Ни персонал, ни другие клиенты ничего не заметили.
Вот только стояла рядом блондинка в окровавленном пуховике, а куда делась… так не следили за ней!
Денис почувствовал, как от страха трясутся колени. Сколько людей во всем мире вот так выходят на минутку и больше не возвращаются! Он мысленно что…
Цесаркин быстро набрал номер Ломакина и, не вдаваясь в подробности, велел:
– Миша, приезжай срочно! Нина пропала. Заберешь Ромку. А я к ментам рвану.
– Как пропала? Нет, вези Ромку к тестю, а я сейчас к братве метнусь. Мы ее живо найдем! – Ломакин отключился, а Денис застыл в изумлении.
Если Фиби после наркоза можно оставить здесь, Герду он успел завести домой, то что делать с Ромкой? Оставлять дома одного небезопасно. Везти в Тарнаус – волновать деда с бабкой. Оставался третий вариант, сомнительный и беспощадный.
Цесаркин ткнул в недавний контакт и, как только ему ответили, сразу предупредил:
– Это важно. Не вздумай отказаться!
– Что еще на мою голову? – печально вздохнула мать, будто ее вели на пытки.
– Я сейчас приеду. Не один.
– Привезешь свою собаку или любовницу-аферистку. Так она и меня квартиры лишит.
– Мама, Нина пропала, – попытался сдержаться Денис. – Я хочу оставить у тебя ее сына. Мальчик напуган. Пожалуйста, позаботься о нем.
– Хорошо, – заверила мать нормальным голосом. – Ты думаешь, правда пропала? А может, это какой-то фокус?
– Нет, – рявкнул Денис. – Во-первых, моя жена не аферистка. И квартира ей досталась по праву. Во-вторых, она хорошая мать и не станет подвергать своего ребенка стрессу. Поэтому хватит болтать. Жди нас.
Оставалось только на такси доехать до дома и пересесть в Гелендваген.
По дороге к матери, подмигнув в зеркало заднего вида поникшему Ромке, Денис связался с Кольцовым.
– Ты же понимаешь, что не прошел положенный срок, у тебя заявление никто не примет.
– Тогда сам буду искать. Сначала захвачу в заложники Рогинских…
– Ты думаешь, их рук дело?
– А ты считаешь, что АнтАнт будет сидеть сложа руки, когда запахло жареным? Ты же сам говорил, что уже есть результаты.
– Есть улики, но косвенные. Их любой адвокат отобьет в суде. – Кирилл вздохнул натужно и добавил чуть слышно: – Ладно, приезжай в отделение. Только заявление примут от кого-то из родственников, а ты пока никто.
– Спасибо, что напомнил, – рявкнул Денис и нажал на кнопку отбоя.
«Сейчас заявление о пропаже могут подать только родители. Я уж точно не в счет», – проскрежетал Цесаркин зубами.
Он оставил Ромку с матерью, сообразившей выйти к подъезду, и сразу же рванул домой к Шарманову.
«Нина, Ниночка, Нинуля, дай знак, детка», – мысленно просил он, в то время как старый друг доставал с антресолей камуфляжи какие-то приспособления.
Нина как в воду канула. Ломакин лично съездил к какому-то авторитету, а теперь сидел напротив и похвалялся, что его из уважения приняли сразу.
– Никто ничего не знает, – пробурчал Мишка. – Заказов на мою бывшую жену не поступало. Деньги у барыг не занимала. Это не наши бандюки, понимаешь?
– Ага, что толку? – мрачно бросил Денис.
– Завтра нужно расклеить фотки, обратиться в Лизу Аллерт. Найдем свидетелей…– пробурчал Шарманов.
– Ты же понимаешь, что все это лажа? И у нас нет завтра, – отмахнулся Денис и, засунув руки в карманы спортивных штанов, заходил по комнате. Заметался, как раненый тигр.
Он покосился на часы, висевшие на стенке. Половина второго, твою мать!
И на удачу позвонил на домашний. Бесполезно. Оставалась еще возможность узнать местонахождение Нины по симке пудреницы. Но преступники могли обнаружить и этот телефон и выкинуть где угодно. Этот вариант оставался последним, и Цесаркин рассчитывал воплотить его в жизнь с помощью Кольцова.
Он не успел положить трубку в карман, как телефон зазвонил, и на экране высветилось имя абонента «Главком ЦДО»
Он нажал на кнопку с зеленой трубкой и заорал, сходя с ума от счастья:
– Да! Нина! Да!
Потом покосился на Ломакина и нехотя передал ему мобильник.
Нина пришла в себя в темной комнате. Залезла в карман пуховика в поисках телефона. Ничего. Она машинально провела по груди. Жабка болталась под свитером. Похитители приняли ее за кулон или попросту не заметили. Первым порывом было сразу позвонить Денису, но Нина сдержалась. На затекших ногах она медленно прокралась к окну. Украдкой выглянула и остолбенела.
– Тарнаус, крот мне в рот, – пробурчала она, медленно останавливая взгляд на высокой крыше, темневшей неподалеку. Огромный дом уже погрузился в сон, только сбоку на первом этаже светились два небольших окошка – мастерская отца.
– Папа, – прошептала Нина и посмотрела вниз, во двор. Где по бокам росли яблони и вишни, а сбоку примостилась айва. Зато в самом центре красовались две огромные клумбы. Именно такие, как она посадила пять лет назад.
«Ломакин, дай бог тебе здоровья, – мысленно поморщилась она. – Не дал ни одному цветочку завянуть. – И тут же одернула себя. – Быстро, сматывайся, Тарантуль. Дуй в «бомбоубежище». Она, тяжело ступая, выбралась из комнаты, когда-то бывшей Ромкиной детской, и, держась за стену, побрела в свою спальню, молясь лишь о том, чтобы ее не засекли.
Ввалившись в соседнюю дверь, она заметила связанного человека, лежавшего на полу. Тот самый хам с улицы Ленина. Он стонал и корчился от боли. Но Нина проковыляла мимо и скрылась в гардеробной. Трясущимися руками нажала на потайные кнопки в панели. Потом, лихорадочно вспоминая последовательность, открыла один за другим замки и, тяжело дыша, вошла внутрь. Снова в таком же порядке пришлось запереть дверь. И упав на какой-то тюк, Нина сняла с шеи драгоценную «пудреницу» и позвонила Денису.
Она еще раздумывала, как связаться с Ломакиным, но ее бывший и будущий мужья словно не расставались. И после радостного возгласа Дениса она услышала недовольный бас Ломакина.
– Закрой все двери, Нунька, – посоветовал Михаил, как будто она была дурой.
– Уже сделано, – пробормотала она, осматриваясь в небольшой каморке.
– Нет, – пробурчал бывший муж. – Нажми еще кнопку на пульте. Зеленая такая. Сейчас.
Пришлось встать и, проклиная Ломакина, подойти обратно к двери. Нащупать кнопку, вглядеться в темноте в ее цвет.
– Зажги светильник, – раздраженно посоветовал Михаил, и она послушно нажала на выключатель. Комната озарилась слабым сиреневым сиянием.
«И какая кнопка тут зеленая?» – мысленно поинтересовалась Нина у самой себя, а потом нажала наугад.
– Поздравляю, ты включила вентиляцию, – догадался Ломакин и, вздохнув, добавил: – Зеленая кнопка – вторая слева.
