Он снова оказался на улице и, чувствуя себя неприкаянным, потащился в близлежащую торговую галерею, где бойкие продавцы втюхивали наивным гражданам товары с али-экспресса. Цесаркин, чтобы скоротать время, лениво глазел по сторонам. Он не собирался ничего покупать, пока не заметил в витрине маленькую пудреницу с тучной золотой жабой, примостившейся на крышке. Зеленые глаза чудовища отливали стеклянным блеском, а зажатый в лапах красный цветок из эмали и стразики, приклеенные по периметру, придавали безделушке аляповатый вид.
Денис усмехнулся про себя, борясь с желанием сфотографировать этот ужас и отправить Нине. Просто так, для смеха. Но продавец, толстый одышливый парень, тут же оказавшийся рядом, принялся нахваливать товар:
– Хороший телефон, – со знанием дела заметил он. – Без особых наворотов.
– Телефон? – изумился Денис.
– Ну да, – кивнул продавец и кинулся демонстрировать товар лицом. Он раскрыл крышку, и Денис увидел маленькие кнопочки и экран.
– И как кулон носить можно. Я один жене оставил. Вот смотрите! – продавец вдел в пазы обычный черный шнурок, и пудреница, то есть телефон, превратился в кулон.
– Волшебство, – хмыкнул Цесаркин и решил: – Давайте один, жене подарю. – И мысленно аж замер от восторга.
«Нина – моя жена!»
Забрав пакет с незатейливым подарком, Денис покосился на часы.
«Дома должно быть около восьми вечера. Нужно позвонить Нине».
Он только полез в карман куртки, как телефон отозвался веселой трелью эсэмэски.
Цесаркин беззаботно открыл сообщение, втайне надеясь, что Нина внесла задаток за ресторан, но, прочитав, моментально почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он остановился посреди людной галереи и снова пробежал глазами текст.
«Ветеринарная клиника «Айболит», десять тысяч рублей».
– Что случилось? – быстро поинтересовался у Нины в вацапе.
– Какие-то негодяи прострелили ухо Герде. Сейчас зашивают. Приедем домой, я напишу, – тут же откликнулась она.
– Как вы доберетесь домой? – напечатал Денис. – Давай я попрошу брата вас забрать.
– Он меня придушит дорогой, – грустный смайл. – Не волнуйся, я уже позвонила Ломакину. Он сейчас на Московской и скоро приедет.
– Как Герда?
– Скулит. Я сейчас включу видеозвонок, поддержи ее, пожалуйста!
Увидев на узком экране свою любимицу, Цесаркин чуть не зарычал от отчаяния. Свежий шов, соединивший порванное ухо, елизаветинский воротник и глаза, полные вселенского горя.
– Герда, девочка, – тихо позвал Денис, стараясь быстрее выйти на улицу. – Держись, милая!
Собака, одурманенная наркозом и болью, повела глазами в одну сторону, а потом в другую, силясь найти пропавшего хозяина.
Денис увидел, как рука Нины прошла по спине, успокаивая его собаку, а потом любимая женщина наклонила лицо прямо к морде и что-то нежно зашептала, указывая на экран телефона:
– Вот он, смотри, Герда.
Цесаркин мог поклясться, что увидел, как его собака воспрянула духом, и позвал снова:
– Герда!
Собачий взгляд стал осмысленней.
«Где ты, хозяин? Почему я вижу тебя только в маленькой коробочке? Как ты умудрился туда попасть? Возвращайся скорее».
– Возвращайся скорее, Денис, – повторила вслед за Гердой Нина. – Нам очень плохо без тебя.
Где-то в стороне послышался шум и какой-то мужчина громко позвал:
– Нина?
Тотчас в комнату заглянул Ломакин. Помахал по-свойски в камеру и, подхватив на руки Герду, направился к выходу.
– Привет, Цесаркин, – добродушно бросил он, удаляясь из кадра.
– Я позвоню из дома, – поспешно пробормотала Нина.
– Я буду в суде, – поморщился Денис. – Через час последнее заседание. А потом прилечу первым же рейсом. Я люблю тебя!
– Я люблю тебя, – прошептала Нина в ответ.
Она выскочила на холодную улицу вслед за Ломакиным, аккуратно укладывающего Герду на заднее сиденье своего Рэнджа.
– Садись уже, – хмыкнул Мишка, заботливо пристегивая вокруг собаки ремни безопасности. – Твой гусь лапчатый когда вернется? – глянув искоса, поинтересовался он.
– Завтра, – недовольно пробурчала Нина. – Тома опять сердиться на меня станет.
– Ей полезно, – рыкнул Ломакин и, поддав газу, вылетел на проспект.
Двое парней, сидевших на лавке возле «Айболита», проводили джип Ломакина с любопытством.
– Мужик этот все время около нее трется, – хмыкнул один.
– Он никакой угрозы не представляет и сопротивления не окажет. Обычный хомяк, – поморщился другой.
– Шеф придумал отличную комбинацию, – пробормотал первый.
– Да, – задумчиво протянул второй. – Нужно уже что-то решать с этой девкой. Время работает против нас.
– Главное, в этот раз не облажаться!
Глава 23.
Для прощального ужина отец выбрал грузинский ресторан. Денис не возражал, только предупредил, что из ресторана сразу поедет в аэропорт.
– А я думал, ты еще пару дней погостишь, – опечалился отец.
Пришлось поведать ему про погромы и покушение на Герду.
– Никак не пойму, кто за этим стоит, – раздраженно заметил Денис. – Сначала грешил на Коську, но бро только машину ей по доброте душевной испортил, а к погромам не причастен.
– Это он сам говорит или есть алиби? – насупился отец и, чтобы скрыть напряжение, уставился в меню. – Константин соврет, недорого возьмет. С самого детства, по любому ничтожному поводу.
– Я помню, – поморщился Денис. – Но есть еще подозреваемые. Прямых улик против них нет, но мотивов полно.
– Твоя королевна многим досадила? – неопределенно хмыкнул отец и сделал знак официанту. – Подойдите, пожалуйста!
– Да никому она дорожку не переходила, – отрезал Денис. – Поэтому странно, что и квартира, и офис разрушены почти до основания.А тут еще в собаку в парке стреляли.
– Может, подростки шалят? – попытался успокоить отец. – Ну знаешь, полно подонков…
– Нет, там выстрел мастерский. Стрелял профессионал. Задет кончик уха.
– Случайность, – отмахнулся отец. – Да ты сам пойми, зачем нанимать киллера, чтобы собаке ухо прострелить. Абсурд какой-то!
– Наверное, ты прав, – пробормотал Денис, уставившись на официанта, подходившего к столику с блюдом шашлыка.– Но как подумаю, что и сама Нина могла оказаться на мушке, оторопь берет.
– Ты влюбился, – широко улыбнулся отец. – И снова ешь мясо. Эта девушка хорошо влияет на тебя.
– Не отрицаю, – расхохотался Цесаркин. – Мясо вместе с ней вошло в мою жизнь. Она очень вкусно готовит. Да и всему свое время. Сейчас даже гуру йоги уходят с вегетарианства. Где уж нам, одиноким ковбоям?
