Я ведь не так хотел. Не то планировал.
Думал, на новом месте все будет по-другому, она забудет о своем Тошике и сможет отпустить себя. Не под наркотой или алкоголем, а рядом со мной. Я вижу, что она хочет меня, но противится. Как будто ей что-то мешает и она нервничает.
— Я говорю правду, Ник. Мы совпали. Прямо как с Антоном. Ему тоже дети не нужны.
Каждое ее слово как ножом по сердцу. До кровавого, блять, мяса. И все потому что она страдает, плачет, видно, что ей больно и она даже не язвит, а говорит правду. Ужасную, сука, правду, от которой просто выть хочется.
— Ладно, — говорю я. — Идем поедим, Ангел, есть-то надо? — я отшучиваюсь.
Знаю, что получается плохо и вообще это точно не то, что ей надо, но я не умею утешать женщин, которые только что признались, что бездетны. Я просто не знаю, что говорить. Не сейчас.
— Я не хочу, — говорит она.
— Ангел, надо.
— Можно я буду деткой? — спрашивает и снова отворачивается от меня.
— Нет, нельзя. Прости меня, слышишь? За все, — мне трудно даются последние слова. Просто до боли, но я знаю, что ей это нужно: знать, что я раскаялся.
Я ошибаюсь. Ей это не надо. Она резко поворачивает голову и смотрит на меня.
— Отпусти меня, Ник. Оставь, я больше не хочу здесь находиться.
— Нет.
Она усмехается и встает, стаскивает с себя майку и швыряет ее на кровать, натягивает купленную ей одежду и говорит:
— Никогда не извиняйся, если не готов подтверждать слова действиями.
Охуенно, блять, отдохнули. Шикарно просто!
Глава 30
Он растревожил старую рану. Словно мне мало переживаний и всего того безумия, что творится между нами. Мне начинает казаться, что я не понимаю, где находится пол, а где потолок. Путаюсь даже в столь очевидных вещах…
Я выхожу на балкон, чтобы глотнуть свежего воздуха и зло запахиваю пиджак из новой коллекции Prada. Ник не поскупился, но это вызывает у меня лишь злую усмешку. Как там говорят? Дорогие шлюхи не выглядят как шлюхи? Правило работает и я могу с чистой совестью смотреть в зеркало и спросить с него еще пару нарядов, что-нибудь из тяжелого люкса, чтобы задрать свой ценник до небес вместе со стоимостью одежды.
Брак у меня не удался, детей нет, с чувствами тоже беда, а вот за мое тело платят большие деньги. Целые контракты подписывают! Вот и буду радовать Ника, он же заплатил, выучу мягкие интонации и игривые улыбки и порадую отличным сервисом!
До боли в пальцах сжимаю витой поручень и срываюсь на нервный смех. Несу бред в собственной голове и не могу остановиться, потому что тишины боюсь больше всего. Я до сих пор не понимаю, как оказалась посреди такой жизни. Что я сделала не так? В какой момент всё начало катиться к сегодняшнему дню?
Я наклоняюсь через поручень и смотрю вниз. Подо мной красная дорожка дорогой гостиницы, которая чертит тропинку по ступенькам и проходу от места остановки для машин. Там стоит швейцар, который то и дело оглядывается через плечо и явно кого-то ждет.
Мне становится любопытно и я дожидаюсь черный седан представительского класса вместе с ним. Швейцар открывает дверцу авто и из нее выходит… Антон.
Боже, нет! Это он!
Я вижу своего мужа, который кивает работнику отелю и нетерпеливо взмахивает ладонью. Я догадываюсь, что этот жест означает, что у него нет багажа и вообще под его ногами лучше не путаться. Антон оттесняет швейцара прочь и размашистыми быстрыми шагами направляется ко входу в отель.
Я упускаю его из вида, когда он ныряет под козырек, и теряю несколько секунд на шок. Это же он! Мой муж здесь! И он идет, направляется прямиком…
— Ник! — вскрикиваю и чувствую, что не могу оторвать ладони от поручня, меня сковывает нервная оторопь, которая заливает мое тело бетоном.
— Ангел? — парень тут же появляется на пороге и беспокойно смотрит на меня. — Ты в порядке?
— Там Антон, — говорю едва слышно и все же разжимаю ладони. — Я только что видела, как он вошел в отель.
— Твой муженек? — Ник хмурится и проходит вперед, чтобы тоже взглянуть с балкона.
— Он вошел в здание. Это точно он, я не спутала. Ты звонил ему?
— Я? Зачем?
— Не знаю, — пожимаю плечами и горько улыбаюсь. — Вы же договорились у меня за спиной. Может, еще что придумали. Откуда мне знать, во что вы играете? У богатых мужчин свои причуды.
— Не равняй меня с ним! — он вдруг вспыхивает и обхватывает мой локоть. — Хватит, Ангел. Мне жаль, что у нас так всё вышло… Ты сказала, что не хочешь здесь больше находиться? Хорошо, я больше не буду тебя держать.
— Ты точно договорился с моим мужем, — усмехаюсь и тычу указательным пальцем в его грудь. — Передашь на поруки? Вернешь игрушку, да? А что, отлично, Ник! Ты недовольный клиент, даже неустойку можешь потребовать.
— Я не отдам тебя ему. Это исключено.
— Даже если я захочу?
— Ты не хочешь.
— Откуда тебе знать? Ты ничего не знаешь о желаниях других, только о своих печешься.
— Блять! Я говорил, что свихнусь рядом с тобой? Радуйся, я уже! И ты тоже, Ангел. Ты к ублюдку-мужу готова бежать, лишь бы сделать мне больно.
Он притягивает меня к себе и обнимает за талию, после чего ловко подхватывает на руки, чтобы унести с балкона.
— Ты зла на меня, — произносит Ник над моим ухом. — И не слышишь меня… Как обычно, Ангел. Но я не позволю тебе ломать свою жизнь.
Он усаживает меня в кресло и на мгновение замирает рядом, вглядываясь в мое лицо. Кажется, он принял слишком близко к сердцу мою колкость, что я могу захотеть вернуться к Антону. Я не хочу к мужу… Хотя я сейчас сама не понимаю, чего хочу. Я беспросветно запуталась и чувствую опасную усталость, которая может решить всё за меня. Мне надоело бороться, огрызаться и узнавать Ника с новой стороны.
— Будь здесь, — Ник нажимает уверенным голосом. — Пожалуйста.
Он стучит пальцем по подлокотнику кресла и резко разворачивается. Нащупывает в кармане сотовый и идет к двери. Попутно набирает какой-то номер и смотрит на наручные часы, взмахивая правой кистью.
