«Мальвина, блин!» – про себя выругался Цесаркин, глядя на белые пухлые щеки собеседницы.
– Незадолго до смерти Татьяны Андреевны. Где-то за полгода. Бабушка ваша с ней в парке на скамеечке сидела. Беседовали о чем-то. А меня увидели, замолчали обе. Вернее, покойница знак Ниночке дала, та и осеклась на полуслове. Потом она в дом приходила с мужчиной каким-то. Я и подумала, что ваша родственница. А когда у Ивана Алексеевича после смерти Татьяны Андреевны полюбопытствовала... – Старуха замолчала, протягивая кусочек колбаски толстому рыжему коту.
– Сейчас покормлю тебя, Васенька, – заворковала она над наглым кошаком.
Цесаркин нетерпеливо кашлянул.
– И что вам дедушка ответил? – уточнил он.
– Заявил, что Нина – его внучка... И только сегодня Лерочка сообщила, что он женился на Нине этой и квартиру ей отписал. Ужас-то какой! – Аделаида всплеснула руками, собираясь дальше поносить деда.
– Это его воля, – крякнул Денис и направился к выходу.
– Только она ему никакая не внучка, – бросила вслед старуха. – Смысл ему на внучке жениться? Он бы ее просто включил в завещание. Мужики все врать горазды, стоит только кусок свежего мяса рядом увидать да руки к нему протянуть. Вот и дедушка ваш не исключение. Все вы одним миром мазаны, – вздохнула она, провожая Цесаркина. Денис счел за благо удалиться, пока противная старуха не переключилась на своего вероломного мужа, бросившего ее ради ее же подружки.
Он как ошпаренный выскочил на лестничную площадку и понесся к себе, пытаясь понять, какая из версий кажется ему наиболее привлекательной. Жена деда или двоюродная сестра?
– Кто вы, доктор Зорге? – пробурчал Цесаркин себе под нос и чуть не врезался в велосипед. Двое подростков с великами отпрянули в сторону, прошептав извинения. Денис кивнул и уже собирался пройти мимо, как мальчишка поинтересовался, добродушно улыбаясь:
– Нашлась собака ваша?
– А? – недоумевающе уставился на него Цесаркин, пытаясь вспомнить, чей это родственник и откуда знает о Герде.
– Мы с вами ночью в беседке ночью встречались, помните?
– А! – кивнул Денис. – Нашлась красавица. А вы тут живете постоянно или квартиру снимаете?
– Живем, в двадцать девятой, – подтвердили «дети».
А мальчик заметил гордо:
– Это нам родители на свадьбу подарили. А сами за город переехали.
Денис про себя посчитал, в какой квартире обитают его новые знакомые. Оказалось, такой же «чуланчик», как и его собственный, только двумя этажами выше.
– Я – Димка, а это Настя – моя жена, – солидно представился пацан.
Цесаркин внутренне поморщился.
«Твою налево. Только из детсада выпустились, а уже поженились. Это ж надо было так себе жизнь испортить!»
А вслух заметил радушно:
– А я Денис Олегович, живу в двадцать второй. Можно просто Денис.
На правах старшего Цесаркин протянул руку мальцу и, не утерпев, поинтересовался:
– А сколько ж вам лет, супруги?
– Девятнадцать, – хором ответила парочка и заспешила к себе. Денис внутренне содрогнулся и попытался вспомнить себя в эти годы и тех девчонок, с которыми крутил любовь в университете. Ни на одной из них не хотелось жениться. Ни тогда, ни сейчас.
Он ввалился в квартиру и сразу же напоролся на сладкую парочку, дремавшую в прихожей. Герда,его умная собака, растянулась по всему коридору, а сверху на ней обосновалась Фиби-Буффе. Недособака первой подняла голову и залаяла, а следом открыла грустные глаза Герда.
«Ну где тебя носит, хозяин?» – поинтересовалась молча.
– Вот-вот, – загавкала Фиби. – Безобразие!
– Пойдем на улицу, Герда, – признал свою неправоту Цесаркин и украдкой заглянул в комнату бабули. Столовая оказалась пуста.
– Сама ее жду, – заскулила жалобно Фиби.
Цесаркин усмехнулся про себя и, подхватив поводок, свистнул Герде. Та понеслась вниз по лестнице, а жеманная Фиби горестно засеменила в пустую кухню.
«Где ты бродишь, Арахна? – мысленно поинтересовался Цесаркин. – Нового дедка обрабатываешь?» – И сам задохнулся от возмущения.
Всю прогулку по парку он размышлял о жене деда. Но вот думать о Нине как о своей родственнице даже не смог. Словно ком застыл в горле.
«Ну какая она мне сестра!» – раздраженно подумал Денис, кидая Герде мячик. А уже дома вспомнил, что забыл пакет с продуктами на работе.
«Фу ты ну ты, море ясное! – рассердился Цесаркин, чувствуя, как уши пухнут от голода. – С нее причитается за долбаные сковородки», – тут же решил он и рванул к холодильнику. Выудил знакомый судок с мясом и быстро открыл крышку, намереваясь съесть всего один кусок. Но ошалело застыл на месте. Оставшиеся три куска мяса по-французски украшали пауки и мухи. Пластмассовые, конечно, но есть стряпню Тарантуль разом расхотелось.
Цесаркин расхохотался на всю кухню, пугая собак, усевшихся на пороге.
«Вот же стерва! – восхитился он чувством юмора Нины и открыл следом банку с борщом. Но между едой и крышкой оказалась вставленная тарелка, на которой величественно возлежала круглая куча. – «Веселые какашки», – хмыкнул про себя Денис, понимая, что больше никогда не притронется к бабулиной еде. Он вспомнил, как лет в семнадцать пугал аналогичным сувениром Верку, младшую двоюродную сестру. Эта дурочка верещала как резаная, а потом нажаловалась матери. Ну и ему влетело тогда.
Денис почувствовал, как внутри закипает злость.
«Зараза, – хмыкнул он про себя, понимая, что сейчас разобьет что-нибудь от голода. – Жалко ей борща и мяса, а сама квартиру захапала!»
Цесаркин быстро переодел рубашку и отправился обедать в близлежащий вегетарианский ресторан. Но дурацкая спаржа не понравилась. То ли плохо приготовили, то ли надоела!
Денис вышел на улицу и, кляня жадную Арахну, поплелся домой, намереваясь все-таки затащить в чулан диван из кабинета деда.
Он все еще мысленно ругался с Ниной, обвиняя ее во всех своих бедах, когда в голову пришла идея, показавшаяся ему великолепной. Цесаркин рванул к машине и, дав по газам, полетел по сонному городу на другой конец к однокласснику Славке Косолапову.
Косолапов, нечесаный и немытый, один обитал в огромном частном доме. Может, кто-то бы согласился соседствовать с двумя питонами и одной коброй, но жить рядом с неряшливым от природы Славкой не решился никто. Но Косолапову плевать хотелось на женский пол, и Денис подозревал, что друг так и остался девственником, сосредоточенным на удивительном хобби, в одночасье превратившемся в прибыльную работу. Насколько знал Денис, продажа змей и остальных хладнокровных приносила немалый доход. Цесаркин вспомнил, как внутренне содрогнулся, несколько лет назад впервые увидев, как Косолапов отдирает лапки огромным тараканам и складывает живые тушки по баночкам.
