- Родная, ты неважно выглядишь, - заметил он. - Ложись пораньше спать.
Эстебан с трудом удержал безумный смешок. Порой ему казалось, что это он, а вовсе не отец, сошел с ума.
Бригитта вскочила с места в то же мгновение, как отец покинул столовую. Слуги, хмурясь, подхватили кошмар, в котором по недоразумению всё ещё угадывались прелестные черты королевы, и унесли тело в спальню. Как и раньше, они переоденут его в ночную рубашку и уложат в постель, а король придет вечером и будет читать вслух книгу. Раньше это делала Бригитта, но с недавних пор Эстебану удалось убедить отца, что сестра слаба здоровьем и нуждается в отдыхе.
- Шердон, тебе не надоело еще управлять трупом? - вполголоса спросил кронпринц у поднимавшегося из-за кресла некроманта. - Может, пора закончить эту игру?
- Его величество мне за это платит, - мелонхолично ответил высокий худой мужчина. - Работа как работа.
- Король сошел с ума.
- Эка невидаль, - пожал плечами некромант. - Все мы не слишком нормальны. В остальных делах он рассуждает вполне здраво. Оставим его величеству его маленькую слабость.
- А ночью ты тоже управляешь ее телом? - зло спросил принц.
- Его величество ночует в своей спальне.
Эстебан пристально взглянул на этого человека, обещая себе, что ноги его здесь не будет через пару месяцев. Осталось подождать совсем немного. Придет зима, и кронпринцу исполнится двадцать лет. И тогда он непременно поднимет вопрос о смещении отца с престола. А сейчас нужно скрывать безумие короля от всех, чтобы знать не подняла бунт.
Однажды он попытался доказать отцу, что с ним не всё в порядке, но в король в ярости ударил сына по лицу, да так сильно, что сломал ему нос. Досталось и прилетевшей на помощь Бригитте - отец отшвырнул ее прочь, вывихнув девочке руку. Больше они не поднимали этот вопрос. К счастью, отец не требовал с них многого: только "семейные" ужины и лишь иногда говорил: "Ее величество дурно себя чувствует. Проведем ночь у ее постели в молитве".
В одном некромант был прав: безумие короля было почти незаметно в повседневной жизни. Климентин II по-прежнему заседал в совете лордов, подписывал указы, иногда даже вершил суды. Редкие вспышки бешенства лорды оправдывали тяжелой болезнью королевы, некоторые странности тоже. Что мать Эстебана и Бригитты полгода как мертва, знал лишь узкий круг доверенной прислуги. Для всего остального мира женщина была тяжело больна уже долгое время.
Больше всего Эстебан ненавидел отца за то, что в его памяти мать теперь была только одеревеневшим трупом с застывшей улыбкой. Он уже не мог вспомнить, что когда-то, не так уж и давно, она улыбалась им, любила петь и каждый вечер нежно целовала своих детей.
Кронпринц тихо прошел в кабинет отца, по дороге приглушая маг-светильники, жестом отпустил измученного секретаря и сам принялся разбирать бумаги. Ночь длинная. Спать он не мог уже давно. К тому же у него была копия печати отца и он давно научился подделывать подпись короля. Доверять безумцу свою страну Эстебан не собирался. Сегодня его ждал отчет Льенского университета и заветная папка со сведениями про нового степного хана. Степь, конечно, далеко. У Галлии даже границ с ней общих нет, и уж точно нет никаких общих дел. Отец считал степняков дикарями и варварами, кронпринц раньше ему верил. Но сейчас он хотел убедится в этом сам и, открыв папку, ни минуты не пожалел.
Дикари? С каких это пор дикари учатся в университете и ведут переписку с учеными профессорами? Варвар, разговаривающий на трех языках?
За последние полгода Эстебан стал мастером в сдерживании эмоций, и поэтому он дочитал весь ворох бумаг до конца вдумчиво и почти спокойно, не отвлекаясь на вертящиеся на языке проклятья.
Немного подумав, написал распоряжение главе службы безопасности: пусть подготовят досье на кнеса Градского и Вольгов-Волчеков. И на хана этого нового поподробнее. Градский несколько раз упоминался как хороший друг степного хана, а Вольги... Просто любопытно, что стало древним галлийским родом. Расписался за отца, запечатал конверт, нервно швырнул в почту. Гораздо быстрее отдавать подобные распоряжения лично, вот только подчиняться несовершеннолетнему принцу никто не станет.
Когда буквы перед глазами начали расплываться, Эстебан поднялся в спальню к сестре. Там было тихо, не слышалось ни сдавленных рыданий, ни тяжелого дыхания ночных кошмаров. Бригитта явно бодрствовала, хотя в комнате было совершенно темно. Ни принц, ни принцесса больше не боялись темноты.
- Ты не спишь? - на всякий случай спросил он.
- Сон - это слишком большая роскошь.
- Я хочу выдать тебя замуж, - не стал юлить Эстебан.
- Мне шестнадцать, - чуть поколебавшись, напомнила Бригитта.
- Это не важно. В Степи любят молоденьких девочек.
- В Степи? - повысила голос девушка. - Да ты рехнулся! Какая еще Степь!
- Там только что пришел к власти новый хан. Кажется, он интересный персонаж. Не старый, ему что-то около двадцати пяти. Учился у нас в университете. Не женат.
- Да у них по четыре жены можно брать!
- Договоримся. Я думаю, он не дурак, чтобы не понимать смысл династического брака.
- Не выйдет, - внезапно радостно воскликнула Бригитта. - Степного хана не допустят к правлению, если он холост!
- С чего ты взяла?
- В учебнике написано, балда. Хан должен быть не просто сильным воином, но и полноценным мужчиной. Так что твой хан меня не дождется, ха-ха!
- Жаль, - вздохнул Эстебан. - Какой был план! Где теперь тебе мужа найти?
- С этой сложной задачей я справилась самостоятельно, - призналась его маленькая сестричка.
- Вот только этого мне не хватало, - поморщился кронпринц. - Бри, сейчас не то время...
- Сватать меня хану - то время, а любить - не то? - перебила его девушка. - Разве бывает не то время для любви?
- Не существует никакой любви. Это всё только выдумка, оправдывающая телесные потребности.
- Когда-нибудь ты поймешь, что не прав. Когда-нибудь любовь так закружит тебе голову, что ты сойдешь с ума!
- Вот только сумасшествия мне не пророчь, - отмахнулся Эстебан. - Я никогда не потеряю голову от любви. Это не в моем характере. Человек - сам хозяин своих чувств. Скажи лучше, кто тот несчастный, которого ты выбрала своей жертвой?
- Кирьян, - опустила ресницы принцесса.
- О богиня, - принц хотел бы высказаться гораздо грубее, но не посмел в присутствии девушки. - Зачем он тебе? Он же... Ну...
- Ну?
- Ладно. Он хороший честный парень. Но его род, семья...
- А что род? Один из двенадцати. К тому же ты знаешь, что Браенги издревле входили в королевскую семью.
- Это было до мятежа. До того, как их почти всех устранили.
