— Да, слушаю, — бросил он, выходя из спальни. — Что-то случилось?
— Марат, — заплакала бывшая любовница. — Буньку машина сбила. Насмерть. Я не знаю, что делать.
— Погоди, — встрепенулся Алтаев. — Ты сейчас где? Как это произошло?
— Мы в парке гуляли, а какой-то идиот на Газели ехал по аллейке. Бунька выскочил — и все. Понимаешь, все!
— Ты номер записала? — уточнил он. — Нужно найти мерзавца.
— А что его искать? — фыркнула Карина. — Вот он стоит и требует компенсировать ущерб. Убил Бунечку, так еще денег за это просит.
— А ну-ка дай ему трубку! — прорычал Алтаев и, когда услышал мужской голос, добавил грубо: — Стой, где стоишь, козел. Я сейчас приеду, все компенсирую.
Ему даже показалось, что мужик обрадовался.
«Я бы точно не стал, — пробурчал про себя Марат. — Разбудить, оторвать от любовницы и еще в живых остаться? Камикадзе, блин!»
Он вернулся в спальню, поспешно поцеловал Катю и, бросив расхожую фразу про важные дела, принялся одеваться. Она, накинув халат, сонно наблюдала за ним и на все его объяснения повторяла:
— Ну да, конечно.
Да еще головой трясла, как китайский болванчик.
— Мне многое надо тебе сказать, — пробормотал он уже в прихожей. — Это важно.
— Ну да, конечно, — кивнула Катерина и выпроводила его за порог.
Когда спонтанный любовник отбыл, она бесцельно прошла на кухню и даже умудрилась вымыть чашки из-под вчерашнего чая, забытые на столе. Потом поплелась в ванную и на автомате кинула в машинку два банных полотенца, ставших свидетелями яростного соития в душевой. А в спальне собрала с пола свои вещи и тоже положила их в стирку. Затем аккуратно расправила постель и, надев простую трикотажную пижаму в цветочек, улеглась в кровать.
«Будильник поставила на сорок минут позже, — сама себе проговорила она. — Сразу вызову такси, по дороге накрашусь, позавтракаю на работе».
Она сомкнула веки, пытаясь подремать, но в голову бессовестно и неотвязно лез Алтаев. Снова изводил ее ласками и поцелуями.
— Это была одноразовая акция, — прошептала она себе под нос и крепко заснула, даже не услышав, как поворачивается в замке ключ.
В спальню вбежала Алиса и, плюхнувшись на кровать, радостно затормошила мать.
— Мамочка, давай вместе позавтракаем! — рассмеялась она, нимало не смущаясь, что кого-то разбудила.
Катя, приподняв с подушки голову, сонно чмокнула дочку в щеку и только потом заметила в дверях улыбающегося Сарычева.
— Мы соскучились, — пропел он. Но подходить близко не стал, опасаясь, как бы ее не стошнило. — Заехали за круассанами, свежей клубникой…
— Молодцы, — зевнула Катерина, — ставьте чайник. Я сейчас приду.
Алиса сразу понеслась на кухню, а Сарычев, улыбаясь пропустив дочь, заглянул в спальню.
— Какая-то ты сегодня томная? — подозрительно осведомился он и поморщившись бросил: — Небось всю ночь трахалась?
— Ага, — честно призналась она.
— И где же ты его прячешь? — насторожился Феликс. Кате даже показалось, что у бывшего мужа нос вытянулся и глаза загорелись, как у ищейки.
— В шкафу посмотри, — легкомысленно махнула рукой Катерина в сторону огромного шкафа-купе.
Феликс послушно отодвинул одну дверцу, потом другую. Бегло прошелся по полкам взглядом.
— Справа, на третьей полке, — скомандовала Катерина. И Сарычев, как последний дурак, двумя пальцами вытянул небольшую коробку.
— Что это? — поинтересовался обалдело, даже не поняв, что держит в руках.
— Твой тезка, — заговорщицки прошептала Катя. — Вибратор Феликс. Можешь пожать ему руку. Ну или что найдешь!
— Идиотка, — прошипел бывший муж, пряча коробку и закрывая шкаф. — А если Алиса наткнется случайно? Я категорически против, чтобы моя дочь жила с тобой.
— Я тоже против, милый, — гадко улыбнулась Катя. — Человек, шарахающийся с проститутками, не имеет морального права воспитывать дочку. Тут меня любой суд поддержит.
— Ладно тебе, — отмахнулся Сарычев, прекрасно понимая, что его бывшей хватит ума нанять детектива, а потом потрясти грязным бельем в суде. И тогда прощай, репутация и карьера. — Я пошутил, Катюша, — пробормотал он. — Повезло Алиске с матерью. Давай, милая, еще попробуем, а? — он подался вперед, собираясь ее обнять. — Вон какая девочка получилась всем на радость. И мальчика заделаем — просто загляденье.
— Отвали, Феликс, — поморщившись попросила она. — Ты бы хоть одеколон сменил. А то опять этот запах тошнотворный.
— Я из-за тебя уже пятый парфюм меняю, — процедил он. — Нужно тебя гипнозом лечить!
— А тебя дихлофосом, — не удержалась она и добавила грустно: — Я разлюбила тебя, Феликс. Развелась с тобой. Какого рожна тебе от меня нужно?
— Дай мне, пожалуйста, шанс, — попросил он и, взяв ее ладони в свои, поцеловал.
«Тебе бы пяткой в нос дать», — мысленно вздохнула Катерина, но заметив, что в коридоре замерла Алиса, жалостливо глянула на бывшего мужа и неохотно промямлила:
— Хорошо.
Глава 6.
Выйдя на кухню, Катерина умилилась накрытому с детской непосредственностью столу. Золотистые круассаны соседствовали с малосольными огурчиками и обвалянными в болгарском перце и зелени баклажанами. А оранжевые ломтики семги — с творожным сыром и джемом. Рядом на блюде лежали крупная клубника и виноград, наверняка привезенные с другого конца мира. Для большей торжественности момента Алиса достала нарядные чашки из бабушкиного сервиза. Вскипятила чайник и разложила всем одноразовые пакетики с заваркой.
«Сплошная эклектика», — мысленно усмехнулась Катерина, а вслух заметила:
— Я вижу, вы серьезно подготовились.
— Мы соскучились, мамочка, — как ни в чем не бывало улыбнулась дочь. — Вот по пути на рынок заехали.
Катя собралась похвалить за находчивость отца и дочь, но в этот момент из гостевого санузла выскочил как ужаленный Сарычев.
— Ты там медведя встретил? — фыркнула Катерина, совершенно забыв о подаренном Маратом букете. Розочки-ромашечки!
— Откуда цветы, Катя? — насупился бывший муж, и по промелькнувшему в глазах раздражению стало понятно, что настроение у Феликса разом испортилось. И фонтанирующий напускной энтузиазм сначала превратился в тонкий ручеек, а после и вовсе зачах.
Она молча смотрела на Сарычева, лихорадочно соображая: то ли сразу послать, то ли свести все к шутке. Но с кетчупом в руках замерла Алиса, поэтому Катя предпочла второй вариант.
— Около двери стояли, — отмахнулась она. — Думала, что ты подарил. Розы и ромашки— твой коронный букет.
