Оказывается, сбросить напряжение сексом легко и приятно. Оказывается, он еще жив.
Глава 11
Известие о том, что Виктория вернулась в Галлию, ударило Эстебана, как гильотина - словом, голову он потерял окончательно и бесповоротно. Он только и мог думать о том, что она здесь, так близко, что можно увидеть ее в любой момент. Он держался. Он знал, что не стоит этого делать. Надо жить как прежде. Еще одна рана в сердце не принесет ему радости, но вопреки всему он теперь мечтал о своей возлюбленной совсем по-другому.
"Богиня, какой дурак! - злилась Элиссия. - Столько сил и всё зря!" Она почти, почти добралась до его сердца - раз уж он признался, что оно у него есть. Женщина-друг, женщина-покой, женщина-тишина - кем только она для него не стала! Она всё разузнала про эту девочку - не так уж это было и трудно, и только диву давалась, почему он всё-таки ее выгнал. Почему он не понимает, что всё просто: любишь - люби. Хочешь - бери. Но Эстебан любил всё усложнять - даже в отношениях, особенно в отношениях. К примеру, они муж и жена - так отчего бы им просто не спать вместе? Пришел, лег, прижал к себе. Всё. Нет, надо устраивать какие-то ритуалы, разговоры, на что-то обижаться. Элли совсем не против разговоров - но днем. Ночи совсем для другого.
Ее же глупый супруг тащил в постель всякую гадость, вроде расширения прав женщин или разработки огнестрельного оружия. Что ж, хотя бы он приходил.
Элиссия больше не заводила любовников - это было ни к чему. Эстебан, или Тоби, как она его называла теперь в спальне, вдруг проникся интересом к любовным играм. Еще немного, и можно будет потрясти этого зануду известием, что секс не обязательно должен быть в постели.
И тут все ее планы пошли наперекосяк! Опять эта девочка Оберлинг! Ну что ей не сиделось в Славии, или где она там пропадала почти три года? Ах, к родителям приехала? Да еще с мужем и с ребенком? А муж, оказывается, степняк. Элли живо вспомнила грозного хана Тамана, которого когда-то встречала при дворе. Если сын такой же, тогда ни одна женщина в здравом уме (кроме нее, разумеется) даже не посмотрит на лощеного Эстебана. Эти злые глаза, эта аура властности, эта непоколебимая уверенность в себе... ладно, если бы Таман тогда обратил на нее внимание, Элиссия ни за что бы ему не отказала. Ну не красавец, зато очень экзотичный. Красавцев в Галлии немало, а хан один.
Не о том думает. В голове королевы складывался план.
"Одно из двух, - говорила себе она. - Или девочка откажет Тоби, и он успокоится, наконец, или не откажет - и тогда он тоже успокоится". В том, что в постели никакая, даже юная и красивая, с ней не сравнится, Элли не сомневалась. Сложность была только в том, чтобы заманить ее во дворец.
Как он сопротивлялся! Как гневно фыркал! Она аж залюбовалась этим воплощением невинности и самолюбования. Тьфу. Ведь хочет же. Хочет так, что едва не называет ее в постели чужим именем. Пришлось объяснить, что сын хана - персона дипломатическая, и не пригласить его хотя бы один раз - значит, высказать неуважение к степному владыке. Эстебан проглотил наживку так охотно, что Элли только головой покачала. Как ребенок, даром что король. Начал сходить с ума - ночами не появлялся, избегал ее. Глупый король - она бы ему еще и свечку подержала. Ревность? Нет, это не про нее. Ревновать можно к чему-то действительно значимому. А тут - девчонка.
На самом деле, Элиссия, конечно, места себе не находила от ужаса, но продолжала старательно уверять себя, что всё идёт по плану.
А Эстебан себе не врал. Он даже понимал, что думает о Виктории через призму последних лет. Какая она в постели? По-прежнему ли она так невинно целуется - одними губами? Она должна немного повзрослеть - стала ли она еще красивее?
Действительность превзошла все ожидания. Девушку, стоящую так близко - стоило протянуть руку, и он мог ее коснуться - ребенком было не назвать. Если раньше Эстебану она казалась нежной трепетной птичкой, до которой и дотронуться страшно, то сейчас это была желанная женщина. Она даже немного выросла, округлилась, не было больше ни хрупких плеч, ни острых ключиц. Грудь, трепетавшая в декольте, сводила с ума. Но самое главное, изменился взгляд - она искушала. Король стоял за ширмой, когда Виктория и этот... наглый похититель девиц появились во дворце. А когда его девочка вдруг улыбнулась, прильнула всем телом к проклятому степняку и прошептала ему на ухо что-то такое, от чего тот смутился, Эстебан понял: всё. Слишком уж явными были их отношения, которые они даже не пытались скрыть. От них просто несло страстью. Это было откровенным нарушением приличий - но король и сам их готов был нарушить когда-то, и не судил узкоглазого за то, что он терял голову от Виктории.
И всё же мужчина не мог удержаться от искушения поговорить с ней, и поэтому разыскал Кирьяна и приказал отвлечь степняка - неважно, чем.
Но Элиссия его опередила. Ей была интересна эта девочка. Что же в ней такого, что мужчин от нее ведет? Муж так явно влюблен, что это просто неприлично. Да какой муж! Будь Элли лет на десять моложе... или старше... она бы непременно попробовала привлечь его внимание. Аяз совершенно не похож на отца внешне, но уверенность в себе и самомнение у него таковы, что хочется его потрепать его за щечку и сбить с него эту спесь. Мальчишка - но такой очаровательный!
Никаких шансов. Виктория даже не взглянет на несчастного Эстебана. Даже если она и любила его когда-то - чувства свои она явно не хранила, как некоторые, и правильно. Муж - это одно. А любовники сегодня есть, завтра нет.
И Элиссия совершенно перестала беспокоиться. Конечно, она не сдержалась и подслушала, как несчастный король признавался девочке в любви - ничему-то он не научился, болван - и звук пощечины слышала совершенно отчетливо, и ехидная улыбка искривила ее губы. А вот дальнейшее объяснение Виктории с супругом проходило гораздо горячее. Так горячо, что Элиссия вся дрожала, выбираясь из своей потайной ниши за одним из портретов. На миг ей даже захотелось разыскать одного из своих бывших любовников, потому что жар в теле был просто невыносим, но, подумав, она отказалась от этой идеи. Заманчиво, но нет. Эстебан не поймёт. Он не из тех мужей, которые, застав супругу с другим, просто присоединяются к ним. А жаль.
Желая немного охладиться, Элли зашла в музыкальную гостиную. Здесь были нараспашку открыты окна, и несмотря на воздушный купол вокруг дворца, ветер уже раскидал листы нот по полу. Королева бросилась закрывать окна, и захлопнув раму, прижалась к стеклу пылающим лбом. Ну почему, почему одна женщина заполучила внимание сразу двоих, а кому-то этого внимания не хватает? Плечи вдруг затряслись, и она заплакала от зависти и обиды, и от того, что молодость и жизнь утекает сквозь пальцы.
- Ты плачешь? - раздался удивленный голос сзади. - Ты умеешь плакать?
Элиссия вздрогнула всем телом и обернулась, торопливо утирая слезы.
- Я не плачу, - надменно ответила она. - Королевы не плачут.
Супруг выглядел странно: он был весь бледный, помятый и глаза безумно блуждали. "Богиня, что опять? - устало подумала Элли. - Да почему тебя всё время надо из чего-то вытаскивать?"
