много нового. Того, что мне не очень нравится. Например, что Вадим серьезно проигрался и теперь должен денег.
— Я не знаю, как так получилось, — едва подбирает слова брат. — Мне везло, я подняла несколько десятков долларов, Макс! — его глаза загорелись, и я понял, что он одержим.
Болен игрой!
Вряд ли он сможет остановиться сам даже после того, как я отдам долг. Он перепишет свою квартиру, отдаст фирму, но будет играть дальше.
— Мне так везло! — снова повторяет он. — Я не знаю, что случилось потом… я проигрался и решил, что смогу отыграться. Попросил в долг, потом еще раз… и еще. Пришел на следующий день и снова играл в долг. Я был как зомби, а потом понял, что поставил на кон слишком много.
Киваю, хотя все равно не понимаю, как можно быть настолько безмозглым.
— А если бы у меня не было таких денег? — спрашиваю, хотя прекрасно понимаю, что на крайний случай у него акции в фирме и несколько квартир.
Вадим молчит, а я чертыхаюсь. Хочется въехать ему еще раз, потому что я представлял себе завтрашнее утро совсем по-другому, а получается, что его нужно провести в решении вопросов, а не с любимой девушкой.
С занятой, если быть точным.
Да плевать! Я хотел провести это время с ней, а буду жить с проблемами.
Срываюсь. Ударяю несколько раз по стене и завершаю успокоение громким ударом кулака о стол.
— Э-э-э, братец. Полегче, — тут же выдает Вадим. — Ты че разволновался?
— Закрой рот! — поворачиваюсь к Вадиму.
Мне хочется хорошенько врезать по его самоуверенной роже, а не по столу. Он вообще ничем не думает!
Ничем и ни о чем!
Да сколько ж можно? Почему все мои планы ломает один единственный человек?
— Значит так. Я помогу, но ты давай продавай квартиры, машины, все, что у тебя есть. Я дам часть денег.
— У меня ничего нет, — огорошивает меня новостью.
— То есть как это? — переспрашиваю, хотя и так прекрасно понимаю, что он, скорее всего, все проиграл.
— Все им отдал. Только акции.
Он говорит, а я понимаю, что мне придется отдать почти всю выручку за картины. Я обдумываю как поступить, понимая, что отдать все деньги и вытащить нас из жопы — святое дело, вот только уверенности в том, что последующего пиздеца не будет, у меня нет.
— Ты сможешь помочь? Проси что хочешь — все отдам.
— Все, говоришь? — прищуриваюсь и поворачиваюсь к нему.
— Конечно! — брат быстро кивает головой. — Хочешь акции в компании? Сорок процентов!
— Невесту твою хочу.
— То есть? — непонимающе смотрит на меня, будто не верит.
— Яну, говорю, хочу. Я покрываю долги, а ты отказываешься от нее.
=Договор
Яна
Максим уходит, а я не нахожу себе места. Смотрю ему вслед через окно и чувствую, как бешено бьется мое сердце. Я хочу, чтобы он вернулся, чтобы никуда не уходил, прижал к себе и не отпускал. Выслушал и понял.
Хотя бы выслушал.
Я не надеюсь на большее и не смею требовать, но что греха таить — хочу, чтобы он это принял.
Его машина трогается с места, а меня терзают смутные сомнения. Я начинаю паниковать и завариваю себе ромашковый чай.
Пытаюсь успокоиться, но получается слабо.
Включаю телевизор и бессмысленно щелкаю каналы. Пытаюсь найти что-то интересное, но ничего не получается.
Открываю на телефоне приложение, чтобы почитать, но вижу слова через строчку, а смысла и вовсе не понимаю. Я не знаю, что со мной. Меня накрывает паника, и я начинаю нервно ходить по комнате.
Максим не сказал, куда он едет, но я паникую. Плохое предчувствие не покидает меня, и я осознаю, что не переживу потери второй раз.
Я хочу позвонить ему, но понимаю, что у меня нет номера. Я переспала с парнем во второй раз и не могу с ним связаться.
Горько улыбаюсь и понимаю, что ничего не смогу сделать. Или Макс приедет утром, как и обещал, или не приедет, отомстив за то, что я ушла когда-то.
Я забываюсь беспокойным сном. Всю ночь мечусь на кровати и жду звонка в дверь, но его так и не поступает. Я не понимаю, что произошло и это меня нервирует. Утром я выгляжу не лучше. Синяки под глазами, бледная кожа, потерянный взгляд.
Я чуть не забываю надеть линзы, а когда таки осиливаю себя, начинаю нервничать. Мне хочется их снять и вообще вернуть себя прежнюю. Одна ночь с ним, его руки и губы на моей кожи, и я теряюсь. Мне хочется большего, и я едва сдерживаюсь от того, чтобы не навредить себе.
Беру стакан воды и стараюсь успокоиться. Это паника. Всего лишь. Она пройдет.
Немного времени, и я успокоюсь, перестану переживать, и пойму, что все хорошо.
Не замечаю, как проходит время. Сначала час, потом два. Прихожу в себя, когда на улице уже изрядно стемнело. Смотрю на телефон — пусто. Даже Вадим не звонил, что само по себе очень странно.
Я не понимаю, почему он не набрал, не спросил как мои дела, чем я занимаюсь. У нас свадьба через несколько дней, а он молчит, что в принципе не характерно для него.
Начинаю сопоставлять отсутствие Макса с Вадимом и по моей спине пробегает холодок страха. А что если он узнал, что если Макс рассказал, и теперь… а что теперь?
Я свободна. Мне не нужно делать вид, что я хочу замуж, выдавливать дежурную улыбку и сверкать на приеме. Я буду жить обычной жизнью.
Маша.
Я не могу быть свободной.
Яркой вспышкой вспоминаю о своей малышке и беру себя в руки. На улице темно, но я больше не могу находиться в помещении. Выхожу на улицу и вдыхаю ночной летний воздух полной грудью.
Мне становится легче.
Я гуляю до поздней ночи, а потом возвращаюсь. Телефон по-прежнему молчит, но я уже спокойна. Мне совершенно безразлично, что Макс не приходит. Я не хочу знать.
