Указываю на столик в гостиной, а потом достаю из бумажника чаевые и провожаю высокого парня с позолоченным бейджиком отеля за порог. Есть не хочется вообще, даже приятный запах не может ничего поделать. Я решительным шагом миную гостиную и возвращаюсь к Ангелу.
Сажусь рядом с ней и некоторое время молчу, прислушиваясь к ее ровному дыханию. Она как будто спит, хотя глаза открыты.
— Ты в моей майке, — произношу первое, что приходит в голову, чтобы растормошить ее. — Слышишь?
— Она тебе нужна? Снять?
Она опускает ладони вниз и подцепляет край майки, но я останавливаю ее, накрывая ее руки своими. Ангел лишь прикрывает глаза и поворачивает голову сильнее, пряча лицо в подушку.
— Ты бы давно ее сняла, если бы я был тебе противен.
Провожу ладонью по ее плечу и борюсь с диким желанием лечь рядом и смять ее в тесных объятиях.
— Ты мне не противен, — произносит она после паузы. — В этом и проблема, Ник.
— То есть?
— Ты ведешь себя, как мудак, а я все равно хочу тебя. Кончаю с тобой, как шлюха, которой нравится, что об нее вытирают ноги.
— Бля, Ангел…
— Хотя почему “как”? — она коротко и нервно смеется, чем полосует меня прямо по сердцу. — Может, я поэтому и кончаю, потому что знаю, что ты заплатил за меня. Муж тоже в каком-то смысле купил меня. Он богат и успешен, я боялась уйти от него и научилась отключаться в кровати. Даже убеждала себя, что мне нравится.
— Не говори о нем.
— Хорошо, не буду. Приказывай, Ник, приказывай… Ты прав, со мной надо грубо. Как с вещью. Я это люблю.
Она вновь усмехается и закапывается лицом в подушку полностью. Ее плечи коротко вздрагивают.
Глава 29
Охуенно, блять!
Я смотрю на то, как она уткнулась лицом в подушку и плачет. Тихо, почти беззвучно, но это только сильнее режет по нервам. Я выхожу на балкон и пытаюсь взять себя в руки, понимая что зашел слишком далеко. Явно же перегнул, хотя точно не понимаю, что за черт происходит. Еще вчера она ненавидела меня, и ей были противны мои прикосновения. Потом она стонала и ей точно было хорошо, а сегодня… говорит, что противна сама себе.
Я стою на балконе и меня осеняет. Бьет как палкой по голове воспоминание вчерашней ночи. Мы не предохранялись. Черт!
Мне напрочь снесло крышу, и я думал только о ней, хотел ее до одури. А сейчас нужно позаботиться о предохранении. Я залезаю в интернет и гуглю средства экстренной контрацепции. Мне выскакивает несколько вариантов, и я пишу знакомому доктору, чтобы посоветоваться.
Минут через десять захожу в комнату и вижу Ангела в той же позе, только теперь она не плачет. У нее красные глаза и чуть припухшие от укусов губы, но в остальном она такая же безучастная.
— Ангел, — я сажусь рядом и пытаюсь заговорить с ней о таблетках, но не знаю как.
Она даже не реагирует на звук моего голоса, смотрит прямо, а ощущение, что вообще ничего не видит перед собой.
— Ангел мы не предохранялись, — вывожу ее из оцепенения.
Она, наконец, смотрит на меня, а затем горько усмехается, а после отводит взгляд и так же утыкается в одну точку.
— Я знаю, — слышу короткое от нее.
— Ангел, я нашел таблетки, — спокойно говорю я. — Знакомый врач посоветовал, они помогут.
— Не надо.
— Ангел… — я не могу найти слов.
Да и что тут скажешь? Мне не нужны дети, только крутой секс и эмоции? Ты, конечно, классная, но к детям я не готов? Возможно, будь на ее месте другая девушка я так бы и сказал, но передо мной Ангел. Та, которую я хочу так, что скулы сводит, та, от вида которой внутри все горит огнем и хочется крушить все, потому что не моя.
— А ты права, — говорю я, решая вывести ее на эмоции, оживить и заставить чувствовать. — Не надо нам никакие контрацептивы, да? Забеременеешь и родишь мне сына, а, Ангел? Хочешь сына? Такого же как ты. С каштановыми волосами и зелеными глазами, все, как у тебя.
Я говорю, не останавливаясь, отворачиваюсь от нее и выдаю слова куда-то в пустоту, а сам начинаю мечтать об этом. Впервые понимаю, что говорю совершенно искренне и меня не пугает возможность завести ребенка, даже жениться. Если с ней, то почему нет?
Я не сразу понимаю, что что-то не так, а когда понимаю, то просто не знаю как реагировать. Ангел поджала под себя ноги еще сильнее, и теперь просто плачет. На ее лице — гримаса боли, а в моей душе чертов раздрай, потому что я ни хера не понимаю. Абсолютно.
— Ангел, что? Эй, посмотри на меня.
Она не реагирует, и я начинаю волноваться, думая, что все это чертов побочный эффект. Но ведь это нереально. Нет. Я знаю какие симптомы после первого приема. Ее уже давно должно отпустить, расслабить. Она должна отойти, но вместо этого ей, кажется, только хуже.
— Ангел, — я хватаю ее и рывком вынуждаю сесть, прижимаю к своей груди и спрашиваю: — Что? Блять, поговори со мной, пожалуйста.
Она мотает головой, дергается в моих руках, а затем вытирает слезы и говорит:
— Мне не нужна контрацепция, Ник, успокойся, — Ангел отпихивает меня острыми локтями, вынуждая отпустить ее. — Я не могу иметь детей.
Она смотрит так затравленно, что я просто не знаю что говорить. Пытаюсь понять, что значит для нее это знание, каково ей понимать, что она никогда не будет иметь своих детей. Я готов расспрашивать, кто и почему ей поставил диагноз, наблюдалась ли она у врача, уверена ли в этом, но понимаю, что ей это не нужно. Это как соль на разболевшуюся рану: не поможет, но станет в разы больнее.
— Видишь, как совпало? — она усмехается. — Ты молодой, горячий, хочешь развлечений, секса и никаких детей. Я круто подхожу. Ты купил ту, что нужно, — режет словами по больному.
По тому, что не дает мне покоя. Я поступил как сволочь, как мудак, наверное, даже хуже ее мужа, который хотя бы не так открыто издевался. Брал годами и измором. Не то, что я: сразу в лоб и по факту.
— Перестань, Ангел, — я закрываю глаза и пытаюсь совладать с чертовыми чувствами, от которых становится трудно дышать. В груди жжет, а руки инстинктивно сжимаются в кулаки.
