– Значит, остановимся на Тарнаусе, – решил Денис. – Если есть какие-то пожелания или дом на примете?
Нине хотелось в азарте закричать:
«Да, конечно! Дом, где мы жили с Мишкой, Ломакин который год безуспешно пытается его продать. Отличный дом! Построен добротно, все на своих местах, а из окон виднеются парк и озеро. А еще сад и клумбы с розами перед домом».
Но она сдержалась по двум причинам. Во-первых, неэтично по отношению к Денису предлагать купить тот самый дом, где жила когда-то с другим мужчиной. А во-вторых, жадный Ломакин заломил астрономическую цену и не снижал ее ни на рубль. И каждый потенциальный покупатель цокал языком: «Дом, конечно, хороший, но слишком дорого!» Да и не ведая, какой суммой располагает Цесаркин, ей претило навязывать ему столь дорогую покупку.
Поэтому она просто пожала плечами и, глядя в медовые глаза любимого, хрипло прошептала:
– Понятия не имею.
Денис, хорошо знающий человеческую натуру, догадался, что Нина мысленно взвесила все за и против и от чего-то отказалась. Он навис над ней, пытаясь выяснить, о чем умолчала любимая, но со стороны холма послышался негодующий лай Герды, а вслед за ней Ромка закричал что есть мочи:
– Идите сюда! Скорее! Скорее!
Нина в панике неслась к вершине, откуда махал руками и кричал ее сын. Что там произошло? Может, уж или, того хуже, змея? И почему так разрывается Герда?
«Твою мать, Нина, пока ты милуешься с новым ухажером, сын остался без присмотра», – попеняла она себя голосом Ломакина. Но Денис, подлетевший к Ромке на несколько секунд раньше, успокоил:
– Все в порядке, Нинуль! Твой сын нашел ежика.
«Ежик... крот мне в рот! – вздохнула про себя Нина. – Ежик! А я чуть не померла от страха!»
Она уселась на корточки рядом с сыном и Цесаркиным, с любопытством глянула на большой игольчатый шар, лежащий среди пожухлой травы.
– Ежик, – повторила вслух, стараясь выровнять дыхание.
– Мама, давай его к себе возьмем, – попросил Ромка. – Будем молочком поить и кормить яблоками.
– Нет, – мотнул головой Цесаркин. – Ежи переносят бешенство. Ты его в руки брал?
Мальчик кивнул.
– Когда спустимся, нужно дезинфицировать, – мягко велел Денис и добавил серьезно: – А Герда его трогала?
– Нет, я его сразу на руки взял, – сознался Ромка. – Только он колючий сильно, пришлось положить на землю.
– Пойдем вниз, – предложил Цесаркин. – А еж отправится по своим делам.
– Он тут пропадет, – захныкал Ромка.
– Ни за что!– улыбнулся Денис. – Тут его дом.
– Но тут нет ни молока, ни яблок, – гнул свое ребенок.
– Правильно, – согласился Цесаркин. – Но это только в сказках ежи ходят с яблочками на иголках и пьют молоко. На самом деле они едят червяков и личинок. И в условиях города мы его покормить не сможем...
– Да-а, – расстроившись, протянул мальчик. – Но так хочется...
– У нас есть Фиби, – начала увещевать сына Нина, – а у Дениса – Герда. Собаки считают ежа законной добычей...
– Ладно, – согласился Ромка. – Оставим его тут, но с вас один правдивый ответ, ладно?
Денис удивленно глянул на Нину.
– Это у нас игра такая, когда задаешь вопрос и тебе должны ответить только правду. Увильнуть или промолчать нельзя.
– Легко! – рассмеялся Денис. – Я никогда не лгу!
– Конечно, Роман, – чуть слышно ехидно прошептала Нина. – Никогда.
Он хмыкнул, радуясь, что она запомнила все подробности их первой встречи, и легонько дернул ее за косу. Ну прямо как школьник. И весь спуск с горы размышлял, о чем именно может серьезно осведомиться первоклассник?
Вытерев маленькие круглые ладошки аж тремя салфетками, Ромка строго оглядел взрослых и без запинки выдал:
– Я видел, что вы целовались!
– Да, ваша честь, – как на суде, подтвердил Цесаркин.
– Поэтому хочу узнать, какие ваши нар...нам... намерения?
– Серьезные, – без улыбки ответил Денис. – Я предложил твоей маме выйти за меня замуж, и она согласилась.
– Так быстро? – взвился мальчик и со слезами добавил:– А как же папа?
– Может, и быстро, – вздохнул Цесаркин. – Но когда ты станешь взрослым и встретишь свою идеальную девушку, то не захочешь ждать и минуты.
– Твой папа никуда не денется, – ласково добавила Нина. – Он навсегда останется твоим папой. И мы, твои родители, любим тебя, как и раньше, но у каждого из нас своя жизнь.
– Ладно, ответ принимается, – кивнул Ромка и, посмотрев на мать жалостливо, без всякого перехода заныл: – Мама, я хочу есть! Давай уже обедать!
Нина с Денисом принялись наперегонки доставать из сумки нехитрый провиант: пожаренные с утра отбивные, вареные яйца, хлеб и свежие овощи. Но Ромка, проголодавшись, жадно надкусил сначала огурец, потом хлеб, а после потребовал, чтобы мать очистила яйцо.
– Ну, мама!
Нина, счищая скорлупу с белого гладкого белкового бока, внимательно посмотрела на сына и задумчиво поинтересовалась:
– Ты теперь знаешь новое взрослое слово «намерения». Где-то прочитал? Или по телевизору услышал?
– Нет, – беззаботно пробурчал сын, заедая огурец хлебом. – Дедушка так сказал.
– Когда? – из чистого любопытства осведомилась Нина.
– Я утром заметил, что вы целуетесь. И не знал, что мне делать.Вот и позвонил дедушке, когда вы летали. А он объяснил, что если у вас нам… нар… намерения серьезные, то все хорошо. Я сразу решил узнать...
Нина прикрыла глаза, пытаясь совладать с эмоциями. Вдохнула, выдохнула, потом перевела растерянный взгляд на Дениса.
– Будущий прокурор, – хмыкнул Цесаркин, потянувшись за отбивной. – Теперь я полагаю, обеда в Тарнаусе не избежать.
– Да! – запальчиво воскликнул ребенок. – Дедушка велел завтра приехать!
«Плот мне в рот», – мысленно выругалась Нина.
«Трахни в бок меня медуза!» – подумал Цесаркин.
Глава 16.
– А-а-а, – нарочито спокойно протянула Нина. – А я думала, мы завтра в зоопарк пойдем…
-Мама, нет! – забеспокоился ребенок. – Давай завтра в зоопарк! Пожалуйста! А к дедушке потом... как-нибудь.
– Хорошо, – кивнула Нина.– Я сама с бабушкой договорюсь, когда ей удобно нас принять.
-Лихо ты разрулила, – усмехнулся Цесаркин, когда они возвращались к машине. – Боишься своей родни?
– Не особенно, – отмахнулась Нина. – Мои родители здравомыслящие люди. Им наша с Ромкой жизнь небезразлична. Если поймут, что у нас с тобой любовь, то и палки в колеса вставлять не станут.
