— Ты там уснул, что ли? — заглянул Руслан и, увидев брата полностью готовым, заржал в голос. — Вот мы придурки, оделись не сговариваясь.
Марат бросил взгляд на брата, напялившего точно такие же бледно-голубые джинсы и белую рубашку, и недовольно скривился.
— Близняшки, блин!
— Ладно, надену розовую или голубую, — отмахнулся Руслан. И Марату вдруг пришла в голову мысль, что если брат наденет голубую рубашку, то у них с Катей родится мальчик, а если розовую — девочка.
«Совсем мозги растерял», — одернул он сам себя и поспешил к выходу, втайне радуясь, что скоро увидит Катерину. Всю дорогу Марат косился на брата, выпершегося на переговоры в розовой рубахе.
— Ты бы еще гавайку напялил, — пробубнил беззлобно. Руслан рассмеялся, а Марат снова мысленно закатал себе бодрящий пендель.
«Девочка, твою мать! А я всегда хотел сына…» — печально подумалось ему.
Звонок сотового отвлек его от прогнозов о поле воображаемого ребенка. Алтаев поморщился, увидев, что звонит Вова Корнеев.
— Принесла же нелегкая, — пробурчал тихо. Руслан усмехнулся криво.
— Привет, Вован! — с радостью недоумка проорал Марат. — Давно не слышал тебя, брат!
— Привет-привет, — вкрадчиво пропела трубка. — Мне передали, что ты с дочкой Наума крутишь?
— Я со многими кручу, — ушел от ответа Алтаев и тут же взял быка за рога: — Слышь, Вова, а что, твоим парням законы не писаны? Родео в парке устроили. Ты же понимаешь, что тебя на пустом месте подставляют.
— А что такое? — насторожился Корнеев. — Они рано утром через парк едут, специально угол срезают.
— Мою собаку сбили, — рыкнул Марат. — Да еще твой упертый мальчик с меня компенсацию требовал. Хамил мне, Вова.
— Вообще-то, если собака врезается в машину и остаются вмятины, то ущерб оплачивает владелец собаки, — тихо заметил Корнеев. — Ты не знал?
— У нас теперь в Центральном парке открыто двустороннее движение, Вова? И ты сам понимаешь — это чревато.
— Ладно, что ты хочешь? — вздохнул Корнеев, явно не желая ссориться с другом детства.
— Я подумаю, братан, — хмыкнул Марат. — Но пусть твой джигит отстанет от моей бывшей.
— Кстати, о твоих бабах. Если ты закрутил с Катей Наумовой, поищи там у нее мою вещицу.
— Я не роюсь в женских тряпках, — осадил его Алтаев. — Что упало, то пропало, Вова.
— Она нашу семью на бабки выставила, — процедил Корнеев. — Ей бы голову открутить, но я так понимаю, что чревато. Сарычев житья не даст.
— А я ему помогу, — тут же добавил Марат. — Отцепись от Кати, Христом богом прошу.
— И где справедливость, спрашивается? — вскинулся Вовка. — Ее отец обул нас по-крупному. А эта тварь украла мамину брошку.
— Наследство твое, цены немалой? — тоном Маньки Облигации уточнил Алтаев.
— Ладно, Марат, встретиться нужно, поговорить.
— Да я не против, — согласился он. — Заодно решим, сколько ты мне за аренду должен.
— Разберемся, — яростно прорычал Корнеев и нажал на кнопку отбоя.
— Я даже рад, что Виталя у меня на участке живет, — хохотнул Марат. — Любые Вовкины предъявы сходят на нет, стоит только упомянуть про аренду.
— Ну ты и гусь, — фыркнул Руслан. — Вовремя догадался подписать договор с Корнеем!
— Ага, он мне теперь должен, как земля колхозу. Уже пени и штрафы за неуплату набежали. Договор действующий, заверенный у нотариуса. Просто Вовка не думал, что я денег потребую.
Марат вспомнил, как после сделки приехав в Синичкино, отправился смотреть новый участок, планируя в ближайшее время снести старенькую избенку, где когда-то жили дед и бабка Корнеевы.
— Хорошо хоть, прежде чем дать команду сносить, хватило ума в дом зайти! — похвалил себя Марат. — А там на старой кровати с сеткой Виталя дрыхнет! Приступ у него ночью случился. Проснулся, начал буровить что-то, язык заплетается. Рус, я его вправду пожалел, а потом разозлился на Вовку. Взял нотариуса под белы руки, рванул к Корнееву. Тот обалдело глянул на договор, но все подписал.
— Просто Корней не думал, что бумаги имеют какой-то вес. Все решал по понятиям.
— Но это время прошло. А теперь каждый месяц я отправляю нашему другу детства уведомление о задолженности и новый счет за месяц.
— Много накопилось?
— За два года пол-ляма накапало, — заржал Алтаев. — Нужно уже в суд подавать!
— Ну да, — кивнул Руслан и закашлялся от нетерпения. — А какую ты арендную плату поставил за месяц?
— Двадцать тысяч, — фыркнул Марат. — Я же думал, что Вовка, увидев такую цену, постарается побыстрее переселить Виталю. А он подписал не глядя.
— Идиот, — рассмеялся Руслан и кивнул на видневшийся впереди особняк с коваными поручнями и мраморным крыльцом. Остановка «Антарес», — хохотнул он. — Едет Буров прямо в лес. — Потом потянувшись, бросил довольно: — Пойдем, Маратка, приберем к рукам заводик и твою Катю впридачу.
Алтаев весело фыркнул, а затем бросил в сердцах:
— Хапнуть «Антарес» много ума не надо. Буров уже готов. Сам на блюде преподнесет. А вот как от Кати Вовку Корнеева отвадить, пока не пойму. Этот придурок все ей какую-то брошку вспоминает и золото.
— Про золото пусть и не заикается, — отрезал Руслан. — Дядя Михей получил компенсацию и дал расписку Науму. Если его вдова и дочь были в курсе происходящего, то расписка должна где-то храниться. А вот с брошкой расклад другой. Катерина твоя ее забрала по глупости. Пусть вернет.
— Мне эта ситуация напоминает старый анекдот про цыганку и еврея. Цыганка предложила еврею купить золотую цепочку за сто баксов. Он сторговал за восемьдесят и дал ей сто долларов, а она ему сдачу. И цепочка оказалась фальшивая, и сто баксов. А вот двадцать долларов, полученные на сдачу, были настоящие.
Отсмеявшись, Руслан задумчиво глянул на брата.
— Наверное, ты прав, — хмыкнул он.
— Естественно, — подернул плечом Марат и открыл дверцу, намереваясь выйти. — Вот посмотри на ситуацию со стороны. Михей Кондратьев привозит в дом абсолютно левую девицу и запирает ее в Любиной комнате, где на виду лежит какое-то уникальное ювелирное украшение. Девка сбегает. Брошь пропадает. Кто виноват? Михей, Люба, да кто угодно! Почему же драгоценности в пустой комнате на виду валялись? Ну это все равно, что в парке под лавочкой оставить, а потом бегать орать, что обокрали.
— Смешно, — скривился старший брат. — А она лихая, твоя Катерина. Тем более за нее стоит побороться.
— Пойдемпознакомлю, — вздохнул Марат. — Если только она нам обоим пяткой в глаз с разбегу не закатает…
Глава 8.
— Ты опять сошлась с Сарычевым? — полюбопытствовал Буров после планерки.
