– Что она хочет? – лениво осведомился Молоканов, выезжая на трассу.
– Спрашивает, куда мы ее везем, – пояснил Северинов и, не получив от начальства точного ответа, пошутил: – В посадку убивать.
Молоканов хотел было осадить шутника, но, вспомнив нож, воткнутый в спину Байка, и представив, как его семья сидит сейчас в укрытии, решил промолчать. Уборщицу начала колотить истерика. И, проезжая мимо пункта ГИБДД, она замычала в голос. Тотчас же метнулась полосатая палка. Пришлось остановить машину и выйти.
– Что там у вас? – осведомился постовой, с головы до ног осматривая Молоканова и заглядывая в салон.
– Бабка того урода, что держит в Вишневке мою семью в заложниках. Вот везу, может, удастся обменять.
– По какому адресу? – сразу напрягся полицейский.
– Пушкина, 22, – честно признался Вова, решив, будь что будет.
– Давай за мной держись, чтобы больше не остановили, – велел постовой, прыгая в машину и включая сирену.
Молоканов быстро вернулся за руль и ударил по газам.
– Видите, мадам, нам и полиция помогает, – вежливо сообщил он уборщице. Она знаками попросила вынуть кляп изо рта. Женька на минутку ослабил ремень. Сандрозд выплюнула малиновый шарик и умоляюще попросила:
– Владимир Петрович, Вовочка! Прошу вас! Я все подпишу. Любое признание. Пожалуйста, только не убивайте!
Молоканов ничего не ответил, стараясь не упустить из виду машину с мигалкой.
«Значит, все подняты по тревоге, раз постовой в курсе, – испугался он ни с того ни с сего. – Ритка, девочка моя, постарайся сберечь себя и Саньку!» – мысленно попросил он, умоляя всех святых помочь его любимой.
Улицу Пушкина перекрыли наглухо, и Владимиру Петровичу пришлось развернуться и припарковать свой джип на соседней, где жили Дьяконовы. Он молча выпрыгнул из машины и, рванув заднюю дверь, дал знак выходить.
– Пошли, – велел Молоканов, устремляясь к небольшому проулку, через который от него удрала Рита. Когда это было? Вчера вечером? Или на целую жизнь раньше? Вчера… Вот еще протекторы от коляски снегом не замело. Молоканов задумался лишь на миг о превратностях судьбы, как чуть не врезался в коренастого майора, строго оглядевшего процессию.
– Что за маскарад, господа хорошие? – устало поинтересовался он. – Шли бы своей дорогой.
– Это бабка Валерия Сандрозда, – представил Молоканов. – Я ее специально привез, чтобы поторговаться с бандитами.
Луиза вздрогнула, поняв, куда ее привезли.
«Лучше б убили», – пронеслось в голове. Она увидела, как ее бывший шеф переглянулся с майором. Словно молча поговорили, без слов. А сзади тут же показался здоровый лысый мужик, заграбаставший Молоканова в объятия.
– Пошли, подруга, – хмыкнул майор.– Начальство приехало, сейчас будут решать, что с твоим внуком делать.
– Она тоже из банды, – подал голос Молоканов.
– Не боись, Вован, – как только бабку увели к полицейским, заверил Хоппер. – Ритка твоя отключила газ и электричество в доме и опустила ставни. Эти придурки сидят в кромешной тьме. Но блефуют. Типа держат заложников. И просят, чтобы пришел лично Лутонин и принес настоящий золотой лист.
– Из-за куска золотой фольги такая суматоха? – зло поинтересовался Молоканов, сжимая кулаки. – Блин, да я сам пойду туда и достану этих мразей.
– У них пистолет, – предупредил Дьяконов. – Стреляют на поражение и уже кого-то ранили.
– Что полиция делать собирается? – осведомился Владимир Петрович. – Невыносимо ждать!
– У меня там тоже Надюшка, – вставил обиженно Хоппер.
– А у меня жена и сын, – проскрежетал зубами Молоканов.
– Санька твой? – тут же хитро поинтересовался Мишаня.
– Ну да, – кивнул Вова.
– Тут и без экспертизы понятно, – встрял подошедший Танеев.– Санька на Вовчика сильно похож, одно лицо. Я сразу признал, как только увидел у нашей калитки.
Вова обреченно кивнул.
– Вы с ними давно разговаривали, Александр Дмитриевич?
– Минут десять назад, у них все хорошо, – успокоил Танеев и тут же лениво предложил: – Зови меня Митричем, как все.
– Ладно, – согласился Молоканов. – Когда следующий выход на связь? Я хочу поговорить с Ритой.
– Да возьми и позвони. Я тебе сейчас телефон продиктую. Как же хорошо, что я трубку на столе забыл. Маялись бы сейчас от неизвестности.
– А батареи хватит? – настороженно осведомился Вова.
– Хватит! У них там зарядка имеется. Если чего, зарядят.
– Электроэнергия в доме отключена… ничего не понимаю!
– У них есть. Рита везде, кроме пультовой, выключила.
Молоканов дрожащей рукой набрал номер Танеева и тут же услышал незнакомый голос с придыханием.
– А Риту можно? – жалобно попросил он, понимая, что трубку сняла Татьяна Алексеевна.
– Она Саньку кормит, – сообщила теща, явно не собираясь передавать телефон дочери.
– Да, Володя, – тут же услышал он родной голос. Похоже, любимая изловчилась забрать у матушки трубку.
– Я люблю тебя, – выдохнул Молоканов. – С тобой все в порядке? Как Санька?
– Твой сын ест, мы с Надькой пытаемся не заснуть, а бабушка наша сидит около монитора и наблюдает, как злодеи что-то ищут в аптечке. Наверное, обезболивающее.
– Сколько их?
– Даша и Сандрозд. Больше никого.
– Они к вам могут прорваться? – подавляя страх, осведомился Владимир Петрович.
– Нет, открыть дверь невозможно. Она полностью замурована. У наших захватчиков есть доступ к темной кухне, санузлу и коридору. Еще неизвестно, кто у кого в плену.
– А входные двери? – уточнил Молоканов.
– Обе открыты, но незваные гости не захотели уйти по-хорошему. Похоже, обосновались надолго в нашем доме, – печально заметила Рита.
– Я придумаю, как выкурить этих гадов, – поклялся Володя.
– Люблю тебя, Хан, – как когда-то на море, шепотом заверила Рита и отключилась. Владимир Петрович аж замер на минуту, понимая, что та великая любовь, полтора года назад приключившаяся где-то под Геленджиком, никуда не исчезла.
Глава 18
4 января
Требования бандитов оказались предельно просты: Лутонин отдает им золотой лист в обмен на заложников. А полиция – зеленый коридор, дабы преступники могли скрыться. Увещевания, выкрикиваемые майором Петуховым в громкоговоритель, не дали никаких результатов.
– Пойдем на соседский участок поглядим, – предложил Дьяконов, заметив, что Вова закончил разговор. – Говорят, преступники своим ключом ворота открыли и машину на участок загнали. Соседи видели, решили – новые хозяева или квартиранты.
