«Времени вагон, - заметил он про себя. И собрался было заехать к брату высказать тет-а-тет все, что думает об его выходках, как в сотовом замигало сообщение от Рогинского:
«Можешь приехать в офис?»
«Да»,– тут же отбил Денис и покатил в сторону, противоположную от дома бро.
– У тебя в Питере знакомые в органах есть? – без предисловий начал АнтАнт. – Дочка у меня потерялась, а потом нашлась неожиданно. Сдается, крутит она мне пейсы вместе с мамашей. Два сапога пара.
Денис всмотрелся в гладковыбритое лицо заказчика. Никаких пейсов не наблюдалось.
«Стало быть, и крутить нечего», – усмехнулся он про себя. А вслух добавил:
– Вы же там детектива наняли, – уточнил Денис.
– Этот идиот утверждает, что Аська в Сестрорецке у подружки. И все хорошо. А я звонил в университет, сказали, что она документы забрала и уехала домой.
– Странно, – пробормотал Цесаркин. – Я свяжусь с приятелем, может, он отправит в Сестрорецк кого-нибудь. На месте проверит.
– Вот это и правильно, – крякнул Рогинский и, приспустив на переносице очки в тонкой золотой оправе, воззрился на своего адвоката. – Ты на фабрику ездил? Что придумал?
– Земля под переходной галереей на кого оформлена? – вопросом на вопрос ответил Цесаркин.
– На Кольку, моего племянника, а что?
– Вот давайте ее попробуем очистить от всякого рода строений, – усмехнулся Денис. – И еще бы хорошо там иметь засланного казачка. Подкупить кого-то из замов или секретаршу.
– Не получится, – поморщился Рогинский. – Ленка – Веркина секретарша – ненавидит меня. Юрист и безопасник тоже. Есть еще Нинка. Красива как картинка, – едко усмехнулся АнтАнт. – С ней у нас открытой вражды нет, но она больно принципиальная. Идейная зараза. Против Веры точно не пойдет.
– Деньги всем нужны, – хмыкнул Денис. – Предложим сумму, от которой она не сможет отказаться…
– Нет, – мотнул головой АнтАнт. – Говорю же тебе, за идею она. Деньги ей особо не нужны. Бывший хорошо себя чувствует. Больше меня гребет. Здорово Нинке помогает. Не понимаю, чего она вообще работает.
– Зачем же она с ним развелась?
– Говорю же, принципиальная. Застала его с бабой какой-то и не простила. Мы ее тут все уговаривали, ни в какую. Сразу на развод подала. – Рогинский отмахнулся. – Бог с ней! Лучше расскажи, что задумал!
– Я же и говорю, – пробубнил Денис. – Потребовать землицу под переходом. Пусть все стойки уберут на фиг...
– Так он же рухнет, – усмехнулся Рогинский.
– Мы этого добиваемся, – хмыкнул Цесаркин. – Для начала выделим в натуре нашу долю и обнесем забором. Тут нам никто не указ.
– А как же сервитут? – усомнился АнтАнт.
– Никак, – лениво отрезал Денис. – Собственник давал разрешение, чтобы через его участок шел переход? В письменном виде есть?
– Конечно, нет, – разулыбался Рогинский. – Для себя строили, нигде не оформляли.
– Значит, самозахват и самозастрой. Бодрыми колоннами идем в суд.
– А ты голова, – уважительно заметил АнтАнт.
– Обращайтесь! – самодовольно осклабился Денис. Они долго сидели в кабинете Рогинского. Строили планы на будущее, да и просто травили анекдоты. Через стеклянные стены Цесаркин краем глаза заметил, как постепенно по домам расходится народ.
– Офисный планктон относит до хаты, – пренебрежительно пробурчал Рогинский, наливая Денису виски в пузатый стакан. Цесаркин пьяненько хохотнул.
– Машину придется у вас на стоянке оставить.
– Так никуда не денется, все под охраной, – пролаял АнтАнт, откусывая большой кусок от сотворенного секретаршей нарядного бутерброда с семгой и огурцом.
Поздно вечером хорошо принявшего на грудь Цесаркина прямо к дому подвезли на личной машине АнтАнта. Он бодро прошел через детскую площадку к своему подъезду и около самого крыльца заметил знакомую машину, припаркованную на его личном месте. Киа Рио с курочками и синичками по обоим бокам.
«Ступа Арахны», – фыркнул про себя Денис и, поднимаясь по лестнице, придумал план отмщения за поганый дихлофос и занятое место на парковке. Он забежал на свою часть квартиры, но отправился не к себе в чуланчик, а в узенький темный коридор, переделанный из части бывшего санузла. Влез в громоздкий шкаф, вместе со всем содержимым уныло ожидающий отправку на свалку, и по старой памяти выдвинул нижний ящик с ненужным скарбом. Выудив оттуда два амбарных замка, завалявшихся с незапамятных времен, Цесаркин резко закрыл хлипкие дверцы, собираясь бежать вниз во двор, как неожиданно сверху на него свалилась коробка с рукоделием.
«Трахни в бок меня медуза!» – выругался он, на короткий миг задумавшись, что делать со всеми этими бантами и лентами. Не будь Денис пьян, то подобная идея вряд ли посетила бы его воспаленное воображение, а так он, криво усмехнувшись, окинул недобрым глазом кучу лоскутов и лент и, выудив два грязно-белых банта, лет двадцать назад украшавших голову сестры Верки, опрометью бросился обратно во двор, на ходу стуча громоздкими замками.
Нина проснулась от топота в коридоре и звяканья металла.
«Что он там затеял?» – раздраженно подумала она и, услышав удаляющиеся шаги на лестнице, вышла на балкон и чуть не задохнулась от возмущения. Цесаркин, держа в руках что-то непонятное, носился вокруг ее машины, присматриваясь к дверям. Нина уже собралась крикнуть ему, что сейчас вызовет полицию, как успешный адвокат Денис Олегович Цесаркин, нехорошо улыбаясь, прицепил один за другим огромные навесные замки на ручки дверей, а затем принялся завязывать мятые банты.
«Идиот!» – усмехнулась про себя Нина и тихонько вышла в коридор. Хотелось найти на кухне чугунную сковородку или скалку и встретить дорогого соседушку.
«Забью же на смерть», – саму себя предупредила Нина, на автомате открывая ящик комода, примостившегося в коридоре и пристроенного к таким же древним обувной полке и вешалке. Она быстро осмотрела содержимое ящика и, хитро улыбнувшись, пробормотала:
«Ну держись, кошкуль!»
И быстро юркнула к себе, чтобы поднимавшийся на тяжелых ногах Цесаркин не заметил ее.
Полночи Нина ворочалась и думала, кого утром позвать на помощь. То ли Сан Саныча с автогеном, то ли знакомого слесаря из Тарнауса. Ни один из этих вариантов ее не устраивал. Рано утром, так ничего и не придумав, она вызвала такси, мечтая сразу о двух вещах. Во-первых, выпить чашку кофе, сваренного в турке. Эдакий глоток нефти, чудодейственным образом вправляющий мозги и открывающий глаза. А во-вторых, все-таки наведаться к соседу, прихватив скалку… Или сковородку!
Денис с чувством выполненного долга вернулся в свою комнатенку и завалился спать, кляня последними словами себя, что так надрался без повода, Рогинского, что пил не пьянея, и Арахну, будь она неладна, что явилась в яркий и красочный сон Дениса Цесаркина в откровенном неглиже и принялась танцевать около шеста. Она кружилась словно на карусели, и Денису на странный миг показалось, что он летит вместе с Ниной вверх, подчиняясь движению, закручивающемуся в тугую спираль. Он обнял ее, и она вплотную прижалась к нему. И Цесаркин, словно наяву, услышал ее дыхание, ощутил кожей легкое дуновение около ключицы. Или все-таки наяву? Хотя слабо верилось, чтобы такая чистоплюйка, как Арахна, решила бы осчастливить среди ночи полузнакомого пьяного мужика, презентовавшего прошлым вечером горсть африканских или все-таки аргентинских тараканов. Денис аж затаил дыхание, понимая, что рядом кто-то спит. Он осторожно провел по спине. И мысленно рассмеялся, когда пальцы прошлись по грубому риджу.
