Она научилась жить рядом с ним, быть его тенью и иногда даже другом. Сейчас ей было смешно вспоминать детские мечтания, когда она надеялась, что муж сможет ее полюбить, смешно и горько, потому что прошло пятнадцать лет, и ничего в жизни так и не поменялось. Она все еще ждет его в спальне, надевая лучшее бельё для него.
У нее были любовники – исключительно для здоровья, как говорила она себе. Впрочем, они ей нравились – они говорили ей комплименты, любили ее, преклонялись перед ней, старались доставить ей удовольствие. Муж прекрасно об этом знал, более того, именно он первым заявил, что ему всё равно, что свой долг как супруга она выполнила, подарив ему двоих сыновей, и теперь вольна жить, как пожелает. Элли плакала целую неделю, а потом решила – да пошел он! Не хочет – не надо. И без него проживет. И прожила, вот только прекрасно знала, что кроме него, никто ей не нужен, и любовников своих (кстати, их было не так уж и много) рано или поздно она начинала ненавидеть и отправляла куда подальше, а они не могли понять, что делают не так, и только клялись в вечной любви.
Дверь в спальню тихо раскрылась, по ногам скользнул ветерок. Королева обернулась с улыбкой – не иначе, как кто-то из сыновей решил заглянуть к ней перед сном – и не поверила глазам. В дверях стоял муж. В первый миг у нее заколотилось сердце и перехватило дыхание, она строго напомнила себе, что до полнолуния не близко – в полнолуние он мог и появиться, а она не в силах была ему отказать, за что себя потом корила, но снова и снова ждала полную луну с нетерпением.
Эстебан был нетрезв, и это встревожило Элиссию настолько, что она немедленно вскочила и бросилась к нему. Впервые она вообще видела его пьяным.
- Что случилось? – испуганно спросила она. – Заговор? Убийство? Наводнение? Война?
Он вдруг рассмеялся зловеще и, глядя ей прямо в глаза, заявил:
- Нет. Я просто полюбил.
Элли зажмурилась, сжав руки в кулаки, а потом выдохнула и сказала:
- Сядь и расскажи всё по порядку. Кто она?
Эстебан, чуть пошатываясь, проследовал к ее пуфику и тяжело опустился на него.
- Ты говорила, что у меня нет сердца, - заявил он. – А оно болит. Если болит, значит, оно есть, правда?
- Лекаря позвать?
- Не надо. Я люблю ее. Сам не знаю, за что и почему, это безумие какое-то, но я без нее не могу, совсем не могу. Хочу ее видеть, касаться, слышать ее голос.
«И зачем ты мне это рассказываешь? – холодно подумала Элиссия. – Мне, которая пятнадцать лет ждет твоего ласкового взгляда? Совсем идиот, или прикидываешься?»
- Я ее не трогал, Элли, - бормотал супруг. – Разве можно ее, такую юную, такую нежную осквернить собой? Я ж женат, мне же сорок почти…
Элли осмотрелась, взяла в руки вазу и покачала в ладони. Красивая ваза, дорогая.
- Ты у нас, значит, человек высокой мо’али? – вкрадчиво поинтересовалась женщина. – П’осто идеальный мужчина? Ничего лишнего себе не позволяешь?
Она снова начинала картавить на франкский манер, понимая это и злясь еще больше. Столько лет она вытравляла этот говор!
- Разумеется, я ничего постыдного себе не позволю, - с недоумением ответил Эстебан. – Разве можно? Я же король! На меня люди смотрят.
Элиссия взвизгнула от злости и швырнула вазу в стену.
- Эй, ты чего? – изумился супруг.
- Да лучше бы ты с ней пе’еспал! – заорала она, с ужасом понимая, что ее понесло. – Хоть ’аз в жизни бы познал, что это такое – секс с любимым человеком! Позволь себе поте’ять голову, докажи все, что ты не мо’оженная ’ыба! Кому нужна твоя ве’ность? Ей? Мне? Кому?
Она знала, что муж не станет терпеть ее криков, что сейчас развернется и уйдет, как это делал всегда, но хотела успеть сказать ему хоть что-нибудь.
- А почему ты на меня кричишь? – неожиданно возмутился мужчина. – Что это ты себе позволяешь?
- Хочу и к’ичу, - фыркнула королева. – Знаешь что? Ты – импотент. Выхолощенный конь. Ме’ин! Вот! Ты с ней не пе’еспал потому, что не мог п’осто!
- Я импотент? – заорал в ответ Эстебан. – Если у меня на тебя не стоит, это не значит, что другие мне неинтересны!
На всякий случай он отпрянул от жены, ожидая пощечины – да что там, надеясь на нее, но Элли только заморгала.
- Не стоит? – ухмыльнулась внезапно она. – Дак я о том и говорю! Дело-то не во мне! Ты бы проверился у врача, в твоем возрасте рано еще иметь с этим делом проблемы!
- Стерва! – выкрикнул Эстебан, отчего-то радуясь, что он, оказывается, умеет кричать.
За пятнадцать лет случаи, когда он повышал голос, можно было счесть по пальцам.
Элиссия прищурилась, нервно дернув плечом и поправив сползшую лямку. Эстебан уставился на нее, только сейчас замечая, как шелк обрисовывает ее тело, и неожиданно вспомнил, какие безумные вещи она вытворяла в постели когда-то давно. Ее тело стало женственнее, грудь увеличилась, бедра округлились.
- Ладно, беру свои слова назад, - внезапно усмехнулась супруга. – Ты не импотент.
Король сначала не понял, что она имеет в виду, а потом опустил глаза и гулко вздохнул. Он пришел к ней в тонких домашних штанах, которые сейчас совершенно не скрывали его возбуждения. Будь перед ним другая женщина, он бы, наверное, испугался и сбежал, но его супруга любила постельные игры и сейчас она смотрела на него без всякого страха. Отказать она никогда ему не могла, даже когда была зла, даже когда знала, что ему ничего, кроме наследника, от нее не нужно. И всё же он разворачивался и собирался уйти, потому что спать с ней он не хотел – головой не хотел. А Элиссия вдруг спустила с обоих плеч тоненькие лямки, и сорочка скользнула по ее телу и опала к ногам.
- Что встал? – спросила она насмешливо. – Проваливай, трус. Ко мне сейчас любовник придет, а ты тут приперся. Или тебя больше заводит наблюдать, как твою жену кто-то имеет на твоих глазах? А может, ты и вовсе предпочитаешь мужчин? Не даром ты столько времени проводишь со своим драгоценным Браенгом!
Этого Эстебан стерпеть уже не мог. Он и сам не знал, что его больше взбесило – упоминание про любовников или меткое предположение о мужеложстве с Кирьяном.
- А почему бы и нет? – спросил он холодно, шагая к ней. – Если ты не против, я бы и Кира позвал! Твой грязный рот я, видимо, один заткнуть не в состоянии!
- Ну, ну, ты себя недооцениваешь, - раздался голос жены где-то уж совсем близко. – Ты, конечно, король у нас далеко не в постели, но уж с женщиной должен справиться без посторонней помощи.
Эстебан в ярости рванул на себе рубашку. Ему немедленно нужно было доказать этой невыносимой женщине, что он хорош во всем, доказать самому себе, что он вполне способен спать с женщиной, пусть это даже и была его жена, а еще хотелось причинить ей боль, да так, чтобы она никогда больше не смотрела на него с желанием, а лучше и вовсе его ненавидела. Кровать была рядом, миниатюрная женщина и не думала сопротивляться и от его грубых движений только сладко вскрикивала, а он вдруг понял, зачем люди этим занимаются, потому что всё лишнее и мучавшее его растворилось, оставляя лишь чистое телесное удовольствие.
